Может, каждый из этих людей и хорош в деле сам по себе. Но разве это отряд? Интересно, что станется с расхлябанным сборищем, если его атакуют на Брошенных Землях? При свете дня, само собой, к подножию башни незаметно не подобраться — лазутчики непременно попадутся на глаза наблюдателям, засевшим на балконе.
А ночью? Ночью запросто можно подослать пять-шесть десятков людей, которые схоронятся в кустарнике и оврагах на краю Брошенных Земель. Да что там пять десятков — батальон! И тут полно мест для внезапной атаки.
Своими наблюдениями Блейд ошарашил Пен-Джерга.
Предводитель Змей едва не задохнулся от гнева:
— Не вздумай где-нибудь сболтнуть подобное… как там тебя?
— Блейд. Из Англии.
— Так вот, Блей-Ид… Никому в Мелноне и в голову не придет такое подлое дело. Это против Мудрости Войны. Тем лучше, хотелось возразить страннику. Если другие пренебрегают засадами, почему этим не воспользоваться? Однако Блейд оставил при себе крамольные идеи. Мудрость Войны не признает засад! Теперь понятно, отчего подступы к башням дики и невозделанны. Стоит ли хлопотать, если противник никогда не решится извлечь выгоду из природных укрытий?
— Вы всегда сражаетесь на Равнине Войны?
Пен-Джерг покосился на странника с неприкрытым изумлением, как будто такой вопрос мог задать только ребенок или законченный простофиля.
— Разумеется. А где еще нам сражаться? — Голос его упал до шепота: — А что, во Внешнем Мире… ну, там, откуда ты свалился, все по-другому? — Эта оговорка подсказала Блейду, что собеседник не слишком-то верит легенде о его происхождении.
— Конечно. Мы бьемся где угодно, и каждая сторона пытается извлечь из выбора места как можно больше преимуществ.
— Ну, а если выбор сторон падает на разные места?
— Тогда никакой битвы. Однако чаще всего кто-то один первым оказывается на облюбованном месте и одерживает великую победу малой ценой.
— Разве это честная победа? — отозвался командир Змей, вежливо, но с холодком в голосе, как человек, старающийся деликатно оспорить явную глупость.
— На войне все средства хороши, — пожал плечами странник. — Так у нас говорят. Нет никаких правил, нет Мудрости Войны. Главное — победить. Ради этого идут на войну. Все как один.
И снова Пен-Джерг не мог скрыть ужаса:
— И Низшие тоже?!
— А кто они такие, эти ваши Низшие?
— Ничтожные людишки, лишенные чести и мудрости. Они не годятся для сражений, так что удел этих скотов — служить Высшим, наделенным от рождения честью и мудростью. А ты… Уж не хочешь ли ты сказать, что в Англии нет Низших? — Лоб воина собрался складками, словно еретическая мысль ошеломила его.
— Это близко к правде.
Пен-Джерг развел руками и умолк. Очевидно, он пытался понять, с кем имеет дело — с обманщиком или с помешанным. Обычаи, о которых толковал чужак, сильно смутили мелнонца, и некоторое время предводитель Змей шагал молча, уставив сосредоточенный взгляд себе под ноги, потом обернулся к страннику:
— Вот что, Блей-Ид… Может, твои слова — чистая правда, а может, враки. Мне все одно. Но послушай-ка моего совета: не рассказывай никому, каковы мир и война в Англии… или откуда ты там пожаловал? Мало кто поймет тебя, а те, что поймут, здорово обозлятся и потянут на суд Совета Мудрейших или королевы Мир-Казы. Слово за слово — и угодишь к Низшим. А это — позор на всю жизнь. Не отмоешься! И тогда не держать тебе меча вовеки! Жалко будет, если Башня Змеи потеряет славного рубаку — и все из-за того, что он слишком много болтал.
— Но постой… — заикнулся Блейд. Однако Пен-Джерг решительно оборвал его:
— Это ты постой! Помнишь, что говорили про Бриг-Ноза?
— А он разве был воином?
— Да. Величайшим воином за последние два десятка лет. Даже Кир-Ноз, лучший среди нас теперь, не мог с ним сравниться. Бриг-Ноз был старшим из них. Главный Выборщик, Наставник Кандидатов, Рука Власти. Королева Мир-Каза души в нем не чаяла. Каждый в Башне Змеи покорялся ему. Но Бриг-Ноз пал. А все отчего? Он осмелился подвергнуть сомнению Мудрость Войны, ведущую нас в бой. И более того, Бриг-Ноз дерзнул оспорить Мудрость Мира! Он не желал делить людей на Высших и Низших, как это водится испокон веков в башнях Мелнона. Всюду, кроме Башни Леопарда.
— Понимаю, — кивнул странник, однако из всех наставлений в память врезалось только одно: не распускать язык.
— Ну и молодец! — одобрил Пен-Джерг. — Держись потише. И откуда бы ты ни явился, сможешь стать отличным воином. Так-то! — Он обернулся и бросил через плечо: — Эй, вы, сони, поживее там! А не то лишимся пятерых. Нельзя, чтобы эти треклятые Орлы поспели на Равнину прежде нас.
Воины перешли на бег, тяжеловесный и неуклюжий. Они сбивались в кучки, пихали друг друга, спотыкались, падали. И мысли Блейда сами собой вернулись к засаде. Вот была бы потеха, осмелься кто-то атаковать отряд на Брошенных Землях! Половина недотеп сломала бы шею, не успев даже схватиться за меч.
Однако подобная ересь не посещала умы мелнонских стратегов, и отряд Змей, одолев последнюю сотню ярдов, достиг края Равнины Войны. Достиг и замер в полном разброде, повинуясь приказу Пен-Джерга.
Взгляду странника открылся огромный естественный амфитеатр. От кромки Брошенных Земель сбегал пологий травянистый склон, аккуратно подстриженный и радующий глаз сочной зеленью, как лужайка в английском парке, а внизу, в сотне ярдов, яркой сердцевиной золотился вымощенный пятачок. Кольцо дерна было поделено на семь секторов линиями из розовых плит. Поначалу выбор цвета показался Блейду, мягко говоря, неудачным. Жуткая безвкусица. Однако потом ему пришло в голову, что розовое больше всего бросается в глаза на зеленом фоне. Кроме того, этот цвет не застолбил ни один из социумов Мелнона.
Пять секторов уже пестрели цветными крапинками — к ристалищу стекались люди, одетые в цвета своих башен. Пустовала лишь ложа Змей и еще одна, отведенная Орлам. Приглядевшись, Блейд различил орнамент из бледно-зеленых венчиков — огромную змею в броске. Напротив душистая кипень белых соцветий сливалась в фигуру орла, распростершего крылья. Разглядывая эти достойные садов Версаля узоры, странник заметил напротив пунктир из белых точек. Вереница воинов спускалась по склону. Пен-Джерг взмахнул рукой, и его люди также устремились вниз.
По пути Блейд снова не смог удержаться от вопроса:
— Почему места, отведенные Змеям и Орлам, пустуют?
Пен-Джерг извинил эту вольность, очевидно приписав ее вполне законному любопытству.
— Так велит Мудрость Войны. Поражение — горькое зрелище, от него мутится разум. Люди могут хлынуть вниз и ввязаться в бой. И что же из этого выйдет? Безобразная свалка вместо битвы. Вроде тех, что устраивают у вас, в Англии.
— Особенно если вмешаются Низшие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43