Они как шоколадки, что хороши на вид и на вкус, но никогда не заменят сбалансированного обеда. Когда-то ее тянуло к таким мужчинам, но теперь она интересовалась не столько внешностью, сколько душой. Просветленное сознание гораздо важнее упругих ягодиц.
Спустя пару дней она заметила его сидящим в машине возле почтового отделения, потом он припарковался на улице неподалеку от «Аномалии», ее художественного салона. Сначала она говорила себе, что у нее разыгралось воображение. С какой стати этот красавец брюнет будет за ней следить? Но на прошлой неделе она видела его еще несколько раз. Он всегда держался на расстоянии, но и не терял ее из виду.
Габриэль по-прежнему пыталась списать происходящее на свою мнительность — до вчерашнего дня, когда столкнулась с ним в книжном магазине «Барнз и Нобл». Покупая новые книги по эфирным маслам, она подняла глаза и заметила его в секции препаратов женского здоровья. Ей показалось странным, что парень с таким волевым лицом и крепкими мускулами, обтянутыми футболкой, сочувствует женщинам, обреченным на муки предменструального синдрома. Вот когда она наконец поняла, что ее преследует маньяк-психопат! Габриэль позвонила в полицию, и ей посоветовали прийти и написать жалобу на «неизвестного курильщика-бегуна». Но поскольку он ничего не сделал, она не могла его ни в чем обвинить. Полиция оказалась бессильна, и она даже не потрудилась оставить свое имя.
Прошлую ночь она почти не спала — лежала, тщательно обдумывая свой план. Тогда ее стратегия казалась ей безупречной. Она решила заманить его в какое-нибудь людное место, например в уголок парка рядом с детской площадкой — перед зоопарком, неподалеку от остановки экскурсионного поезда. Там она повалит маньяка на землю и будет кричать изо всех сил, призывая на помощь. Да, план был неплох, но, к несчастью, она не учла два важных обстоятельства: из-за непогоды закрылись все парковые аттракционы, а ее преследователь оказался вовсе не маньяком, а копом.
Когда она в первый раз увидела его под деревом, это зрелище напомнило ей календарь ее подруги Фрэнсис с фотографиями сексуальных мужчин. Теперь, глядя на Шанахана через стол, она удивлялась, как могла принять его за красавчика с календаря. В мокром джемпере и красной бандане на голове он был скорее похож на какого-нибудь лихача-байкера.
— Не понимаю, чего вы от меня хотите, — заявила Габриэль, переводя взгляд с Шанахана на его коллегу. — Я думала, меня привели сюда из-за того, что случилось сегодня в парке.
— Вы видели это когда-нибудь раньше? — осведомился Шанахан, кладя перед ней новую фотографию.
Габриэль видела такой же снимок в местной газете. Она читала про кражу Моне Хилларда и слышала об этом в местных и центральных программах новостей.
— Узнаете эту картину?
— Конечно. Разве можно не узнать Моне? — Она грустно улыбнулась и отодвинула фотографию. — К тому же я читала про нее в «Стейтсмене». Эта та самая картина, которую украли у мистера Хилларда.
— И что вы можете сказать по поводу этой картины? — Шанахан буравил ее профессиональным взглядом копа, словно мог прочесть ответ по ее глазам.
Габриэль пыталась избавиться от страха и не могла. Присутствие здесь, в этой маленькой комнатке, такого здоровяка отнюдь не вселяло в ее уверенности.
— Только то, что читали и слышали про эту кражу все остальные.
Это была горячая новость. Мэр города официально выразил свое возмущение. Владелец картины бушевал, а центральные информационные программы изображали полицейский департамент Бойсе как сборище неотесанных болванов. Впрочем, это был прогресс по сравнению с тем, как обычно преподносили Айдахо остальной стране. Судя по описаниям, этот штат был сплошь населен любителями картошки, оголтелыми расистами и бандитами. На самом же деле картошку любили далеко не все, а девяносто девять процентов населения не имели никакого отношения к расистским организациям. Но даже из тех, кто действительно в них состоял, большинство не являлось уроженцами штата.
Однако насчет бандитов они, пожалуй, не ошибались.
— Вы интересуетесь живописью? — спросил Шанахан. Казалось, его низкий голос заполняет все углы комнаты.
— Конечно, я сама художница.
