— Я думала, ты ошибаешься, и строила в голове разные фантазии: как ты придешь ко мне и будешь извиняться за то… — Голос ее надломился, и она кашлянула. Ей не хотелось плакать, устраивать сцены, но слезы сами катились из глаз. Рисунок на кофейных стаканчиках расплылся. — Извиняться за то, что арестовал меня в тот день в парке, и за то, что заставил меня предать Кевина. Но ты не ошибся в отношении Кевина.
— Прости. — Джо сел рядом с ней, широко расставив ноги, и положил ей на руку свою большую теплую ладонь. — Мне очень жаль, что с тобой случилось такое. Ты достойна лучшего.
— Я далека от идеала, но я никогда не совершала очень дурных поступков и не заслужила такой плохой кармы. — Она покачала головой, и слеза скатилась по ее щеке к уголку губ. — Как я могла быть так слепа? И так глупа! Неужели не было никаких признаков? Как я могла не знать, что мой деловой партнер — вор? — Он сжал ее руку.
— Просто ты, как и восемьдесят процентов населения, не склонна усматривать в каждом встречном вора или преступника. Ты не подозреваешь всех подряд.
— А ты подозреваешь.
— Это моя работа. Мне приходится иметь дело с остальными двадцатью процентами. — Он провел большим пальцем по ее руке. — Я понимаю, ты сейчас вряд ли усмотришь в этом что-то хорошее, но с тобой все будет в порядке. У тебя очень толковый адвокат, он позаботится о том, чтобы салон остался за тобой.
— Я сомневаюсь, что мой бизнес уцелеет после таких передряг. — Из глаз ее выкатились еще две слезинки. — Кража этой картины до сих пор на слуху. Когда об аресте Кевина объявят в новостях… Мне уже не оправиться от такого удара. — Свободной рукой она вытерла мокрое лицо. — «Аномалия» погибла.
— Это не так, — сказал он.
Его глубокий голос звучал так убедительно, что она ему почти верила.
Впрочем, они оба знали, что ее бизнес никогда не станет прежним. Ее имя навсегда будет связано с кражей картины Хилларда. И в этом виновен Кевин. Он ее подставил. Она не могла совместить в одном лице укрывателя краденого антиквариата и человека, который приносил ей чай из розовых лепестков, когда она плохо себя чувствовала. Как получилось, что в одной личности уживались два разных человека? Ей казалось, что она хорошо знает Кевина, на самом же деле она не знала его совсем.
— В полиции думают, что он прячет и тот краденый антиквариат, фотографии которого мне показывали в день моего ареста?
— Да.
Пораженная ужасной мыслью, девушка быстро повернулась к Джо.
— И ты до сих пор считаешь меня виновной?
— Нет. — Он вытер ее мокрую щеку тыльной стороной ладони. — Я знаю, что ты невиновна.
— Откуда?
— Я знаю тебя.
Да. А она знает его. Габриэль окинула взглядом его лицо, слегка впалые гладко выбритые щеки и твердый подбородок.
— Как я могла быть такой дурой, Джо?
— Он одурачил множество людей.
— Да, но я работала с ним бок о бок. Он был моим другом, но, наверное, я никогда не знала его по-настоящему. Почему я не почувствовала его отрицательную энергию?
Он взял ее за плечи и заставил откинуться на спинку дивана, поближе к нему.
— Ну не надо так переживать. Человеческая аура — . штука очень обманчивая.
— Ты надо мной издеваешься?
— Нет. Пытаюсь быть любезным.
Рыдания застряли у нее в горле. Она взглянула на Джо. Сначала Кевин, теперь он. Неужели она так и будет всегда ошибаться в людях?
— Почему я такая доверчивая? Фрэнсис постоянно твердит мне об этом. Моя доверчивость довела меня до беды. — Она покачала головой, растерянно моргая. Джо сидел так близко, что она чувствовала запах его лосьона после бритья. — Некоторые считают, что мы сами навлекаем на себя положительные или отрицательные события и притягиваем тех людей, которых заслуживаем.
— Полная чушь, на мой взгляд. Если бы это было так, то ты бы притягивала к себе только неудавшихся вегетарианцев, которые видят ауру и боятся кармы.
— Ты опять пытаешься быть любезным? — Он улыбнулся.
— Да. Но если ты этого не поняла, значит, у меня пока плохо получается.
Габриэль смотрела на его красивое и такое знакомое лицо, в проницательные глаза, на брови, которые часто хмурились, на прямой нос и твердый подбородок. На гладкую кожу, которая после полудня начнет постепенно темнеть.
— Мой последний приятель видел ауру, боялся кармы и был вегетарианцем. Причем настоящим.
— Потрясающе!
— Он был ужасно нудным.
— Понимаешь, все дело в том, что ты неудавшаяся вегетарианка и вообще не до конца совершенна. — Он стер большим пальцем еще одну слезинку с ее щеки. — Тебе нужен мужчина, который ценит неукротимых и неуправляемых женщин. Когда-то я ходил в церковноприходскую школу и очень хорошо относился к несовершенным девочкам. В четвертом классе Карла Солазабал поднимала свою плиссированную юбку и показывала мне коленки. И за это она мне нравилась.
А он нравился ей за то, что пытался ее развеселить.
— И что же теперь? — спросила Габриэль.
Взгляд его посерьезнел.
— Как только Кевина арестуют, он будет помещен в…
— Я не об этом, — перебила его девушка. — Останусь ли я твоей тайной осведомительницей после суда?
— Нет, ты освобождаешься от соглашения. Поскольку ты ничего не знала, я уверен, что тебе даже не придется давать свидетельские показания в суде.
Его ответ тяжким грузом лег ей на сердце. Она не станет спрашивать, собирается ли он когда-нибудь встретиться с ней снова и будет ли он звонить ей теперь, когда она перестала быть его фиктивной подружкой.
— Когда тебе надо идти?
— Уже скоро.
Габриэль погладила его по руке, плечу и по голове. Она не станет говорить о том, что будет дальше — завтра или на следующей неделе. Ей не хочется об этом думать. Ее пальцы прошлись по его шерстяному воротнику и взъерошили короткие жесткие волосы. В его глазах вспыхнуло желание, и он опустил взгляд к ее губам.
— А что стало с Карлой? — спросила она.
Он положил руку ей на горло и скользнул пальцами под ее бархатный халат.
— Теперь она слуга закона штата.
Его большой палец приподнял ее подбородок, а губы приблизились, чтобы коснуться ее губ — один раз, и два, и три. Этот ласковый поцелуй пронизал ее, словно яркие лучи августовского солнца, согрев от макушки и спины до низа живота. По коленям, ногам и пяткам побежали иголочки, а в паху приятно заныло. От него пахло мятой и кофе. Он целовал ее так, как будто она казалась ему очень сладкой.
Его теплая ладонь скользнула под ее халат, и кончики пальцев прошлись по гладкой кромке бюстгальтера, задев округлости грудей. Кожу ее стянуло, и Габриэль взялась рукой за узел его галстука. Он не стал ее останавливать. Потянув, она распустила галстук, и его полосатые концы повисли на его груди. Она расстегнула маленькую пуговку на его воротнике, потом ее пальцы двинулись вниз и справились с остальными пуговицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68