Не то чтобы я чересчур очень смущался, наоборот, меня прямо тянуло остаться с ними и за едой и беседой вспоминать вчерашний вечер, когда я раздел Клодин чуть не донага и мы занимались с ней любовью на их широкой, замечательной постели. Вот бы здорово обрести семью - мать, отца и жену, этого требовало все мое существо. И хоть я, конечно, самозванец, которого в любую минуту могут разоблачить и выгнать под осенний ливень, я упивался их доверчивой дружбой. Вечер подходил к концу, а я думал: ай да я, добился, наконец, чего всегда недоставало,- и мне становилось не страшно, а весело. Я способен переварить это семейство и еще многое другое, я ловкач и счастливчик, и я не спрашивал себя: а они-то смогут переварить меня такого, каков я на самом деле? Мысль эта, вернее смутное ощущение, лишь изредка у меня мелькала и тут же пропадала. Несколько таких вечеров - и мы с Клодин решили объявить о нашей помолвке на следующей неделе, в день, когда ей исполнится двадцать. Казалось, все только еще крепче связывало нас друг с другом, даже вот эта маленькая, пустячная тайна.
В контору зашел клиент, он хотел осмотреть дом в Меперли, о продаже которого мы сообщили во вчерашнем номере газеты «Пост». На месте были только мы с мистером Уикли, но у него через полчаса была назначена встреча,- он досадливо скривил тонкие губы, и тогда я вызвался отвезти в Меперли этого клиента похожего на священника. Мистер Уикли даже обрадовался.
- А машину мою вести сумеете?
- Я получил права, сэр.
- Да, верно. И совсем недавно, а водитель-новичок - самый осторожный,- Он дал мне ключи.- Так будьте вдвойне осторожны. Машина ведь моя.
Я вез пассажира, это придало мне уверенности, и я благополучно проехал по городу среди оживленного движения. Все так же строго соблюдая правила, я свернул с Мэнсфилдского шоссе и поехал в гору, в квартал вилл и больших домов, куда в детстве забредал лишь изредка.
- А вы сами видели этот дом? - спросил мой пассажир.
- Нет еще. Но он вроде в хорошем состоянии.
Я приврал, но все же этот дом был не такой дряхлой развалиной, как некоторые другие, которые мы старались всучить нашим клиентам. Хозяева давно выехали, и я водил своего спутника по комнатам, старательно закрывая за собой двери, потому что Уикли всегда советовал:
«В пустом доме затворяйте двери комнаты, где стоите: так клиенту приятнее, и он легче представит, как здесь будет, когда он привезет свою мебель. Но если в доме еще есть обстановка, если комнаты загромождены чужим хламом, оставляйте двери настежь, тогда, осматривая дом, клиент представит, как просторно здесь будет, когда все вывезут. Психологические уловки, Майкл. Опыт. Чутье. В нашем деле одними профессиональными знаниями не обойдешься!»
Уж не знаю, прав он или нет, но я всегда следовал его совету. хотя по этой ли причине клиент в конце концов покупал дом или по какой другой - сказать трудно.
Сегодня я был в ударе и так показал своему спутнику дом, буд то провел здесь все детство и даже мои родители здесь выросли, а вот теперь как ни жаль, как ни грустно, хочу его продать; моя наре ченная живет на лоне природы, а я по натуре своей рыцарь и уж очень ее люблю поэтому, когда сыграем свадьбу, перееду к ней. Рассказать эту басню я все же не решился - очень явное вышло бы вранье, он бы ни одному слову не поверил.
На обратном пути я молчал - пускай клиент на досуге соображает, нужен ли ему этот дом. Теперь решится, пронял я его своими восторженными речами или отбил охоту покупать. По правде сказать, меня куда больше занимало другое: побывал ли уже Уэйнфлит в конторе, заявил ли, что покупает дом Клегга в Фарнсфилде? Наверно, уже заявил, и я заранее тренировался, как с благодарностью заулыбаюсь, когда Клегг выложит мне обещанные сто фунтов. Но минутами на меня находило сомнение, а один раз я ругнулся со злости - из-за угла вдруг вывернулся фургон для доставки покупок на дом и чуть не сбил мне фару.
Мы с Клодин уговорились, что сразу после работы я пойду в сторону почты и встречу ее у кинотеатра «Элита» - ей туда от дома ровно столько же ходу, как мне от конторы. На первый случай место для встречи и удобное, и приятное. Мы поцелуемся я, если не будет дождя, пойдем вверх по Тэлбот-стрит, так что центр города останется внизу, у нас за спиной Иногда мы шли по Роуп-уок, останавливались и глядели на дома, обращенные к парку, а в ясную погоду видели и затянутую дымом долину Трента.
