Впрочем, на их служебных взаимоотношениях это не
сказывалось. Тем более, что сидевший напротив являлся непосредственным
руководителем Олни. Но хоть долг и был превыше всего, но для нее -
аристократки, леди голубых кровей, всегда трудно было подчиняться человеку
ниже ее по происхождению. Особенно, если она была внутренне не согласна с
полученным распоряжением.
Шеф посасывал крепкую сигару кубинского производства и лениво вел
свою речь:
- Ты неплохо поработала, дочь моя, хотя замечу тебе, крошка, что при
этом допустила непростительно много ошибок и, в сущности, засветилась. Не
расстраивайся, все не так страшно. Наш коллега Бурков из-за нелепой
самоуверенности слишком много сведений держал лишь при себе. Ликвидировав
его, мы приостановили их дальнейшее распространение.
- Бурков уничтожен? Какая жестокость!
- Ну-ну, Олни, не притворяйся такой чувствительной. Вспомни, как ты
не дрогнув приговорила к смерти некоего Волкова.
- Но он стрелял в меня! И я не давала команды его убить.
- Ох, все то же великосветское стремление не испачкать руки! Не
будешь же ты утверждать, что в душе предполагала возможность другого
исхода? Нет, просто ты предпочла, чтобы тяжелое решение лишить живого
человека жизни приняли другие. Я тебя совсем не осуждаю - в той ситуации
Волкова надо было уничтожить. А Бурков, кстати, тоже стрелял первым. И
попал в нашего парня.
- Ладно, Ваше Преосвященство, не будем развивать эту тему, - ехидно
сказала Олни. - Я полагаю, что моя миссия выполнена, и я могу выйти из
игры?
- Да, близко к этому. Очень близко. Остались мелочи.
- Какие еще мелочи, шеф?
- Ну, во-первых, этот молодой человек, инспектор Лобин. Ведь он не
менее опасен, чем покойный Бурков?
- Он не опасен, он же совсем ручной, - ласково улыбнулась девушка.
- Даже если он к тебе неравнодушен, то вполне может выйти из-под
контроля в твое отсутствие. То - есть ответственность за дрессировку
возлагается на тебя, - шеф расхохотался на собственную остроту.
- Да как вам будет угодно.
- И прекрасно. Во-вторых, нужно в кратчайшие сроки, к примеру -
сегодня ночью, провести один эксперимент. Надо дать поработать
портативному виртектору на здешнем полигоне Комкола.
- А это еще зачем?
- Как "зачем"? Испытание будет зафиксировано аппаратурой не только
комколовской, поднимется шум, которого ты добивалась, Чирского вышибут с
занимаемой должности. Наконец, будет проведена практическая
энтродезактивация, а мы посмотрим, как это делается.
Олни размышляла несколько секунд.
- Энтропийное равновесие на Земле и без того очень неустойчиво. Будет
не локальная вспышка, а глобальный взрыв. Планета не уцелеет. Такие
эксперименты для меня явно не подходят. Нет.
- Умна, - рассмеялся шеф, - дьявольски умна как специалист. И
по-женски глупа, уж извини меня за резкость. Разве не к этому мы
стремимся? Вспомни, что они сделали с твоей семьей в годы оккупации -
разве ты не хочешь отомстить?
- Вы хотите совершить преступление, Хэйф. Я не только не буду в нем
участвовать, но обещаю вам помешать всеми средствами, какие только найду.
- Идиотка. Не надо таких громких слов. Ну кого ты защищаешь? Пойми
же, они чужие для тебя, весь этот мир для тебя чужой! Родина ждет от тебя
решительных действий!
- Кого я защищаю? Эта планета не успеет еще превратиться в пыль,
когда будут подняты с разбросанных по половине Галактики баз тысячи
астропланов ЮСФЕ. Что вы будете делать тогда? Кричать о своей
невиновности?
- Думай, дитя мое, думай и не бросайся обвинениями. Между прочим, я
составил на тебя прекрасную характеристику. Мне так не хотелось бы
ошибиться... И пойми, глупая, без твоего участия операция не остановится.
Так что, думай!
Олни закрыла лицо руками и сидела так без движения несколько секунд.
- Ну? - нажимал шеф.
- Хорошо, Хэйф, я подумаю.
Через два часа она набирала известный ей терминальный код:
- Мне нужна Марина Силанова.
- Вам инкриминируется шпионаж в пользу Дрейна, господин Лобин. Это
стоит 25 лет по вашим законам, если я не ошибаюсь. Вы, конечно,
опровергаете?
- Это дикий бред, капитан Хэскетт, - возмутился я.
- Вполне возможно. КГБ настаивает на вашей немедленной выдаче. Я
думаю, вы этого не хотите.
- Не хочу.
- Наше командование такого же мнения. Но в таком случае вы должны
понимать, что бремя расследования ложится теперь на нас.
