А дальше, как и в моем пролетарском районе, пытались залезть под юбку, блевали с похмелья и уже давно ничего не писали, не творили, только спорили до хрипоты, кто в стране больший гад - Брежнев или Андропов - и как вернуться к чистоте ленинской мысли. Зубы у них были гнилые, руки воняли воблой, глаза горели от идей, не донесенных до человечества, время от времени они пополняли население таких психушек, из которой я недавно вышла. Традиция “лишних людей” в России еще не исчерпала себя, являя взору такие экспонаты нашей исконно-посконной Кунсткамеры.
Да, здесь тоже нечего было ловить, а я ведь знала, знала, что город заселен и кишит и “мальчиками-мажорами”, и “сахарными папиками”, и всемирно признанными врагами советской власти, но как было на них выйти? Первые находили девушек из своей касты, вторые выпасали и растили своих кошечек из перспективных молоденьких проституток из провинции, еще незамшелых в своей профессии, для третьих надо было совершить что-то героическое: выйти на площадь, угнать самолет, издать подпольно сборник своих мыслей или антисоветских анекдотов, а потом еще и пострадать, лучше - если с риском для жизни. Для первых я была плебейка, для вторых - чересчур умная, да еще и переросток, для третьих - вообще циничная особа без народной боли в груди. Я мечтала на добровольных началах устроиться личным секретарем, архивистом или связным к Сахарову, надеясь хотя бы таким образом выйти на западных журналистов, дипломатов или даже на неженатых западных шпионов, обращаясь с просьбой посодействовать ко всем своим кочегарам из котельных. Но получала отпор: “Ну, что ты, Люся к мужу девушек не допустит”. И она была права, эта мудрая Люся, хотя Андрей Дмитриевич был полностью заколдован своей женой и других женщин не видел, я бы на ее месте тоже никого не допускала на всякий случай. В итоге все эти три элиты - советская, криминальная и диссидентская - закрылись от меня своими заборами.
И тут оказалось, что я сижу на золотых яйцах, извиняюсь за каламбур. В деканате были поражены, что я до сих пор не знала о том, что наш любимый молодой лектор по истории философии - Николай Николаевич Светлов, сын того самого Николая Николаевича Светлова, академика, лауреата всех премий, и так далее, и тому подобное, что он не женат и живет с родителями в пятикомнатной квартире в одном доме с семьей Хрущева, который тоже не брезговал там пропиской, хотя и жил в основном по дачам да по санаториям. А я, дура, все по барам да по диссидентским подвалам ошивалась, не зная, где находятся нужные хлебные места. Сначала я узнала адрес нашего преподавателя и пошла туда на разведку. Дом оказался почти на Арбате, такой солидный, внушительный, с внутренними двориками. Все очень демократично, даже охраны в подъездах не было, только домофоны, что по тем временам было почти элитно. Я зашла с кем-то пропустившим меня вперед в подъезд, было чисто, красиво, мочой и пивом не пахло, дамочки в мехах, собачки на поводках не лают, домработницы с авоськами улыбаются незнакомке, дети в отутюженных пионерских галстуках, живая картинка из цикла “никто никому не грубит”. Я бы мечтала родиться и прожить всю жизнь здесь. Так чего я рот-то раззявила, кто мне мешает хотя бы вторую половину мечты осуществить? Ну, Николай Николаевич, погоди! Я тебя все равно достану, даже если ты - по слухам - и нетрадиционной ориентации. Вперед, дщерь пролетариев!
Девицы на курсе все были малолетками после школы, впрочем, как и я, только они совсем жизни не знали, таскали с собой на занятия свои плюшевые игрушки. Однако хищнический инстинкт подсказывал даже им, что неженатый молодой преподаватель когда-нибудь должен будет жениться. Это была настоящая борьба, одно только хождение на лекции в амфитеатр поточной аудитории без нижнего белья под мини-юбками чего стоило! Зато мы все убедились в его нормальности по выступившей краске на лице и напряжению члена, которые он не смог скрыть. С другой стороны, он сам же нас толкнул на такой шаг, потому что, помимо там всяких силлогизмов, монад, гносеологий и тому подобных заумностей, рассказывал на лекциях всякие грязные сплетни о том, кто из философов с кем спал и кого за это кастрировали. Так что сексуальные провокации были с обеих сторон.
