Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей: "Что это вы,
Верочка, здесь все голые, а вы вон как..." "Ах, дорогая, - вздыхает
Марецкая, - я загораю для моих зрителей. Они любят меня. Я выйду на сцену,
тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто
увидит мое загорелое тело? Кроме мужа человек пять-шесть. Стоит ли
стараться?"
Раневская в 70 лет объявила, что вступает в партию. "Зачем? -
поразились друзья. "Hадо! - твердо сказала Раневская. - Должна же я хоть на
старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на
партюбюро!"
Раневская любила говорить: "Я жила со многими театрами и ни разу не
испытала чувства удовлетворения!" И это не было преувеличением: даже
большие мастера "не доставали" до гения этой актрисы. В спектакле театра
им. Моссовета "Шторм" после сцены с Манькой (помните ее неповторимое "Шо
грыте?") зрители толпами уходили домой: больше смотреть было нечего. И
однажды на доске объявлений появился приказ об изъятии этой сцены из
спектакля, " как нарушающей его художественную целостность"! Хорошо, что
успели заснять на пленку.
Однажды Юрий Завадский закричал ей из зала: "Фаина! Вы своими
выходками сожрали весь мой замысел!" "То-то у меня чувство, будто я говна
наелась!" - достаточно громко пробурчала Раневская. "Вон из театра!" -
крикнул Завадский. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: "Вон из
искусства!"
Раневская называла Завадского "Перпетуум кобеле".
Одной из замечательный работ Раневской была бабушка в спектакле театра
им. Пушкина "Деревья умирают стоя". Артист Витольд Успенский, рассказал,
как она однажды нахулиганила. Как-то на гастролях молодые актеры собрались
выпить и закусить. Бегут гурьбой в гостиничный ресторан, а им навстречу по
лестнице поднимается Раневская. "Ах, молодые люди, - завздыхала она, - вы
бежите гулять-веселиться, а я старая старуха, буду лежать в номере одна, в
тоске и грусти..." "Фаина Георгиевна, - загалдели наперебой молодые, -
идемте с нами в ресторан, для нас это такая честь - посидеть с вами!" "Нет,
дорогие мои, - вздохнула та, - я старая старуха, я уж буду в номере
лежать... Разве что чашечку кофе мне принесите!" "Вот вы, дружок, -
обратилась она к артисту Шевцову, - не откажите в любезности..." "Момент! -
крикнул Шевцов, - для вас - все!!!" Вот он прибегает с чашкой кофе к ее
номеру, стучит в дверь и слышит ее бас: "Войдите!" Входит и от
неожиданности роняет чашку. Положив матрас на пол, открыв настежь все окна,
лежит совершенно голая великая артистка и курит папиросу! Невозмутимо
посмотрев на остолбеневшего Шевцова она пророкотала: "Голубчик! Вас не
шокирует. что я курю "Беломор"?
Раневская часто заходила в буфет и покупала конфеты или пирожные. Hо
не для себя. С ее страшным диабетом ей это было противопоказано. Сладости
она покупала чтобы угостить кого-нибудь из друзей-актеров.
Однажды в будете она подошла к актрисе Варваре Сошальской: "Вавочка!,
- пробасила она нежно, - позвольте подарит вам этот огурец!" "Фуфочка! -
так звали Раневскую близкие, - с восторгом приму!" "Только вы уж,
пожалуйста, скажите к нему что-нибудь со значением!" "Вавочка, дорогая, -
снова начала Раневская, - я, старая хулиганка, дарю вам огурец. Он большой
и красивый. Хотите ешьте, хотите живите с ним!"
В театре им. Моссовета режиссер Инна Данкман ставила пьесу "Двери
хлопают". а одну из репетиций пришел Юрий Завадский. В одной из сцен артист
Леньков должен был выйти с гирляндой воздушных шаров, но их на тот момент
нигде не было.
Реквизиторы сказали: "Обойдешься! Хороший артист и без шариков
сыграет." о Саша Леньков придумал выход. Он нашел где-то здоровый
радиозонд, надул его и вытащил на сцену, ожидая режиссерской похвалы. И тут
же услышал недовольный голос Завадского: "Что это такое? Почему Леньков с
надутым презервативом?" "Что вы, Юрий Александрович! - стали объяснять ему,
- это радиозонд..." "Прекратите, - хлопнул по столу мэтр, - я еще, слава
Богу, помню, как выглядит презерватив!"
На вахтанговской сцене идет "Антоний и Клеопатра". В роли Цезаря -
Михаил Ульянов. События на сцене близятся к развязке: вот-вот Цезаря
истыкают ножами... А по закулисью из всех динамиков разносится бодрый голос
помрежа: "Передайте Ульянову: как только умрет, пусть сразу же позвонит
домой!"
В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсцинировка Г.Горина,
постановка Р.Виктюка, главную роль играет Л.Максакова. абор - высший класс.
о спектакль получился длинноватый. Около 5 часов. Hа премьере где-то к
концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину, сидевшему рядом,
и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!.."
Когда Евгений Симонов был еще молодым режиссером, как-то раз он решил
пробежать с этажа на этаж по задней лестнице театра, которой обычно мало
пользовались. Выскочил он площадку и остолбенел: у лестничных перил один из
видных деятелей театра совершал любовный акт с молодой актрисой. Симонов
ойкнул, резко дал обратный ход и побежал к другой лестнице. А через 10
минут он наткнулся на пылкого любовника в фойе театра. Тот остановил его и
сурово сказал: "Женя! Я делаю вам замечание! Почему вы не поздоровались с
педагогом?!"