В один из таких осенних вечеров - они день ото дня становились короче - меня вдруг потянуло домой. Я и сам растерялся - с чего это меня подмывает удрать, ведь с другой стороны, мне очень даже хотелось пойти к ней я заняться любовью. Мы шли по улице, крепко и нежно взявшись под руки, и она горько жаловалась - начальница тиранит всех, грозится: если они не будут выполнять норму, со следующей недели заставит сидеть допоздна… И еще что-то в этом роде, во все это мне полагалось вникать, словно мы с ней сестры-двойняшки. А мне все отчаянней хотелось сбежать домой, и, когда мы подошли к Кэннинг-сэркус, я сказал:
- Знаешь, лапочка, тут я посажу тебя на автобус. Мне надо идти.
Вроде самое невинное желание, но Клодин заподозрила обман.
- Ты куда собрался?
- Домой.
Меня что-то пугало, а ей мерещилось - у меня какая-то гадость на уме.
- Да почему, чего тебе вдруг понадобилось?
У меня хватило глупости ответить по-честному:
- Не знаю, цыпленочек. Просто чувствую: мне надо домой. Я сам не понимал, что это со мной делается, и потому дико на себя злился.
- У тебя свидание, да? Свидание?
Надо бы сказать «да» и поскорей от нее отделаться, но в ту минуту я не мог соврать, уж очень на душе кошки скребли, и я ненавидел себя за это, словно неспособность соврать меня унижала.
- Пойдем со мной,- сказал я,- тогда сама увидишь. А потом пойдем к тебе.
Но она не захотела. Я и прежде звал ее к себе, но она всегда отказывалась под каким-нибудь предлогом, а дело в том, что почти всю жизнь она прожила в пригороде и темные, мощенные булыжником улицы Старого Рэдфорда наводили на нее страх. Так что зря я ее звал.
- Ну, ладно,- сказал я,- пошли к тебе. Мне расхотелось домой.
И правда, страх прошел, и сумасшедшей тревоги, которая накатила на меня несколько минут назад, как не бывало. Но теперь уж, что ни говори, что ни делай, все оказывалось не в жилу, она вообразила, будто я и вправду хотел ее провести и только ее твердость вынудила меня,пойти на попятный. Всю дорогу до Эспли она приставала ко мне, пыталась дознаться, почему это я вдруг решил уйти от нее. Пока мы шли, ее недоверие выветрилось, но вечер все равно был отравлен. Даже поцелуи утратили вкус, хотя, поцеловавшись напоследок у ее черного хода, мы и сказали, что ужасно любим друг друга. В доказательство своей любви она предлагала проводить меня до автобуса, но, дело ясное, это она просто хотела убедиться, что я еду домой, а не на свиданье с какой-нибудь девчонкой - в такую-то поздноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
В контору зашел клиент, он хотел осмотреть дом в Меперли, о продаже которого мы сообщили во вчерашнем номере газеты «Пост». На месте были только мы с мистером Уикли, но у него через полчаса была назначена встреча,- он досадливо скривил тонкие губы, и тогда я вызвался отвезти в Меперли этого клиента похожего на священника. Мистер Уикли даже обрадовался.
- А машину мою вести сумеете?
- Я получил права, сэр.
- Да, верно. И совсем недавно, а водитель-новичок - самый осторожный,- Он дал мне ключи.- Так будьте вдвойне осторожны. Машина ведь моя.
Я вез пассажира, это придало мне уверенности, и я благополучно проехал по городу среди оживленного движения. Все так же строго соблюдая правила, я свернул с Мэнсфилдского шоссе и поехал в гору, в квартал вилл и больших домов, куда в детстве забредал лишь изредка.
- А вы сами видели этот дом? - спросил мой пассажир.
- Нет еще. Но он вроде в хорошем состоянии.
Я приврал, но все же этот дом был не такой дряхлой развалиной, как некоторые другие, которые мы старались всучить нашим клиентам. Хозяева давно выехали, и я водил своего спутника по комнатам, старательно закрывая за собой двери, потому что Уикли всегда советовал:
«В пустом доме затворяйте двери комнаты, где стоите: так клиенту приятнее, и он легче представит, как здесь будет, когда он привезет свою мебель. Но если в доме еще есть обстановка, если комнаты загромождены чужим хламом, оставляйте двери настежь, тогда, осматривая дом, клиент представит, как просторно здесь будет, когда все вывезут. Психологические уловки, Майкл. Опыт. Чутье. В нашем деле одними профессиональными знаниями не обойдешься!»