У меня была масса преимуществ перед соперницами. Помимо уже приобретенного жизненного опыта и разбитых любовных иллюзий, я могла с ним общаться в деканате якобы по делу. Он всегда очень внимательно и вежливо выслушивал собеседника, но мне казалось, что у него чего-то не так: смотрел, как смотрят полностью или частично слепые люди - очень ясно, открыто, однако не видя перед собой ничего. В деканате же я узнала, что он летит на научную конференцию в Ленинград, то есть не будет какое-то время окружен стайкой мелких пираний из числа моих соперниц на курсе. Надо было действовать. Я узнала, каким он летит рейсом, необходимо было купить билет и подумать о проживании трех дней в чужом городе, но не хватало восьмидесяти рублей - практически моей месячной зарплаты. Я вспомнила о телефоне, который мне всучил в баре один “папик”, предлагавший переспать с ним за деньги. После бессонной ночи раздумий и прощания с последними угрызениями совести я ему позвонила.
Было шесть часов утра, спросонья он ничего не понял, но предложил встретиться в кафе возле своего дома у метро “Аэропорт”, чтобы еще раз услышать, чего мне надо и кто я такая есть. В девять часов я была в кафе и уже выпила три чашки кофе, как вошел мой “папик”, который растерянно вращал головой по сторонам, явно не узнавая меня. “Эй, я здесь”, - помахала я ему. “На всякий случай меня зовут Михаил Александрович, если в следующий раз надо будет ко мне обратиться”, - поправил он меня и присел за столик.
– Что у вас произошло, откуда я вас знаю, и о чем вы сегодня мне говорили посреди ночи?
– Совсем не посреди ночи, а с утра. Шесть часов - самое здоровое время для просыпания, вместе с природой, так сказать, - оборонялась я. - В общем, я согласна. Восемьдесят рублей сейчас, и вечером я ваша. Или я ваша прямо сейчас, но деньги вперед, а то обманете.
– А стулья когда? - невпопад ответил он. - Девушка, вы либо сумасшедшая, либо подставное лицо из детской комнаты милиции, на которую ловят извращенцев. С чего вы взяли, что я собираюсь с вами спать, тем более, что по вашей вине я уже с шести утра не сплю, да еще за такую странную сумму? Почему не за пятьдесят рублей или сто, я бы вам больше трешки, может, и вообще бы не дал, и то только для того, чтобы отстала и спать не мешала. Что это за бред в шесть утра? Вам нечем платить за кофе, я заплачу.
– Мне нужен билет в Ленинград и обратно на научную конференцию, посвященную юбилею выхода основного труда Канта, - гордо ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Да, здесь тоже нечего было ловить, а я ведь знала, знала, что город заселен и кишит и “мальчиками-мажорами”, и “сахарными папиками”, и всемирно признанными врагами советской власти, но как было на них выйти? Первые находили девушек из своей касты, вторые выпасали и растили своих кошечек из перспективных молоденьких проституток из провинции, еще незамшелых в своей профессии, для третьих надо было совершить что-то героическое: выйти на площадь, угнать самолет, издать подпольно сборник своих мыслей или антисоветских анекдотов, а потом еще и пострадать, лучше - если с риском для жизни. Для первых я была плебейка, для вторых - чересчур умная, да еще и переросток, для третьих - вообще циничная особа без народной боли в груди. Я мечтала на добровольных началах устроиться личным секретарем, архивистом или связным к Сахарову, надеясь хотя бы таким образом выйти на западных журналистов, дипломатов или даже на неженатых западных шпионов, обращаясь с просьбой посодействовать ко всем своим кочегарам из котельных. Но получала отпор: “Ну, что ты, Люся к мужу девушек не допустит”. И она была права, эта мудрая Люся, хотя Андрей Дмитриевич был полностью заколдован своей женой и других женщин не видел, я бы на ее месте тоже никого не допускала на всякий случай. В итоге все эти три элиты - советская, криминальная и диссидентская - закрылись от меня своими заборами.
