— Вы уверены?
— Конечно, — и добавила торжественно: — Никогда в жизни не видела этого парня.
Я в ей поверил, если бы она спросила, кто это такой, но она не спросила.
— Этого парня зовут Ник Чалмерс. И снимали его для альбома выпускников университета. Только похоже, что Нику университет не кончить.
Она не спросила: «Почему?» Но глаза ее были выразительнее слов.
— Ник в больнице. Он пытался покончить с собой, но сейчас он поправляется. А неприятности все начались, как я уже говорил, с того момента, когда некий Сидней Хэрроу приехал в Пасифик-Пойнт обрабатывать Ника. Он носил с собой эту фотографию.
— Где он ее раздобыл?
— У Рэнди Шеперда, — сказал я.
Она побледнела — лицо ее стало землисто-серым.
— Почему вы мне это рассказываете?
— Да потому, что мой рассказ вас явно заинтересовал, — и продолжал все так же спокойно: — Рэнди сейчас дома?
Она безотчетно подняла глаза, и я понял, что Шеперд наверху. Но ответа не последовало.
— Я больше чем уверен, миссис Шеперд, что он наверху. На вашем месте я не стал бы его прятать. За Рэнди гонится полиция, они прибудут сюда с минуты на минуту.
— А за что они теперь его хотят арестовать?
— За убийство. Убийство Джин Траск.
Она застонала:
— Он мне ничего не говорил.
— Он вооружен?
— У него нож.
— Револьвера нет?
— Не видела, — она прикоснулась рукой к моей груди. — Вы точно знаете, что Рэнди передал карточку тому парню, ну, тому, который ездил в Пойнт?
— Теперь уже точно, миссис Шеперд.
— Тогда пусть он горит огнем, — и пошла по лестнице вниз.
— Куда вы?
— К соседям, звонить в полицию.
— Я бы не стал этого делать, миссис Шеперд.
— Может, вы и не стали б. А с меня хватит — достаточно я от него натерпелась. И я не собираюсь сесть в тюрьму по милости Рэнди.
— Впустите меня в дом. Я попробую с ним поговорить.
— Нет, это слишком большой риск. Так что я зову полицию. — Она повернулась ко мне спиной.
— Не стоит торопиться. Сначала нужно вывести из дому мистера Роулинсона. Где Рэнди?
— На чердаке. Мистер Роулинсон в гостиной.
Она ушла в дом и вывела старика. Роулинсон прихрамывал, зевал и жмурился от яркого солнца. Я усадил его рядом с собой и отвел машину к заграждению: нынешние полицейские любят популять вволю.
— Не понимаю, зачем нам здесь торчать, — накинулся на меня старик.
— Слишком долго объяснять. Скажу только, что мы кончаем распутывать одну историю, которая началась еще в июле сорок пятого года.
— Это когда Элдон меня обобрал до нитки.
— Если это был Элдон.
Роулинсон крутанул головой в мою сторону, да так резко, что на шее канатами натянулись жилы.
— Разве есть основания сомневаться?
— Кое-какие есть.
— Чепуха. Он был казначеем. Кто же похитил деньги, как не он?
— Вы, мистер Роулинсон.
Глаза старика, окруженные сетью морщин, заблестели.
— Да вы шутите!
— Нет. Хотя должен признаться, я сказал это в плане предположительном .
— Вернее, оскорбительном, — сказал старик без особого пыла. — Неужели я похож на человека, который станет разорять собственный банк?
— Нет, конечно, без веских причин вы бы на это не решились.
— Какие причины могли у меня быть?
— Женщина.
— Какая женщина?
— Эстелла Чалмерс. Она оставила большие деньги.
Он моментально изобразил на лице взрыв негодования.
— Вы черните память прекрасной женщины.
— Думаю, что нет.
— А я думаю, что да. И если вы не прекратите своих инсинуаций, я перестану с вами разговаривать, — он потянулся к дверце.
— Вам лучше остаться здесь, мистер Роулинсон. В вашем доме сейчас небезопасно. На чердаке прячется Рэнди Шеперд, а вскоре не замедлит явиться полиция.
— Это проделки миссис Шеперд? Она его пустила?
— Скорее всего, у нее не было выбора. — Я снова вытащил фотографию Ника и показал ее Роулинсону. — Знаете, кто это такой?
Он взял фотографию распухшими от артрита руками.
— К сожалению, его имя мне неизвестно. Я мог бы поделиться с вами своими соображениями о том, кто он, но они вам вряд ли интересны.
— Отчего же, поделитесь.
— Этот парень близок и дорог сердцу миссис Шеперд. В начале прошлой недели я видел такую фотографию у нее в комнате. Потом фотография пропала, и миссис Шеперд обвинила в пропаже меня.
— А следовало бы винить Рэнди Шеперда. Ведь это он ее взял. — Я отобрал у старика фотографию и снова спрятал вс внутренний карман куртки.
— Так ей и надо! Будет знать, как пускать Рэнди в мой дом, — глаза Роулинсона слезились от бессильного стариковского гнева. — Так вы говорите, сейчас явится полиция. Что еще натворил Рэнди?
— Его разыскивают по подозрению в убийстве, мистер Роулинсон. В убийстве вашей внучки Джин.
Старик ничего не ответил, только еще сильнее сгорбился. Мне стало жаль его. Он был богат, счастлив и постепенно лишился всего, что имел. А в довершение еще и пережил собственную внучку.
Я стал разглядывать овраг в надежде, что его зеленая глубь поможет мне забыть навеянную стариком тоску. Рыжехвостый ястреб, паривший по ту сторону, был виден и отсюда. Ястреб камнем ринулся вниз, темная кромка хвоста блеснула на солнце.
— Вы знали о смерти Джин, мистер Роулинсон?
— Да, мне вчера позвонила моя дочь Луиза. Но она не сказала, что Джин убил Шеперд.
— Думаю, что это не так.
— Тогда к чему вся эта свистопляска?
— Полиция думает, что убийца он.
И тут, словно услышав наш разговор, из-за угла роулинсоновского дома высунулся Рэнди Шеперд, в соломенной панаме с полосатой ленточкой, в потраченном молью пальто верблюжьей шерсти, и посмотрел прямо на нас.
— Эй вы там, зачем мою шляпу надели? — завопил Роулинсон. — Господи, а ведь пальто тоже мое! — и полез из машины. Я велел ему оставаться на месте. Он повиновался.
Шеперд двинулся по улице небрежной походкой джентльмена, совершающего моцион, но, поравнявшись с черным «меркурием», бросился к машине, одной рукой придерживая большую, не по голове, панаму. Посидел с минуту в машине, лихорадочно разыскивая ключи, выскочил и бросился к бульвару.
И тут снова завыли сирены, да так пронзительно, что от их воя потемнело в глазах. Шеперд застыл на месте, прислушиваясь к вою. Потом повернулся и кинулся назад. У роулинсоновского дома он на миг остановился, словно раздумывая, не спрятаться ли там.
На пороге показалась миссис Шеперд. Тут же на улицу влетели две полицейские машины и покатили прямо на Шеперда. Шеперд оглянулся, посмотрел на машины, перевел глаза на длинные викторианские фасады домов и опять припустил в нашу сторону. Шляпа с него слетела. Пальто вздулось парусом.
Я вышел из машины — преградить ему путь. Побуждение чисто рефлекторное. Патрульные машины резко затормозили, оттуда выскочили четверо полицейских и с места в карьер обстреляли Шеперда.
Он упал лицом наземь, дернулся — и тут же по шее и светлому пальто Шеперда поползли пятна, еще более красные и яркие, чем свалившийся на землю огненный парик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56