Вообще-то это было преувеличением. Она малевала картины, но вряд ли могла считаться настоящей художницей. Ей удавалось добиться относительного портретного сходства, но прорисовка деталей рук и ног всегда вызывала у нее затруднения. Однако, несмотря ни на что, ей нравилось заниматься живописью.
— Значит, вы понимаете мистера Хилларда, которому не терпится получить свою картину обратно? — сказал он и отложил фотографию в сторону.
— Могу себе представить, — ответила девушка. Интересно, какое отношение все это имеет к ней? Одно время ее семья дружила с Норрисом Хиллардом, но это было давно.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил Шанахан, подвинув к ней еще одну фотографию. — Его зовут Сал Катцингер.
Габриэль взглянула на снимок и покачала головой. На этом человеке были очки с невероятно толстыми линзами, а лицо его имело болезненно-желтый оттенок. Может быть, она и встречала его раньше, но просто не узнала на фотографии, сделанной не при самых благоприятных обстоятельствах. Ее собственные снимки для полицейского архива, наверное, были так же ужасны.
— Нет. Вряд ли я с ним когда-нибудь встречалась, — ответила она и отодвинула от себя фотографию.
— Может быть, ваш деловой партнер Кевин Картер упоминал его имя? — спросил второй полицейский, сидевший в комнате.
Габриэль перевела на него взгляд. Это был мужчина постарше, с седеющими черными волосами. «Капитан Лучетти», — значилось в его пластиковой карточке-удостоверении. За свою жизнь она пересмотрела немало детективных фильмов и знала, что он играет роль хорошего копа, в то время как Шанахан изображает из себя плохого — впрочем, ему не требуется слишком сильно перевоплощаться для этой роли. Но из них двоих капитан Лучетти казался ей гораздо симпатичнее. Он немного напоминал ее дядю Джадда, да и аура его была не такой враждебной, как у детектива.
— Кевин? Какое отношение имеет Кевин к этому человеку на снимке?
— Мистер Катцингер — вор-профессионал. Он знает толк в своем ремесле и крадет только самое лучшее. Около недели назад он был арестован за кражу антиквариата стоимостью свыше двадцати пяти тысяч долларов. Уже находясь в заключении, он заявил, что, возможно, знает человека, у которого находится картина мистера Хилларда, — объяснил капитан Лучетти, взмахом руки показав на стопку фотографий. — По его словам, ему предлагали украсть Моне, но он отказался.
Габриэль скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
— При чем здесь я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Спустя пару дней она заметила его сидящим в машине возле почтового отделения, потом он припарковался на улице неподалеку от «Аномалии», ее художественного салона. Сначала она говорила себе, что у нее разыгралось воображение. С какой стати этот красавец брюнет будет за ней следить? Но на прошлой неделе она видела его еще несколько раз. Он всегда держался на расстоянии, но и не терял ее из виду.
Габриэль по-прежнему пыталась списать происходящее на свою мнительность — до вчерашнего дня, когда столкнулась с ним в книжном магазине «Барнз и Нобл». Покупая новые книги по эфирным маслам, она подняла глаза и заметила его в секции препаратов женского здоровья. Ей показалось странным, что парень с таким волевым лицом и крепкими мускулами, обтянутыми футболкой, сочувствует женщинам, обреченным на муки предменструального синдрома. Вот когда она наконец поняла, что ее преследует маньяк-психопат! Габриэль позвонила в полицию, и ей посоветовали прийти и написать жалобу на «неизвестного курильщика-бегуна». Но поскольку он ничего не сделал, она не могла его ни в чем обвинить. Полиция оказалась бессильна, и она даже не потрудилась оставить свое имя.
Прошлую ночь она почти не спала — лежала, тщательно обдумывая свой план. Тогда ее стратегия казалась ей безупречной. Она решила заманить его в какое-нибудь людное место, например в уголок парка рядом с детской площадкой — перед зоопарком, неподалеку от остановки экскурсионного поезда. Там она повалит маньяка на землю и будет кричать изо всех сил, призывая на помощь. Да, план был неплох, но, к несчастью, она не учла два важных обстоятельства: из-за непогоды закрылись все парковые аттракционы, а ее преследователь оказался вовсе не маньяком, а копом.
Когда она в первый раз увидела его под деревом, это зрелище напомнило ей календарь ее подруги Фрэнсис с фотографиями сексуальных мужчин. Теперь, глядя на Шанахана через стол, она удивлялась, как могла принять его за красавчика с календаря. В мокром джемпере и красной бандане на голове он был скорее похож на какого-нибудь лихача-байкера.
