- Подумайте! Эти головотяпы встречают с букетами наших трансильванцев!
- Они им покажут букеты, - проворчал Херца и снова повторил указания: - Один эскадрон сразу же захватывает телеграф, второй эскадрон ликвидирует "советчиков". По улицам - патрули. Разгонять любые сборища и, пожалуйста, без этих телячьих нежностей: стрельба в воздух и прочее. Ничего не случится, если будет немножечко жертв. Коммунистов расстреливать без суда и следствия, не водить их туда и сюда. Никаких арестов. Приканчивать. Проверьте сами, все ли поняли мои распоряжения. Можете идти.
- Эшелон прибудет в два сорок, - сообщил дежурный по вокзалу Котовскому.
Голос раздраженный, глаза холодные. Котовский посмотрел на него внимательно: свой человек не будет так озлоблен. Отыскал знакомого телеграфиста:
- Как там с трансильванцами?
- Подходят к семафору.
Соврал дежурный, когда сказал, что поезд придет в два сорок! Интересно, с какой целью? Не было еще и двенадцати, а поезд уже был тут!
Котовский доложил обо всем этом Венедиктову и подал знак музыкантам. Сигналом "Приготовиться" был бравурный марш духового оркестра. Оркестр грянул. За вагонами, в воротах депо, в киосках прохладительных напитков, в зале ожидания, в камере хранения ручного багажа - всюду поблескивало оружие.
Паровоз ревел, дымил, выпускал пары. Эшелон принят на первый путь. Добро пожаловать!
Как только поезд остановился, перрон наполнился вооруженными. Солдаты держали винтовки наперевес. В каждый вагон вскочило по нескольку человек из отряда железнодорожников и из Пятого Заамурского полка.
Трансильванцы увидели, что поезд окружен. Котовский лично наблюдал, чтобы был отцеплен паровоз.
- Сдать оружие!
- Сдать оружие!
- Руки вверх!
- Бросайте оружие на пол! Побыстрее, я не буду сто раз вам повторять!
- Что? По-русски не понимаете? А вот револьвер видите? Это хороший переводчик!
В каждом вагоне происходило одно и то же. Ни одного выстрела не было сделано.
Один офицер-трансильванец пытался спорить:
- Вы поступаете незаконно... есть международное право...
- А заговоры устраивать - тоже международное право? - спросил его Рожков.
Дежурный удивленно смотрел на эту дружную работу. Груды карабинов, ручных пулеметов быстро увеличивались. Затем все это исчезло в воротах депо.
- Размещайте дорогих гостей в номерах отеля! - весело распоряжался Котовский. - Всех запереть и поставить охрану!
Трансильванцев, все еще не успевших опомниться, запирали на гауптвахте, в складских пустых помещениях. Офицеров отвезли во фронтотдел.
- Сколько их в общем и целом? - спрашивал Котовский, когда пустой эшелон медленно уполз с первого пути.
- Всего-то? Шестьсот без малого.
- Арестуйте дежурного! - приказал Венедиктов. - Тоже отправить во фронтотдел.
Ночная мгла окутала Кишинев. Была тревожная, настороженная тишина.
Музыканты, кроме медных труб имевшие еще и револьверы, не спеша покинули вокзал. По указанию фронтотдела всю ночь разъезжали по городу патрули, только не от "Сфатул-Цэрия", как предполагал господин Херца, а назначенные большевиками.
Ни один эскадрон "Сфатул-Цэрия" не выступил. Они были разагитированы и перешли на сторону большевиков. Херца молча выслушал бежавшего от расправы солдат кавалерийского полковника.
- Поверьте, - доказывал полковник, все еще бледный от пережитого, они все в душе большевики.
Ночью Херца составлял длинный доклад. Куда он намеревался его отправить? В докладе он утверждал с присущим ему красноречием, что своими силами с большевиками никогда не справиться, нужна помощь извне.
5
Это учреждение без вывески помещалось в Яссах, на одной из тихих боковых улиц, где оно не так бросалось в глаза.
Окна трехэтажного здания были тщательно занавешены. Даже днем там горел электрический свет. В двери непрерывно входили и выходили люди в штатском, люди в военном. Некоторые прогуливались перед зданием и курили сигары. Одни разговаривали на английском языке, другие на русском, на румынском. Молодые и старые, толстые и худые, они болтали о том о сем и шли в ближайшее кафе посидеть за столиком и потянуть через соломинку из огромных бокалов, которые с феноменальной быстротой и ловкостью разносили официанты.
Внутри здания были длинные коридоры и множество дверей. В одном из кабинетов сидел, потягивая крепкий коктейль, рослый, мускулистый военный, голубоглазый, розовый, с повадками, свидетельствующими, что он привык приказывать. Это и был глава оффиса Гарри Петерсон.
Перед ним сидел русский офицер.
Гарри Петерсон только что ознакомился с докладом о положении дел в Бессарабии. По-видимому, в курсе дел был и русский офицер, капитан Бахарев, стройный, подтянутый, с красивыми, немножко неприятными глазами. Оба они молчали и молча пили. Затем Бахарев сказал:
- Мы и не должны были ожидать другого. Бунтовать - любимое занятие русских.
- Вы, однако, не бунтуете? Подонки общества, безработные, кому терять нечего, - другое дело, - возразил Петерсон.
- Сэр, вы не знаете России! Там всем терять нечего.
- И вам, Юрий Александрович? Лично вам?
- Ну, я не говорю о тех, кого ограбила революция. Имущие объявлены сейчас вне закона. А ведь в руках имущих были сосредоточены все богатства, мы и были Россией, ее славой, ее величием, мы - дворянство, которое правило, руководило, владело, даже, если хотите, поставляло мастеров кисти и пера! За нами тянулось купечество, духовенство, наиболее жизнеспособные крестьянские хозяйства. Около нас отлично жила интеллигенция, чиновники, военная каста. Капиталы, постройки, имущество... На несколько лет хватит, чтобы жить, потроша наши сейфы и сундуки.
- На несколько лет? Господин Бахарев! На несколько лет?
- Я хотел сказать "хватило бы". Но мы прекратим этот разгул в самое ближайшее время.
- Вы прекратите или мы, Америка и весь цивилизованный мир?
- Во всяком случае, поможем друг другу.
- Ну, наконец-то мы сказали с вами основное. Как эта русская пословица, происхождения которой я так и не понимаю: поставим точку над "и".
- Видите ли, у нас в алфавите три "и", в том числе "и" краткое - с хвостиком наверху и еще есть "и" десятеричное - "и" с точкой.
- А! Да-да! Ужасный язык, труднее китайского!
- Но вы с этим ужасным языком справляетесь идеально.
- Приходится: служба. Вы знаете, капитан, какая вам задача предстоит? Мы пошлем вас в Бессарабию.
- Вот как? А Москва?
- Москвой займетесь после. В Бессарабию мы сейчас двинем войска королевской Румынии... ну и немножечко подбавим русских частей, белых русских частей, разумеется. На эту операцию потребуется, я думаю, дня три, максимум четыре. И сразу же появитесь вы и поможете наладить порядок. Адреса, документы - все приготовлено. А сейчас я познакомлю вас с мистером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175