- Прекрасно понимаю. Только не сейчас. За эту ночь я устал как собака
и хочу хоть немного выспаться. Или я просто сдохну.
- Хорошо. Когда вы нам потребуетесь, вас разбудят.
- И еще одно, капитан. Я хотел бы организовать пресс-конференцию. Я
должен рассказать о происходящем.
Хэскетт помрачнел.
- Прессу в это дело? Нет, только не это. Во всяком случае, пока мы не
разберемся в ситуации.
Настаивать у меня не было ни сил, ни настроения. Меня провели в
комнату. Как убитый, я свалился на диван и через минуту уже погружался в
бездну сна...
- Марина Силанова слушает. Кто вы?
- Неважно. Считайте, что я - лучший друг известного вам Виктора
Лобина.
- Ах вот как. Ну, что же, я догадывалась. И вы еще имеете наглость
мне звонить!
- Замолчите, глупая гусыня, и не произносите ни одного слова, пока я
не закончу!
- Почему я должна вас слушать? Я не хочу...
- Я сказала - молчать! После этого разговора вы должны связаться с
Виктором и передать ему, что сегодня ночью на полигоне Комкола будет
производиться опасный эксперимент. Тот самый, который проводить
категорически нельзя. Все взлетит на воздух, если только он не найдет
способ вмешаться. Повторите!
Марина безропотно повторила. Затем робко поинтересовалась:
- Но я не знаю, где он. Я не видела его уже несколько дней. А сегодня
у меня были двое в штатском, с нейтринными фонарями. Они искали Виктора и
какие-то кристаллеты. Они рассказывали про него жуткие вещи, - Марина
всхлипнула. - Просили сообщить в КГБ, если вдруг я что-то узнаю. Кто вы?!
- Виктор Лобин - в Представительстве ЮСФЕ. Во всяком случае, был там.
КГБ это уже известно. Можете им рассказать, но сначала вы свяжетесь с ним.
Лучше - немедленно.
Раздалась трель, сигнализирующая, что звонившая отключилась. Марина
отрешенно смотрела на экран, который был темным все время разговора -
неизвестная не захотела открыть свое лицо. Глаза Марины медленно
наполнялись слезами и наконец, не выдержав, она бросилась лицом в подушку
и забилась в рыданиях.
Через несколько минут, придя в себя и выпив стакан холодной воды из
холодильника, она вновь села к терминалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
сказывалось. Тем более, что сидевший напротив являлся непосредственным
руководителем Олни. Но хоть долг и был превыше всего, но для нее -
аристократки, леди голубых кровей, всегда трудно было подчиняться человеку
ниже ее по происхождению. Особенно, если она была внутренне не согласна с
полученным распоряжением.
Шеф посасывал крепкую сигару кубинского производства и лениво вел
свою речь:
- Ты неплохо поработала, дочь моя, хотя замечу тебе, крошка, что при
этом допустила непростительно много ошибок и, в сущности, засветилась. Не
расстраивайся, все не так страшно. Наш коллега Бурков из-за нелепой
самоуверенности слишком много сведений держал лишь при себе. Ликвидировав
его, мы приостановили их дальнейшее распространение.
- Бурков уничтожен? Какая жестокость!
- Ну-ну, Олни, не притворяйся такой чувствительной. Вспомни, как ты
не дрогнув приговорила к смерти некоего Волкова.
- Но он стрелял в меня! И я не давала команды его убить.
- Ох, все то же великосветское стремление не испачкать руки! Не
будешь же ты утверждать, что в душе предполагала возможность другого
исхода? Нет, просто ты предпочла, чтобы тяжелое решение лишить живого
человека жизни приняли другие. Я тебя совсем не осуждаю - в той ситуации
Волкова надо было уничтожить. А Бурков, кстати, тоже стрелял первым. И
попал в нашего парня.
- Ладно, Ваше Преосвященство, не будем развивать эту тему, - ехидно
сказала Олни. - Я полагаю, что моя миссия выполнена, и я могу выйти из
игры?
- Да, близко к этому. Очень близко. Остались мелочи.
- Какие еще мелочи, шеф?
- Ну, во-первых, этот молодой человек, инспектор Лобин. Ведь он не
менее опасен, чем покойный Бурков?
- Он не опасен, он же совсем ручной, - ласково улыбнулась девушка.
- Даже если он к тебе неравнодушен, то вполне может выйти из-под
контроля в твое отсутствие. То - есть ответственность за дрессировку
возлагается на тебя, - шеф расхохотался на собственную остроту.
- Да как вам будет угодно.
- И прекрасно. Во-вторых, нужно в кратчайшие сроки, к примеру -
сегодня ночью, провести один эксперимент. Надо дать поработать
портативному виртектору на здешнем полигоне Комкола.