— Не понимаю, чего вы от меня хотите, — заявила Габриэль, переводя взгляд с Шанахана на его коллегу. — Я думала, меня привели сюда из-за того, что случилось сегодня в парке.
— Вы видели это когда-нибудь раньше? — осведомился Шанахан, кладя перед ней новую фотографию.
Габриэль видела такой же снимок в местной газете. Она читала про кражу Моне Хилларда и слышала об этом в местных и центральных программах новостей.
— Узнаете эту картину?
— Конечно. Разве можно не узнать Моне? — Она грустно улыбнулась и отодвинула фотографию. — К тому же я читала про нее в «Стейтсмене». Эта та самая картина, которую украли у мистера Хилларда.
— И что вы можете сказать по поводу этой картины? — Шанахан буравил ее профессиональным взглядом копа, словно мог прочесть ответ по ее глазам.
Габриэль пыталась избавиться от страха и не могла. Присутствие здесь, в этой маленькой комнатке, такого здоровяка отнюдь не вселяло в ее уверенности.
— Только то, что читали и слышали про эту кражу все остальные.
Это была горячая новость. Мэр города официально выразил свое возмущение. Владелец картины бушевал, а центральные информационные программы изображали полицейский департамент Бойсе как сборище неотесанных болванов. Впрочем, это был прогресс по сравнению с тем, как обычно преподносили Айдахо остальной стране. Судя по описаниям, этот штат был сплошь населен любителями картошки, оголтелыми расистами и бандитами. На самом же деле картошку любили далеко не все, а девяносто девять процентов населения не имели никакого отношения к расистским организациям. Но даже из тех, кто действительно в них состоял, большинство не являлось уроженцами штата.
Однако насчет бандитов они, пожалуй, не ошибались.
— Вы интересуетесь живописью? — спросил Шанахан. Казалось, его низкий голос заполняет все углы комнаты.
— Конечно, я сама художница.
Вообще-то это было преувеличением. Она малевала картины, но вряд ли могла считаться настоящей художницей. Ей удавалось добиться относительного портретного сходства, но прорисовка деталей рук и ног всегда вызывала у нее затруднения. Однако, несмотря ни на что, ей нравилось заниматься живописью.
— Значит, вы понимаете мистера Хилларда, которому не терпится получить свою картину обратно? — сказал он и отложил фотографию в сторону.
— Могу себе представить, — ответила девушка. Интересно, какое отношение все это имеет к ней? Одно время ее семья дружила с Норрисом Хиллардом, но это было давно.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил Шанахан, подвинув к ней еще одну фотографию. — Его зовут Сал Катцингер.
Габриэль взглянула на снимок и покачала головой. На этом человеке были очки с невероятно толстыми линзами, а лицо его имело болезненно-желтый оттенок. Может быть, она и встречала его раньше, но просто не узнала на фотографии, сделанной не при самых благоприятных обстоятельствах. Ее собственные снимки для полицейского архива, наверное, были так же ужасны.
— Нет. Вряд ли я с ним когда-нибудь встречалась, — ответила она и отодвинула от себя фотографию.
— Может быть, ваш деловой партнер Кевин Картер упоминал его имя? — спросил второй полицейский, сидевший в комнате.
Габриэль перевела на него взгляд. Это был мужчина постарше, с седеющими черными волосами. «Капитан Лучетти», — значилось в его пластиковой карточке-удостоверении. За свою жизнь она пересмотрела немало детективных фильмов и знала, что он играет роль хорошего копа, в то время как Шанахан изображает из себя плохого — впрочем, ему не требуется слишком сильно перевоплощаться для этой роли. Но из них двоих капитан Лучетти казался ей гораздо симпатичнее. Он немного напоминал ее дядю Джадда, да и аура его была не такой враждебной, как у детектива.
— Кевин? Какое отношение имеет Кевин к этому человеку на снимке?
— Мистер Катцингер — вор-профессионал. Он знает толк в своем ремесле и крадет только самое лучшее. Около недели назад он был арестован за кражу антиквариата стоимостью свыше двадцати пяти тысяч долларов. Уже находясь в заключении, он заявил, что, возможно, знает человека, у которого находится картина мистера Хилларда, — объяснил капитан Лучетти, взмахом руки показав на стопку фотографий. — По его словам, ему предлагали украсть Моне, но он отказался.
Габриэль скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
— При чем здесь я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68