На всех континентах интенсивное и высокоразвитое земледелие медленно распространялось из речных пойм на склоны гор и в орошаемые пустыни. В беспорядочно разбросанных городах, с многочисленными садами, каждый житель был занят своей долей тяжелого труда, занимаясь еще и какими-либо ремеслами, хотя, тем не менее, у него еще находилось свободное время для веселья и созерцания. Взаимосвязи внутри и между пятью великими континентальными общинами могли поддерживаться только с помощью конных экипажей, караванов и парусных кораблей. Морские путешествия, конечно же, вновь обрели свое прежнее значение и заметно превзошли свои прежние достижения. В каждом море были бесчисленные флотилии огромных, заполненных множеством пассажиров красно-парусных клиперов, деревянных, с резными полуютами и носами, но с гладкими боковыми кранцами; корабли перевозили товары и продукты из разных стран и множество путешественников, которые были безумно рады провести годовой отдых среди иностранцев.
Столь многого смогли достичь за вполне обозримое время, и даже без механической энергии; племена, наделенные высоким разумом и иммунитетом против антиобщественного самолюбия. Но неизбежно этому пришел конец. Вирус, чье слабое воздействие на эндокринную систему организма никогда не принималось в расчет расой людей со столь чистой физиологией, распространил по всему миру загадочную усталость. Век за веком сельское хозяйство уходило с холмов и из пустынь, приходили в упадок изящные ремесла, мышление становилось стереотипным. Широко распространившаяся вялость повсеместно вызвала падение духа и потерю веры. Со временем нации утратили взаимные контакты, забыли о существовании соседей, забыли их культуру, распались на варварские племена. И Земля уснула в очередной раз.
Много тысячелетий спустя, уже через долгое время после того, как болезнь сама полностью иссякла, независимо друг от друга появились несколько поистине великих людей. Когда же, наконец, между ними установился контакт, они оказались до того чуждыми друг другу, что в каждом из них должна была произойти сложная культурная перестройка, прежде чем мир смог бы в очередной раз почувствовать себя единым. Но это второе обустройство мира продержалось лишь несколько веков, потому что существовавшие теперь глубокие подсознательные различия сделали невозможной глубокую привязанность рас друг к другу. А религии окончательно разъединили сообщества, которые стремились друг к другу, но никому не доверяли. Нация монотеистов героически попыталась изыскать способ навязать свою веру в охваченном пантеизмом мире. В первый и последний раз Вторые Люди были ввергнуты в мировую гражданскую войну, и именно потому, что война была религиозной, она проявила доселе неизвестную жестокость. С примитивной артиллерией, но с величайшим фанатизмом, две группировки гражданских армий уничтожали друг друга. Пустовали поля, горели города; реки и даже сам воздух были отравлены. Много времени длился этот наплыв ужаса, при котором более примитивные племена наверняка потеряли бы душу, а эти героические безумцы продолжали творить разрушения. И когда, наконец, произошел неизбежный и окончательный развал, он оказался еще более глобальным. У восприимчивых племен, вся энергия которых ушла на приведшую к разрушениям просвещенность, смятение стало заполнять почти каждый ум: ошеломляющее чувство измены человеческому духу и трагический комизм всей борьбы. Даже за тысячелетия не удалось Вторым Людям в очередной раз достичь мирового единства. Но этот урок они выучили хорошо.
Третья и наиболее преуспевшая цивилизация Вторых Людей повторила прославленную культуру средневековья, сложившуюся во времена первой цивилизации, и прошла дальше, в фазу блестящего расцвета естественных наук. Химические удобрения увеличили урожаи посевов, а как следствие – и численность населения. Энергия ветра и воды была превращена в электричество, явившись дополнением к труду человека и животных. Затем, после многочисленных неудач, стало возможным использовать вулканическую и подземную энергии, чтобы приводить в движение генераторы. За короткий промежуток времени весь физический облик цивилизации изменился. Однако в этом стремительном движении к индустриализации Вторые Люди избежали ошибок древней Европы, Америки и Патагонии. Это происходило отчасти благодаря их сильному чувству взаимного расположения, которое, сохранившись при великом помрачении ума в период религиозной войны, сделало их всех сплоченными и социально активными членами сообщества. Этому также способствовала комбинация их практичного здравого ума, куда более рассудительного, чем у британцев, с гораздо большей, чем у русских, устойчивостью к волшебным чарам богатства и страстью к живой деятельности ума, превосходящей даже греков. Горное дело и промышленное производство, даже при помощи электроэнергии, были занятиями едва ли менее трудными, чем в прежние времена; но поскольку каждый индивидуум был вовлечен, благодаря живому и пылкому взаимопониманию, в дела и интересы всех остальных, не было никаких затруднений с дешевой рабочей силой. Желание помочь промышленности избежать затруднений было весьма действенным, потому что было искренним.
В своем расцвете культура Вторых Людей была направлена на внимание к заботам каждой отдельной личности. Однако составляющие ее индивидуумы рассматривались ею и как цели, и как средства, как трамплин для более развитых индивидуумов далекого будущего. Потому что хотя Вторые Люди и были, в сравнении со своими предшественниками, долгожителями, они были удручены краткостью человеческой жизни и ничтожностью достижений отдельного человека в сравнении с окружавшей его бесконечностью, ожидающей от него понимания и восхищения. Поэтому своей целью они считали создание расы, обеспеченной большей продолжительностью жизни. И вновь, хотя они и участвовали в жизни друг друга куда больше, чем их предки, сами они были затравлены безысходностью неправильного понимания и ошибок, которые подтачивали почти у каждого разумное восприятие всех живущих вокруг него. И подобно своим предшественникам, они прошли через все простейшие стадии самосознания и взаимопонимания и через идеализацию различных видов индивидуальности. Они удивлялись героизму варваров, романтике, утонченности чувств, обману и искренности, разложению, лести, жестокости. И они пришли к заключению, что каждая личность, пока она являет собой выражение некоего персонального вида, должна пытаться быть чуткой также и к каждому другому виду. Они даже полагали, что идея всеобщности должна воплотиться в единый разум с помощью уникального индивидуального прямого телепатического понимания каждым жизненного опыта всех его собратьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118