- А это еще зачем?
- Как "зачем"? Испытание будет зафиксировано аппаратурой не только
комколовской, поднимется шум, которого ты добивалась, Чирского вышибут с
занимаемой должности. Наконец, будет проведена практическая
энтродезактивация, а мы посмотрим, как это делается.
Олни размышляла несколько секунд.
- Энтропийное равновесие на Земле и без того очень неустойчиво. Будет
не локальная вспышка, а глобальный взрыв. Планета не уцелеет. Такие
эксперименты для меня явно не подходят. Нет.
- Умна, - рассмеялся шеф, - дьявольски умна как специалист. И
по-женски глупа, уж извини меня за резкость. Разве не к этому мы
стремимся? Вспомни, что они сделали с твоей семьей в годы оккупации -
разве ты не хочешь отомстить?
- Вы хотите совершить преступление, Хэйф. Я не только не буду в нем
участвовать, но обещаю вам помешать всеми средствами, какие только найду.
- Идиотка. Не надо таких громких слов. Ну кого ты защищаешь? Пойми
же, они чужие для тебя, весь этот мир для тебя чужой! Родина ждет от тебя
решительных действий!
- Кого я защищаю? Эта планета не успеет еще превратиться в пыль,
когда будут подняты с разбросанных по половине Галактики баз тысячи
астропланов ЮСФЕ. Что вы будете делать тогда? Кричать о своей
невиновности?
- Думай, дитя мое, думай и не бросайся обвинениями. Между прочим, я
составил на тебя прекрасную характеристику. Мне так не хотелось бы
ошибиться... И пойми, глупая, без твоего участия операция не остановится.
Так что, думай!
Олни закрыла лицо руками и сидела так без движения несколько секунд.
- Ну? - нажимал шеф.
- Хорошо, Хэйф, я подумаю.
Через два часа она набирала известный ей терминальный код:
- Мне нужна Марина Силанова.
- Вам инкриминируется шпионаж в пользу Дрейна, господин Лобин. Это
стоит 25 лет по вашим законам, если я не ошибаюсь. Вы, конечно,
опровергаете?
- Это дикий бред, капитан Хэскетт, - возмутился я.
- Вполне возможно. КГБ настаивает на вашей немедленной выдаче. Я
думаю, вы этого не хотите.
- Не хочу.
- Наше командование такого же мнения. Но в таком случае вы должны
понимать, что бремя расследования ложится теперь на нас.
- Прекрасно понимаю. Только не сейчас. За эту ночь я устал как собака
и хочу хоть немного выспаться. Или я просто сдохну.
- Хорошо. Когда вы нам потребуетесь, вас разбудят.
- И еще одно, капитан. Я хотел бы организовать пресс-конференцию. Я
должен рассказать о происходящем.
Хэскетт помрачнел.
- Прессу в это дело? Нет, только не это. Во всяком случае, пока мы не
разберемся в ситуации.
Настаивать у меня не было ни сил, ни настроения. Меня провели в
комнату. Как убитый, я свалился на диван и через минуту уже погружался в
бездну сна...
- Марина Силанова слушает. Кто вы?
- Неважно. Считайте, что я - лучший друг известного вам Виктора
Лобина.
- Ах вот как. Ну, что же, я догадывалась. И вы еще имеете наглость
мне звонить!
- Замолчите, глупая гусыня, и не произносите ни одного слова, пока я
не закончу!
- Почему я должна вас слушать? Я не хочу...
- Я сказала - молчать! После этого разговора вы должны связаться с
Виктором и передать ему, что сегодня ночью на полигоне Комкола будет
производиться опасный эксперимент. Тот самый, который проводить
категорически нельзя. Все взлетит на воздух, если только он не найдет
способ вмешаться. Повторите!
Марина безропотно повторила. Затем робко поинтересовалась:
- Но я не знаю, где он. Я не видела его уже несколько дней. А сегодня
у меня были двое в штатском, с нейтринными фонарями. Они искали Виктора и
какие-то кристаллеты. Они рассказывали про него жуткие вещи, - Марина
всхлипнула. - Просили сообщить в КГБ, если вдруг я что-то узнаю. Кто вы?!
- Виктор Лобин - в Представительстве ЮСФЕ. Во всяком случае, был там.
КГБ это уже известно. Можете им рассказать, но сначала вы свяжетесь с ним.
Лучше - немедленно.
Раздалась трель, сигнализирующая, что звонившая отключилась. Марина
отрешенно смотрела на экран, который был темным все время разговора -
неизвестная не захотела открыть свое лицо. Глаза Марины медленно
наполнялись слезами и наконец, не выдержав, она бросилась лицом в подушку
и забилась в рыданиях.
Через несколько минут, придя в себя и выпив стакан холодной воды из
холодильника, она вновь села к терминалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23