И тут оказалось, что я сижу на золотых яйцах, извиняюсь за каламбур. В деканате были поражены, что я до сих пор не знала о том, что наш любимый молодой лектор по истории философии - Николай Николаевич Светлов, сын того самого Николая Николаевича Светлова, академика, лауреата всех премий, и так далее, и тому подобное, что он не женат и живет с родителями в пятикомнатной квартире в одном доме с семьей Хрущева, который тоже не брезговал там пропиской, хотя и жил в основном по дачам да по санаториям. А я, дура, все по барам да по диссидентским подвалам ошивалась, не зная, где находятся нужные хлебные места. Сначала я узнала адрес нашего преподавателя и пошла туда на разведку. Дом оказался почти на Арбате, такой солидный, внушительный, с внутренними двориками. Все очень демократично, даже охраны в подъездах не было, только домофоны, что по тем временам было почти элитно. Я зашла с кем-то пропустившим меня вперед в подъезд, было чисто, красиво, мочой и пивом не пахло, дамочки в мехах, собачки на поводках не лают, домработницы с авоськами улыбаются незнакомке, дети в отутюженных пионерских галстуках, живая картинка из цикла “никто никому не грубит”. Я бы мечтала родиться и прожить всю жизнь здесь. Так чего я рот-то раззявила, кто мне мешает хотя бы вторую половину мечты осуществить? Ну, Николай Николаевич, погоди! Я тебя все равно достану, даже если ты - по слухам - и нетрадиционной ориентации. Вперед, дщерь пролетариев!
Девицы на курсе все были малолетками после школы, впрочем, как и я, только они совсем жизни не знали, таскали с собой на занятия свои плюшевые игрушки. Однако хищнический инстинкт подсказывал даже им, что неженатый молодой преподаватель когда-нибудь должен будет жениться. Это была настоящая борьба, одно только хождение на лекции в амфитеатр поточной аудитории без нижнего белья под мини-юбками чего стоило! Зато мы все убедились в его нормальности по выступившей краске на лице и напряжению члена, которые он не смог скрыть. С другой стороны, он сам же нас толкнул на такой шаг, потому что, помимо там всяких силлогизмов, монад, гносеологий и тому подобных заумностей, рассказывал на лекциях всякие грязные сплетни о том, кто из философов с кем спал и кого за это кастрировали. Так что сексуальные провокации были с обеих сторон.
У меня была масса преимуществ перед соперницами. Помимо уже приобретенного жизненного опыта и разбитых любовных иллюзий, я могла с ним общаться в деканате якобы по делу. Он всегда очень внимательно и вежливо выслушивал собеседника, но мне казалось, что у него чего-то не так: смотрел, как смотрят полностью или частично слепые люди - очень ясно, открыто, однако не видя перед собой ничего. В деканате же я узнала, что он летит на научную конференцию в Ленинград, то есть не будет какое-то время окружен стайкой мелких пираний из числа моих соперниц на курсе. Надо было действовать. Я узнала, каким он летит рейсом, необходимо было купить билет и подумать о проживании трех дней в чужом городе, но не хватало восьмидесяти рублей - практически моей месячной зарплаты. Я вспомнила о телефоне, который мне всучил в баре один “папик”, предлагавший переспать с ним за деньги. После бессонной ночи раздумий и прощания с последними угрызениями совести я ему позвонила.
Было шесть часов утра, спросонья он ничего не понял, но предложил встретиться в кафе возле своего дома у метро “Аэропорт”, чтобы еще раз услышать, чего мне надо и кто я такая есть. В девять часов я была в кафе и уже выпила три чашки кофе, как вошел мой “папик”, который растерянно вращал головой по сторонам, явно не узнавая меня. “Эй, я здесь”, - помахала я ему. “На всякий случай меня зовут Михаил Александрович, если в следующий раз надо будет ко мне обратиться”, - поправил он меня и присел за столик.
– Что у вас произошло, откуда я вас знаю, и о чем вы сегодня мне говорили посреди ночи?
– Совсем не посреди ночи, а с утра. Шесть часов - самое здоровое время для просыпания, вместе с природой, так сказать, - оборонялась я. - В общем, я согласна. Восемьдесят рублей сейчас, и вечером я ваша. Или я ваша прямо сейчас, но деньги вперед, а то обманете.
– А стулья когда? - невпопад ответил он. - Девушка, вы либо сумасшедшая, либо подставное лицо из детской комнаты милиции, на которую ловят извращенцев. С чего вы взяли, что я собираюсь с вами спать, тем более, что по вашей вине я уже с шести утра не сплю, да еще за такую странную сумму? Почему не за пятьдесят рублей или сто, я бы вам больше трешки, может, и вообще бы не дал, и то только для того, чтобы отстала и спать не мешала. Что это за бред в шесть утра? Вам нечем платить за кофе, я заплачу.
– Мне нужен билет в Ленинград и обратно на научную конференцию, посвященную юбилею выхода основного труда Канта, - гордо ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25