– Что ты имеешь в виду?
– Делом занимается полиция. Это их обязанность, а они полагают, что Бесси покончила самоубийством, значит, и я должен думать, что это самоубийство. – Под воздействием мартини, всосавшегося из моего пустого желудка в кровь, я добавил: – В отпуск я приехал, чтобы хорошо провести время, и проведу его хорошо, даже если половина Детройта разом вымрет.
– Ты довольно бессердечный, да, Сэм? – спросила Мери, сдержанно улыбнувшись.
– Как большинство людей. Только я откровенно сознался.
– Думаю, ты прав. Большинство людей слишком озабочены собой, чтобы беспокоиться о других.
Допив коктейль, Мери поставила стакан на стол. Она смотрела на меня с видом человека, который, узнав горькую правду, обрел силу.
– Конечно же я не совсем бессердечный, – продолжал я, – вскройте внешнюю оболочку, и вы найдете под ней жидкую, сваренную на молоке кашу из скисшего винограда и раненых чувств.
– Эта метафора стоит того, чтоб ее запомнить. Ты в самом деле такой циник или валяешь дурака?
– Не знаю. Я так долго торчал на флоте, что сам не знаю, какой я. Зато знаю, что ты мне нравишься.
Глаза Мери, полупрозрачные и неопределенного оттенка при свете свечи, смотрели на меня в упор.
– Не могу тебя понять. Кто ты: интеллектуал или невежда?
– И то и другое, – равнодушно заметил я, хотя и был втайне взволнован этим разговором. – Я интеллектуал среди невежд и невежда среди интеллектуалов.
– Не слишком внятно. А что для тебя важно?
– Я думал, что хочу стать великим репортером. Вскрывать язвы больших городов и всякое такое, понимаешь? Но за последний год-два это прошло.
– И ты ничего не хочешь? Если ты так скажешь, я закричу.
– Я вполне уверен, что хочу зарабатывать деньги. Как – не имеет большого значения. Это случилось с большинством моих знакомых на флоте. Перетрусишь до смерти пару раз, и весь идеализм испаряется.
Мери чуть приоткрыла рот и, судя по ее сосредоточенному виду, хотела что-то сказать. Но тут как раз официант принес нам еду. Она промолчала. Несколько минут мы молча ели. Потом она заговорила:
– У нас осталось совсем немного дней для свиданий.
– Знаю. Еще две недели.
– Еще два дня. Мне предложили работу в Сан-Диего. Это и есть моя новость.
– Мне казалось, ты говорила, что новость хорошая.
– Так и есть, потому что работа хорошая. На складе военно-морского флота.
Меня огорчило, что она уезжает, и я проворчал:
– А я, скорей всего, демобилизуюсь, когда война кончится.
– Понимаю. Но, пока она продолжается, у меня будет ощущение, что я… понимаешь, приношу пользу. – Она слегка покраснела, и тон у нее был смущенный. – Сегодня я уже обо всем договорилась.
Я ничего не мог придумать в ответ, кроме:
– Жаль, что не смогу поехать с тобой.
– А почему бы и нет? – Она задорно улыбнулась.
– Может, и смогу. Ты уезжаешь через два дня?
– Если куплю билет. У меня есть льготы.
– В любом случае перед отплытием заеду в Диего попрощаться.
– Почему бы нам не поехать вместе в субботу? Мы бы отлично попутешествовали вдвоем.
Ее ясный взгляд, в котором отражалось мерцание свечи, таил в себе обещание тепла и света.
Ночью, лежа в своей холостяцкой постели, я думал о том, какое у нас могло бы получиться чудесное путешествие. Вообще-то говоря, в Детройте меня ничего не держало. Моя девушка вышла замуж и отчалила. Большинство друзей – в армии, к тому же на других континентах. А единственный человек, который мне по-настоящему дорог, едет в Диего и хочет, чтобы я тоже поехал.
Я заснул, так и не приняв решения, но утром оно было принято за меня. Меня разбудил телефон, затрезвонивший возле кровати.
– Лейтенант Дрейк?
– Слушаю.
– Это Хефлер. Мы только что получили сообщение по телетайпу. Мне кажется, вас оно должно заинтересовать. Вы, разумеется, не должны никому об этом рассказывать.
Я был сонный, к тому же с похмелья, поэтому ответил ему довольно сердито:
– У меня в комнате один-два шпиона, не больше. – На второй кровати Джо Скотт, укрывшись с головой одеялом, спал как мертвец.
– Поймите, мы вынуждены принимать меры предосторожности, – произнес Хефлер тоном директора школы. – Я звоню вам, чтобы сказать, что нам кое-что стало известно о местонахождении Гектора Ленда.
– Он в Детройте?
– Далеко отсюда. Негр, чьи приметы совпадают по описанию, три дня назад перешел мексиканскую границу в Тиа-Хуане. Он воспользовался краденым удостоверением личности. Обратно не вернулся. На него организована облава.
– Очень признателен вам за звонок, мистер Хефлер.
– Я подумал, вам будет спокойней, если вы узнаете, что Ленда нет в Детройте. Всего наилучшего. – Он положил трубку.
Джо повернулся в постели и, застонав, сел. На его серой сонной физиономии проступила темная щетина.
– Кто, черт возьми, звонит в такую рань? – возмутился он.
– Приятель.
– Не знал, что Хефлер твой приятель. По-моему, я расслышал именно эту фамилию.
– Да, но помалкивай насчет него. Он просил никому не говорить.
– Он что, ищет этого Гектора Ленда?
– Я же сказал, что не должен этого ни с кем обсуждать.
– Ладно, ладно, не будем обсуждать. – Зевнув во весь рот, Джо предоставил мне возможность полюбоваться его запломбированными зубами мудрости. – Просто вчера вечером я встретился кое с кем, кто, по-моему, может тебя заинтересовать. В газете мне поручили заняться делом Гектора Ленда. Но прости, я не могу тебе ничего рассказать, поскольку мы поклялись не обсуждать этого, верно?
Я швырнул подушку ему в голову. Он поймал ее и кинул в меня.
– Валяй все как есть, – сказал я, – и не говори, что я могу прочитать, что мне надо, в газете.
– В газете ты этого не найдешь, – пояснил Джо уже серьезнее. – Не та это история. Редактор зарубил ее с ходу.
Я закурил крепкую утреннюю сигарету, кинул пачку Джо и приготовился слушать.
– Раз Ленд удрал с флота, значит, у него была причина. Я не хочу сказать, что оправдываю его, но ему эта причина могла казаться достаточно веской. С ним обошлись несправедливо, и тут уж никуда не денешься.
– Как именно?
– Сейчас расскажу. Брат Гектора Ленда был убит во время восстания в сорок третьем. Ему размозжили голову прикладом. Гектор был рядом, когда это случилось, и впал в ярость. Выскочив на улицу, где было полным-полно белых, он стал хватать их и швырять об стены. Понадобился целый взвод полиции и смирительная рубашка, чтобы утихомирить его. Но и это еще только начало. Знаешь, что потом сделали полицейские?
– Посадили его.
– Угадал. По обвинению в физическом насилии при отягчающих обстоятельствах. За то, что Ленд поколотил парочку негодяев, возможно убийц брата, его до суда держат в камере три месяца. Из тюрьмы он попадает на флот. Станет ли черный парень с подобной биографией сражаться за демократию и всеобщее равноправие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50