1 2 3
Верочка, здесь все голые, а вы вон как..." "Ах, дорогая, - вздыхает
Марецкая, - я загораю для моих зрителей. Они любят меня. Я выйду на сцену,
тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто
увидит мое загорелое тело? Кроме мужа человек пять-шесть. Стоит ли
стараться?"
Раневская в 70 лет объявила, что вступает в партию. "Зачем? -
поразились друзья. "Hадо! - твердо сказала Раневская. - Должна же я хоть на
старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на
партюбюро!"
Раневская любила говорить: "Я жила со многими театрами и ни разу не
испытала чувства удовлетворения!" И это не было преувеличением: даже
большие мастера "не доставали" до гения этой актрисы. В спектакле театра
им. Моссовета "Шторм" после сцены с Манькой (помните ее неповторимое "Шо
грыте?") зрители толпами уходили домой: больше смотреть было нечего. И
однажды на доске объявлений появился приказ об изъятии этой сцены из
спектакля, " как нарушающей его художественную целостность"! Хорошо, что
успели заснять на пленку.
Однажды Юрий Завадский закричал ей из зала: "Фаина! Вы своими
выходками сожрали весь мой замысел!" "То-то у меня чувство, будто я говна
наелась!" - достаточно громко пробурчала Раневская. "Вон из театра!" -
крикнул Завадский. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: "Вон из
искусства!"
Раневская называла Завадского "Перпетуум кобеле".
Одной из замечательный работ Раневской была бабушка в спектакле театра
им. Пушкина "Деревья умирают стоя". Артист Витольд Успенский, рассказал,
как она однажды нахулиганила. Как-то на гастролях молодые актеры собрались
выпить и закусить. Бегут гурьбой в гостиничный ресторан, а им навстречу по
лестнице поднимается Раневская. "Ах, молодые люди, - завздыхала она, - вы
бежите гулять-веселиться, а я старая старуха, буду лежать в номере одна, в
тоске и грусти..." "Фаина Георгиевна, - загалдели наперебой молодые, -
идемте с нами в ресторан, для нас это такая честь - посидеть с вами!" "Нет,
дорогие мои, - вздохнула та, - я старая старуха, я уж буду в номере
лежать... Разве что чашечку кофе мне принесите!" "Вот вы, дружок, -
обратилась она к артисту Шевцову, - не откажите в любезности..." "Момент! -
крикнул Шевцов, - для вас - все!!!" Вот он прибегает с чашкой кофе к ее
номеру, стучит в дверь и слышит ее бас: "Войдите!" Входит и от
неожиданности роняет чашку. Положив матрас на пол, открыв настежь все окна,
лежит совершенно голая великая артистка и курит папиросу! Невозмутимо
посмотрев на остолбеневшего Шевцова она пророкотала: "Голубчик! Вас не
шокирует. что я курю "Беломор"?
Раневская часто заходила в буфет и покупала конфеты или пирожные. Hо
не для себя. С ее страшным диабетом ей это было противопоказано. Сладости
она покупала чтобы угостить кого-нибудь из друзей-актеров.
Однажды в будете она подошла к актрисе Варваре Сошальской: "Вавочка!,
- пробасила она нежно, - позвольте подарит вам этот огурец!" "Фуфочка! -
так звали Раневскую близкие, - с восторгом приму!" "Только вы уж,
пожалуйста, скажите к нему что-нибудь со значением!" "Вавочка, дорогая, -
снова начала Раневская, - я, старая хулиганка, дарю вам огурец. Он большой
и красивый. Хотите ешьте, хотите живите с ним!"
В театре им. Моссовета режиссер Инна Данкман ставила пьесу "Двери
хлопают". а одну из репетиций пришел Юрий Завадский. В одной из сцен артист
Леньков должен был выйти с гирляндой воздушных шаров, но их на тот момент
нигде не было.
Реквизиторы сказали: "Обойдешься! Хороший артист и без шариков
сыграет." о Саша Леньков придумал выход. Он нашел где-то здоровый
радиозонд, надул его и вытащил на сцену, ожидая режиссерской похвалы. И тут
же услышал недовольный голос Завадского: "Что это такое? Почему Леньков с
надутым презервативом?" "Что вы, Юрий Александрович! - стали объяснять ему,
- это радиозонд..." "Прекратите, - хлопнул по столу мэтр, - я еще, слава
Богу, помню, как выглядит презерватив!"
На вахтанговской сцене идет "Антоний и Клеопатра". В роли Цезаря -
Михаил Ульянов. События на сцене близятся к развязке: вот-вот Цезаря
истыкают ножами... А по закулисью из всех динамиков разносится бодрый голос
помрежа: "Передайте Ульянову: как только умрет, пусть сразу же позвонит
домой!"
В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсцинировка Г.Горина,
постановка Р.Виктюка, главную роль играет Л.Максакова. абор - высший класс.
о спектакль получился длинноватый. Около 5 часов. Hа премьере где-то к
концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину, сидевшему рядом,
и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!.."
Когда Евгений Симонов был еще молодым режиссером, как-то раз он решил
пробежать с этажа на этаж по задней лестнице театра, которой обычно мало
пользовались. Выскочил он площадку и остолбенел: у лестничных перил один из
видных деятелей театра совершал любовный акт с молодой актрисой. Симонов
ойкнул, резко дал обратный ход и побежал к другой лестнице. А через 10
минут он наткнулся на пылкого любовника в фойе театра. Тот остановил его и
сурово сказал: "Женя! Я делаю вам замечание! Почему вы не поздоровались с
педагогом?!"
1 2 3