- Я не даю никакого стрекача, как вы выразились, и я вас не боюсь.
- Вы просто уезжаете на уик-энд за город…
- А почему бы и нет?
- Я слышал, как вы сказали Лэнсу сегодня утром, что хотите выйти из этого дела…
Как я и подозревал, она не прореагировала на это имя. Ее ловкие руки уложили последнее платье. Мне нравилось ее мужество, но я не доверял ему. В чемодане мог быть пистолет. Но когда она повернулась наконец, у нее в руках ничего не было.
- Из какого дела вы хотели выйти? - снова спросил я.
- Не знаю, о чем вы говорите, и мне абсолютно на это наплевать. - Но это было не так.
- Эти друзья, которые должны приехать сюда… Лэнс Леонард - один из них?
- Да, и вы лучше убирайтесь отсюда, пока он не приехал.
- Вы уверены, что он приедет?
- Увидите сами.
- Такое зрелище стоило бы увидеть. Интересно, кто же принесет корзину?
- Корзину? - повторила она тонким взвинченным голоском.
- Лэнс ведь больше не может двигаться сам. Придется его принести в корзине.
Она опять приложила руку к сердцу - видно, заболело, бедное. Ее красивое тело резко дернулось, стремясь одолеть узкий проход между кроватью и мной. Я преградил ей дорогу.
- Когда вы видели его в последний раз?
- Сегодня.
- В какое время?
- Не знаю. Несколько часов назад. Разве это имеет значение?
- Это имеет значение для вас. Как он себя чувствовал, когда вы уехали от него?
- Превосходно. Почему вы спрашиваете? С ним что-нибудь случилось?
- Вы должны мне рассказать об этом, Эстер. Вы оставляете следы разрушения, подобно генералу Шерману, продвигающемуся через штат Джорджия.
- Что случилось? Он пострадал?
- Тяжело пострадал.
- Где он теперь находится?
- Дома. Скоро он будет в морге.
- Он умирает?
- Он мертв. Разве Карл Штерн не сказал вам об этом?
Она отрицательно покачала головой. Это было скорее конвульсивное движение чем отрицание.
- Лэнс не мог умереть. Вы - полоумный.
- Иногда я думаю, что только я один нормален.
Она присела на край кровати. Испарина выступила у нее на лбу. Она смахнула капельки пота, и ее правая грудь поднялась вместе с движением руки. Она посмотрела на меня, ее глаза помутнели от потрясения. Если она разыгрывала сцену, то была хорошей артисткой. Не думаю, что она была артисткой.
- Ваш дружок мертв, - сказал я. - Кто-то его застрелил.
- Вы лжете.
- Может, мне надо было привезти тело? Хотите знать, куда ему угодили пули? Одна в висок, другая в глаз. А может быть, вы это знаете? Я не хочу надоедать вам до смерти.
Ее лоб прорезала страдальческая морщинка, рот растянулся в трагический квадрат.
- Вы - чудовище. Вы все это выдумали, чтобы заставить меня рассказывать вам о наших делах. То же самое вы сказали о… обо мне… что я мертва. - Ее глаза наполнились слезами. - Вы скажете любую вещь, чтобы заставить меня говорить.
- Что бы вы мне могли рассказать, если бы решили это сделать?
- Я не обязана отвечать на ваши вопросы… ни на какие…
- Подумайте немного над этим и, глядишь, вы захотите это сделать. Похоже, они используют вас в качестве козла отпущения.
Она посмотрела на меня с недоумением.
- Вы, наверное, наивный человек, если водите компанию с этими людьми? Хорошенькая компания. Они подставляют вас под обвинение в убийстве. Они увидали возможность убить сразу двух зайцев: прикончить Лэнса и одновременно разделаться с вами.
Я полагался на слух, и это средство было мне хорошо известно, она слушала напряженно. Затем сказала хриплым голосом:
- Кто такое может сделать?
- Тот самый, кто посоветовал вам совершить путешествие.
- Никто мне не советовал этого делать. Я захотела сама.
- Кто предложил поездку? Лерой Фрост?
Ее глаза сверкнули и затуманились.
- Что Фрост велел вам сделать? Куда он велел вам поехать?
- Это был не Фрост. Со мной связался Лэнс. Потому то, что вы говорите, не может быть правдой. Он бы не стал планировать свое собственное убийство.
- Конечно, если бы он знал о коварном замысле. Понятно, что он не хотел себе зла. Они надули его так же, как теперь хотят жульнически обмануть и вас.
- Никто меня не обманывает, - упрямо возразила она. - Зачем кому-то меня обманывать?
- Ах, бросьте прикидываться, Эстер. Вы же не простушка. Вам лучше, чем мне, известно, чем вы занимались.
- Я не делала ничего плохого.
- У людей разные взгляды, не правда ли? Некоторые из нас считают шантаж самым грязным занятием на свете.
- Шантаж?
- Оглянитесь вокруг себя и перестаньте притворяться. Не рассказывайте мне, что Графф давал вам все эти вещи только потому, что ему нравится, как вы причесываетесь. Мне пришлось в этом городе повидать разные виды шантажа, я за версту чую, когда люди занимаются этим грязным делом. А вы, моя милая, погрязли в этом деле по уши.
Пальцами она притронулась к своей шее. Ее возражения начинали ослабевать. Она посмотрела вокруг на розовые стены, и цвет ее лица постепенно изменился. На нем появилась натуральная девичья краска стыда. За последнее время я впервые видел такой румянец смущения, и это заставило меня сомневаться в своих предположениях. Она спросила:
- Вы все это сочиняете?
- Я вынужден. Вы же не хотите мне ничего рассказывать. Я основываюсь на том, что вижу и слышу. Девушка бросает своего мужа, связывается с вышедшим в тираж боксером, который путается с преступниками. Тут же у вас появляются баксы. Лэнс подписывает контракт с киностудией, вы въезжаете в отличный большой дом в Беверли-Хиллз. И Саймон Графф вдруг становится для вас сказочной феей. Почему?
Она не ответила. Она смотрела на свои руки, дрожавшие нервной дрожью.
- Что вы ему продавали? - спросил я. - И какое ко всему этому имеет отношение Габриэль Торрес?
Кровь отлила от ее лица, оно стало серым, вокруг глаз залегли синие тени. Мысленно она погрузилась в себя, обратившись к картинам в своей памяти. Воспоминания ужаснули ее.
- Думаю, что вы знаете, кто ее убил, - продолжал я. - Если это так, будет лучше, что вы сами расскажете об этом. Пришло время открыть правду о случившемся, пока не погибли другие люди. Потому что на очереди - вы, Эстер.
Ее рот раскрылся, как у куклы, которой управляет чревовещатель:
- Я не… - Она пересилила себя, проглотив остаток начатой фразы. Резко тряхнув головой, она смахнула выступившие на глазах слезы. Потом закрыла руками изменившееся лицо и ничком упала на кровать. Ее тело беззвучно и болезненно, как ток, пронизали конвульсии страха. Из глубины моего существа поднялось что-то, похожее на жалость. Этому чувству не стоит поддаваться, ибо оно зачастую преобразуется во что-то другое - в отвращение или влечение. Теперь она лежала спокойно, ее бедро возвышалось как одинокий холм.
- Намерены ли вы мне сообщить, кто убил Габриэль?
- Я ничего не знаю… - она говорила приглушенно, не подымая головы.
- Вы знаете, кто застрелил Лэнса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64