— Да. Симпатичная молодая пара. Они приехали поздней прошлой ночью. Думаю, у них медовый месяц. Наверно, направляются на Ниагарский водопад. Я их поместил в номер для новобрачных.
— Угловая комната на втором этаже?
Он строго посмотрел на меня:
— Вы не собираетесь их беспокоить, мистер?
— Нет, я хотел бы поприветствовать их утром.
— Лучше, чтобы это не было слишком рано... — Он снял с крючка ключ от моего номера и бросил его на стол. — Я даю вам номер 210 в другом конце коридора. Могу провести вас, если хотите.
— Спасибо. Сам найду.
Я поднялся по лестнице, находившейся в конце вестибюля. Ноги мои отяжелели. В номере я вынул из сумки автоматический пистолет 32-го калибра и вложил в него обойму. Ковер в слабо освещенном коридоре был довольно старый, недостаточно плотный для того, чтобы заглушить мои шаги. В угловой комнате все еще горел свет. Но там кто-то спал. Слышалось тяжелое дыхание спящего, глубокие вздохи прекращались, потом возобновлялись снова. Я попробовал дверь. Она оказалась закрытой. Из глубины комнаты донесся ясный голос Шейлы Хауэл:
— Кто там?
Я промолчал. Она сказала:
— Джон, проснись.
— Что такое?
По голосу можно было судить, что он находится ближе к двери.
— Кто-то пытается войти в номер.
Послышался скрип пружин, потом раздались его шаги. Медная ручка двери стала поворачиваться.
Он резко открыл дверь, вышел из номера. Его правая рука была сжата в кулак. Он увидел меня, хотел ударить, но, заметив револьвер, замер. Парень был по пояс голый. Мышцы на его теле напряглись.
— Потише. Руки вверх.
— Что за глупости. Опустите револьвер.
— Командую здесь я. Поднимите руки, повернитесь ко мне спиной и войдите в номер.
Он неохотно подчинился, как камень, который немного подтолкнули. Когда он повернулся ко мне спиной, я увидел, что вся спина у него в белых шрамах.
Шейла стояла у кровати. На ней была мужская рубашка, большая по размеру. Эта рубашка и помада, размазанная на губах, делали ее не похожей на себя.
— Когда вы успели пожениться?
— Мы не поженились. Пока еще нет. — Краска залила шею и щеки. — Вы неправильно все понимаете. Джон находится в моей комнате, потому что я его попросила. Я боюсь одна. И он спал отдельно.
Тео махнул рукой.
— Ничего ему не говори. Он на стороне твоего отца. Все, что мы ему скажем, он исказит и обернет против нас.
— Я ничего не искажаю, Тео.
Он так внезапно набросился на меня, что я чуть не застрелил его.
— Не называйте меня этим именем!
— Но ведь вас так зовут, не правда ли?
— Я Джон Гэлтон.
— Прекратите. Ваш соучастник, Сейбл, во всем признался мне вчера вечером.
— Сейбл не мой соучастник и никогда им не был.
— Сейбл утверждает совсем другое. Он прекрасно все излагает. Не думайте, что он прикроет вас. Он будет выступать свидетелем по обвинению вас в соучастии в убийстве, которое он совершил.
— Вы что, хотите мне сказать, что Каллигана убил Сейбл?
— Для вас это вряд ли новость, не так ли? Вы прекрасно это знали, пока мы тратили недели, чтобы найти убийцу.
Шейла встала между нами.
— Пожалуйста. Вы ничего не понимаете. Джон подозревал мистера Сейбла, это верно. Но он не мог пойти в полицию. Его самого подозревали. Уберите этот ужасный револьвер, мистер Арчер. Дайте Джону возможность все вам объяснить.
Ее слепая вера разозлила меня.
— Его зовут не Джон. Это Тео Фредерикс, местный парень, который удрал из Питта после того, как пырнул ножом своего отца.
— Фредерикс не его отец.
— Его мать сказала мне об этом.
— Она лжет, — сказал парень.
— Все лгут. Только вы говорите правду. Сейбл говорит, что вы самозванец. А уж он-то должен знать.
— Я не сказал ему правду. Когда Сейбл впервые обратился ко мне, я сам не знал, кто я на самом деле. Я согласился с ним сотрудничать частично потому, что хотел и надеялся узнать, кто же я есть.
— А я думал, что вы польстились на деньги.
— Есть нечто большее, чем деньги, когда речь идет о наследстве. Больше всего я хотел знать, кто же я есть на самом деле.
— И теперь вы знаете?
— Теперь знаю. Я Джон Гэлтон, сын Энтони Гэлтона.
— И когда же вас осенило?
— Вы не хотите получить серьезного ответа на этот вопрос, но я все же отвечу вам. Это приходило ко мне постепенно. Впервые задумался об этом, когда Гейбл Линдси увидел во мне то, чего я раньше не замечал. А потом доктор Динин признал, что я сын моего отца. А когда моя бабушка приняла меня тоже, я подумал, что я, должно быть, действительно ее внук. Я не знал, что это так, до самых последних дней.
— А что произошло в эти последние дни?
— Шейла поверила мне. Я рассказал ей всю свою жизнь, все, что было, и она мне поверила.
Он почти смущенно посмотрел на нее. Она взяла его за руку, и мне начало казаться, что я здесь лишний. Возможно, он это почувствовал, почувствовал, что моральный перевес переходит на его сторону, потому что начал рассказывать о себе более убежденным, спокойным тоном:
— На самом деле все началось значительно раньше. Я стал подозревать правду или часть правды, когда был совсем маленьким мальчиком. Нелсон Фредерикс никогда не относился ко мне как к своему сыну. Он избивал меня ремнем с пряжкой. Никогда не сказал ни одного ласкового слова. И я понимал, что он не может быть моим отцом.
— Многие мальчишки думают так о своих отцах.
Шейла пододвинулась поближе к нему, как бы защищая его, и прижала его руку к своей груди.
— Пожалуйста, позвольте ему рассказать все о себе. Я знаю, это кажется невероятным, но такова жизнь. Джон рассказывает вам чистую правду, все, что он знает и как это понимает.
— Предположим, это так. Но что он знает? Некоторые очень честные люди иногда предаются фантазиям относительно того, кто они есть и что с ними будет дальше.
Я ожидал, что он опять взорвется. Но он удивил меня, сказав:
— Я знаю. Вот этого я и боялся. Я действительно предавался мечтам, когда был ребенком. Представлял себя принцем, ставшим нищим, и все такое прочее. А моя мать поощряла меня в этом. Она одевала меня в бархатные костюмчики и говорила, что я не такой, как другие дети, окружавшие меня.
А еще раньше, задолго до этого, она рассказывала мне одну историю. Она была тогда очень молоденькой. Помню ее лицо, очень худенькое. И волосы у нее не были седыми. Я был совсем малышом и думал, что это сказка. А теперь понимаю, что это не была сказка. Она рассказывала мне обо мне, хотела, чтобы я все знал о себе, но боялась сразу все раскрыть.
Она говорила, что я сын короля. Что она раньше жила во дворце, залитом солнцем. Но король умер, и проходимец украл нас и утащил в пещеры изо льда, где жизнь была ужасной. Она даже напевала мне об этом, когда укладывала спать. И потом показывала мне кольцо, золотое кольцо с маленьким красным камушком, которое король оставил ей на память.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57