Уж не знаю, прав он или нет, но я всегда следовал его совету. хотя по этой ли причине клиент в конце концов покупал дом или по какой другой - сказать трудно.
Сегодня я был в ударе и так показал своему спутнику дом, буд то провел здесь все детство и даже мои родители здесь выросли, а вот теперь как ни жаль, как ни грустно, хочу его продать; моя наре ченная живет на лоне природы, а я по натуре своей рыцарь и уж очень ее люблю поэтому, когда сыграем свадьбу, перееду к ней. Рассказать эту басню я все же не решился - очень явное вышло бы вранье, он бы ни одному слову не поверил.
На обратном пути я молчал - пускай клиент на досуге соображает, нужен ли ему этот дом. Теперь решится, пронял я его своими восторженными речами или отбил охоту покупать. По правде сказать, меня куда больше занимало другое: побывал ли уже Уэйнфлит в конторе, заявил ли, что покупает дом Клегга в Фарнсфилде? Наверно, уже заявил, и я заранее тренировался, как с благодарностью заулыбаюсь, когда Клегг выложит мне обещанные сто фунтов. Но минутами на меня находило сомнение, а один раз я ругнулся со злости - из-за угла вдруг вывернулся фургон для доставки покупок на дом и чуть не сбил мне фару.
Мы с Клодин уговорились, что сразу после работы я пойду в сторону почты и встречу ее у кинотеатра «Элита» - ей туда от дома ровно столько же ходу, как мне от конторы. На первый случай место для встречи и удобное, и приятное. Мы поцелуемся я, если не будет дождя, пойдем вверх по Тэлбот-стрит, так что центр города останется внизу, у нас за спиной Иногда мы шли по Роуп-уок, останавливались и глядели на дома, обращенные к парку, а в ясную погоду видели и затянутую дымом долину Трента.
В один из таких осенних вечеров - они день ото дня становились короче - меня вдруг потянуло домой. Я и сам растерялся - с чего это меня подмывает удрать, ведь с другой стороны, мне очень даже хотелось пойти к ней я заняться любовью. Мы шли по улице, крепко и нежно взявшись под руки, и она горько жаловалась - начальница тиранит всех, грозится: если они не будут выполнять норму, со следующей недели заставит сидеть допоздна… И еще что-то в этом роде, во все это мне полагалось вникать, словно мы с ней сестры-двойняшки. А мне все отчаянней хотелось сбежать домой, и, когда мы подошли к Кэннинг-сэркус, я сказал:
- Знаешь, лапочка, тут я посажу тебя на автобус. Мне надо идти.
Вроде самое невинное желание, но Клодин заподозрила обман.
- Ты куда собрался?
- Домой.
Меня что-то пугало, а ей мерещилось - у меня какая-то гадость на уме.
- Да почему, чего тебе вдруг понадобилось?
У меня хватило глупости ответить по-честному:
- Не знаю, цыпленочек. Просто чувствую: мне надо домой. Я сам не понимал, что это со мной делается, и потому дико на себя злился.
- У тебя свидание, да? Свидание?
Надо бы сказать «да» и поскорей от нее отделаться, но в ту минуту я не мог соврать, уж очень на душе кошки скребли, и я ненавидел себя за это, словно неспособность соврать меня унижала.
- Пойдем со мной,- сказал я,- тогда сама увидишь. А потом пойдем к тебе.
Но она не захотела. Я и прежде звал ее к себе, но она всегда отказывалась под каким-нибудь предлогом, а дело в том, что почти всю жизнь она прожила в пригороде и темные, мощенные булыжником улицы Старого Рэдфорда наводили на нее страх. Так что зря я ее звал.
- Ну, ладно,- сказал я,- пошли к тебе. Мне расхотелось домой.
И правда, страх прошел, и сумасшедшей тревоги, которая накатила на меня несколько минут назад, как не бывало. Но теперь уж, что ни говори, что ни делай, все оказывалось не в жилу, она вообразила, будто я и вправду хотел ее провести и только ее твердость вынудила меня,пойти на попятный. Всю дорогу до Эспли она приставала ко мне, пыталась дознаться, почему это я вдруг решил уйти от нее. Пока мы шли, ее недоверие выветрилось, но вечер все равно был отравлен. Даже поцелуи утратили вкус, хотя, поцеловавшись напоследок у ее черного хода, мы и сказали, что ужасно любим друг друга. В доказательство своей любви она предлагала проводить меня до автобуса, но, дело ясное, это она просто хотела убедиться, что я еду домой, а не на свиданье с какой-нибудь девчонкой - в такую-то поздноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106