Густые волнистые волосы перехвачены сзади синей резинкой, а тонкие черты лица так подвижны и выразительны, что в них прочитывается каждая мысль, каждый оттенок чувства, если она сознательно их не прячет.
Он вспомнил, что на сцене так же выразительны были её движения, словно бы от лица эмоции передавались шее, спускались по плечам и рукам к тонким, изящным запястьям и пальцам, переходили по груди на талию, бедра и длинные стройные ноги. В танце ни один миллиметр ее тела не оставался безучастным. Но то было давно. Теперь беременность будто придавила ее к земле, сделала тяжелой, неповоротливой.
И в этом виноват он. Лицо его исказилось и потемнело от боли, а Дилан, увидев это, вздрогнула и отвернулась. Неужели она так ему отвратительна?
– Как ты меня нашел? – спросила она изменившимся голосом.
Росс сглотнул ком в горле.
– Случайно. Дженни позвонила мне в Йорк, сказала, что ты еще не приехала, и я вчера вечером рванул к ним. Полночи мы не спали. Дженни, между прочим, места себе не находит.
У Дилан дрогнула нижняя губа.
– Бедная Джен… Я бы ей позвонила, да телефон не работает.
Он продолжал, будто не слыша.
– Рано утром я поехал тебя искать и, на счастье, встретил почтальона, который видел твою разбитую машину! Это как же понимать – ты что, решила покончить и с собой, и с ребенком?
– Перестань, как ты можешь? – Слезы душили ее; она повернулась на пятках и пошла обратно в кухню.
Росс двинулся за ней, но промешкал и не успел вовремя закрыть дверь. Фред в мгновение ока очутился у камина в гостиной и начал радостно отряхиваться, забрызгав всю мебель. Наслаждаясь теплом, он опустил голову; со шкуры тут же на пол натекла здоровенная лужа. Откуда на нем столько сырости, в снегу катался, что ли, подумал Росс, соображая, как лучше выдворить из дома глупое животное.
– Ну вот, гляди, что ты наделал! – вскрикнула Дилан. – Фред, тебе нельзя в дом! Уходи! Кыш!
Но козел даже не удостоил ее взглядом.
– Весь пол загваздал! – жалобно проговорила она. – И ты, кстати, тоже. Снимай сапоги скорее!
Росс ухватил козла за кожаный ошейник и поволок к выходу. Фред упирался что было сил, но сладить с великаном Россом не смог. Тот вытолкал его за дверь и плотно прикрыл ее.
Фред обернулся; глаза его горели убийственным огнем. Постояв немного, он побрел к огороду, злобно бодая на ходу прутья ограды.
– С животными надо быть построже, – заметил Росс.
Дилан схватила тряпку и начала подтирать следы, оставленные копытами Фреда и сапогами Росса.
– Руфь меня убьет, когда увидит свой пол в таком плачевном состоянии. Она не впускает Фреда в дом, потому что он все жует, даже скатерти.
Росс отобрал у нее тряпку и вытер все сам.
– Тебе нельзя наклоняться… А кто это – Руфь?
– Интересно, кто у нас дома убирает? – проворчала Дилан. – Уж не развалюсь как-нибудь, если пол подотру!
Он сполоснул тряпку в раковине на кухне, выжал ее хорошенько и убрал на место. Затем снял сапоги и поставил их на коврик у двери черного хода.
Дилан села за стол.
– Руфь – хозяйка этого дома. После аварии она меня приютила – такая добрая женщина!
Синие глаза потемнели от обиды и напомнили ему, что он был не слишком добр с нею перед тем, как уехать в Йорк.
Росса кольнуло уже привычное чувство вины, но этот укол был тут же затоплен волной гнева. Поставила под угрозу свою жизнь, жизнь ребенка, только из-за того, что он позволил себе уехать на одну ночь! Если кому и казниться, так это ей! Ведь она только по счастливой случайности не пострадала.
– Она одна тут живет?
– Да, она не замужем. Жила вдвоем с овдовевшей матерью, пока та не скончалась. Бедная Руфь, должно быть, ей так одиноко, и друзей как будто нет. У нее телефон вчера отключился, а то б я обязательно позвонила Дженни. И сегодня он молчит, поэтому Руфь решила пойти в деревню и договориться, чтоб мою машину отбуксировали в гараж и починили.
– На дороге каток. Не знаю, как она доберется до деревни. Тебе не приходило в голову, что это опасно? Сколько ей лет?
Дилан закусила губу, понимая, что он прав, нельзя было отпускать Руфь одну.
– Не так уж много! – отчеканила она. – Сорок с небольшим. И потом, ты что же думаешь, это я погнала ее в деревню? Я, наоборот, ее отговаривала, просила подождать, пока телефон не починят, но она сказала, что хлеба нет и молока и ей бы все равно пришлось идти.
– А ты и поверила! Сейчас все, у кого голова на плечах, сидят по домам, ждут оттепели. И я бы сидел, если б не пришлось из-за тебя мотаться по дорогам!
– Да брось ты, как будто тебе есть до меня дело! – буркнула она, не глядя на него. – Если б ты за меня волновался, так не оставил бы дома одну.
Он запустил пятерню в густые темные волосы. Злость на самого себя помимо его воли выливалась в обиду на нее.
– Дилан, у меня было важное совещание, я не мог его пропустить. Но в итоге все-таки пропустил – уехал, не дожидаясь начала. Так что ты выиграла, можешь радоваться!
– Если для тебя это игра, то мне, в самом деле, было страшно.
Он застонал.
– Прости меня. Я поверил прогнозу, они не обещали такого скорого похолодания. Я жалею, что не послушал тебя, прости.
– Что там слушать, стоило только взглянуть на небо и на термометр!
– Ну да, ты была права, а я ошибся. У тебя метеочутье лучше. – Он пытался ее успокоить, но никак не мог справиться с охватившим его раздражением. – Хотя, если уж ты испугалась, зачем было тащиться в такую даль? Мало того, что села за руль, так еще и мне ни слова не сказала!
Глаза ее стали почти черными от горечи.
– Ну как там Сюзи поживает? – спросила она, стиснув зубы.
– Сюзи? – растерянно переспросил он и умолк, видно прикидывая, откуда и что ей может быть известно.
– Не напрягайся! Она звонила тебе на мобильный вчера перед обедом. Я даже «алло» не успела сказать, как она затараторила в трубку: «Ах, Росс, дорогой, Алан никак из дома не выкатится, и я не могу уехать к тебе, боюсь, он что-нибудь заподозрит»! – Рассказывая, она противно сюсюкала и складывала губки бантиком, изображая Сюзи.
Странно, подумал он, если Сюзи звонила ему на мобильный, почему же она не упомянула об этом, когда он разговаривал с ней из гостиницы? Сдвинув брови, он вновь напустился на жену:
– Ну да, а ты, конечно, сразу вообразила бог знает что! Ну, допустим, ты меня подозреваешь, так почему не позвонить в Йорк, почему не спросить прямо? А ты хлопнула дверью и ушла! Поставила крест на нашей семье, так выходит?
– Да какая там семья! – запальчиво крикнула Дилан и прислонилась к стене, чтобы хоть немного унять дрожь во всем теле. Надо держаться спокойно, пусть не думает, что она просто ревнивая дура. С другой стороны, так болит спина, так ноет, что трудно сосредоточиться, собрать мысли. За последний месяц Дилан привыкла к этой боли, но сегодня она что-то уж очень разыгралась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35