У дяди Вовы даже глаза разбежались. Не мог он сразу понять, куда ему душу девочки Петровой приткнуть. Некоторые души находились в больших бутылях с пробками на резинке и плавали там в спирту. Они только в спирту могли жить потому что. И Мишка с гордостью заметил, что практические все души в хранилище были с каким-нибудь изъяном, хоть неприметная чревоточинка, да была! Но, в основном, какие-то эти души были подгнившие, недоразвитые, покрытые голубоватой пленкой и разводами плесени. А мамкина душа, тихо томившаяся в контейнере, была такая ровненькая, такая беленькая…
— Ну, ты дерьмо прилипчивое! — вдруг услышал Мишка над самым ухом, рванулся и понял, что его прочно удерживают за воротник острым цепким когтем.
— Что, попался, поганец? — спросил его дядя Вова, поднося Мишку за шею к самому… этому… тому, что теперь у него было заместо лица.
— Дядь Вова! Я не нарочно! Я нечаянно! Покататься я хотел! Пустите! Я обсикаюсь! — заверещал Мишка.
— Не нарочно он! Да я тебя еще за магическим занавесом заметил! Вот пожру сегодня славно! — подавился слюной дядя Вова. — Сейчас пристрою душу твоей матери, тобою займусь, с удовольствием!
— Без суда и следствия? А вам можно? Вас не заругают? — подколол Мишка демона, вспомнив, как он пальчики у Альбертика в дверях целовал. Прикол его попал в цель немедленно. Дядя Вова даже застонал, несколько ослабив хватку на Мишкином горле.
— Говорят, чем меньше вошь, тем больнее кусается! Но учти, что в душу мне тебе харкнуть не удастся! Нету ее у меня! — рассердился дядя Вова.
— Да в чем проблема-то? Заведите душу, там и разберемся, кто кому глубже харкнет! Вона сколько душ у вас в наличии! — зло прошипел Мишка, стараясь извернуться и пнуть дядю Вову под дыхалку.
— Да чо ты понимаешь? Видишь, какие души здесь лежат! Порченные! — с усилием проговорил дядя Вова, удерживая Мишку на вытянутой мохнатой лапе. — Нам ведь, сам видишь, кто души на хранение сдает. Они только на чисто утилитарные цели пригодные.
— К-какие?
— Да кушаем мы их! По праздникам. Вкусно. Наверно. Не пинайся, гаденыш, а то хуже будет! Без собственной души ведь даже вкуса того, что жрешь, не чувствуешь. А вот бывшая душа твоей мамки, наверно, хороша на вкус! Но ее к общему столу не спустят. Сами в узком кругу сожрут. У нас ведь, в принципе, то же самое — чиновничье засилье, коррупция. Никакой демократии, одним словом. Слушай, я тебя сейчас свяжу, ты не дергайся, а? Можешь хоть минутку побыть человеком?
— Когда… сожрут? — выдохнул Мишка, продолжая дергаться.
— Чо? А… Да на днях. Мне ее пристроить надо, а ты меня от дела отвлекаешь… Вот как окончательно договорчик твоей матери Верховный Жрец утвердит, так непременно сожрем! Куда она денется?
— В жопу вденется! — мрачно предрек Миша.
— Сразу ты мне, парень, не понравился, — ласково произнес дядя Вова, показав ему чик-чирик по горлу фиолетовыми когтями.
…Бездуховная Петрова, при всем этом Мишкином шебуршании вокруг нее, была абсолютно спокойна и уверена в нормальном процессе происходящего. Хотя ее психоаналитик на последнем дорогостоящем сеансе растерянно произнес: «Знаете, Валентина Викторовна… ха-ха… как бы мягче сказать… А души-то у вас нет!»
— А ну и хрен с ней! — просто ответила ему Петрова, решительно поднимаясь с кресла. Планов у нее в тот день было, помимо душевных разговоров с психоаналитиком, громадьё. До вечера она собиралась досрочно расторгнуть в исполкоме два арендных договора своих конкурентов, убрать с поста главного санитарного врача города, хорошенько припугнуть начальника отдела внутренних дел и немного придушить банк Первомайский. Ничего особенного, короче.
Заехав в офис, чтобы сделать пару звоночков не с мобильного, она застала толпу встревоженных халдев и телохранительницу Софью Платоновну, размазывавшую слезы по щекам. В этот момент Петрова испытала сильную досаду и недоумение. За что это она, интересно, деньги подобным идиотам платит? Планы полетели вверх тормашками, Петровой в тот вечер пришлось срочно организовывать общегородское усиление, включить план Перехват, вызвать подкрепление ФСБ, штаба ГО, МЧС и даже позвонить смотрящему Пете Лимончику.
В ее светлую расчетливую голову, лишенную душевных предрассудков, никак не могло прийти, что ее сын Миша как раз в этот момент в нижних мирах дерется с демоном дядей Вовой, пытаясь выбрать из когтистых лап топазовый контейнер с ее душой…
— Да не царапайся ты, сопляк! Все равно тебе не вынести ее отсюда никак! И мать твоя сюда никогда дорогу не найдет. Да не плюйся ты, падаль! Вот гнида живучая! Хи-хи! Непруха у тебя сегодня, Михаил! Прощайся со своей жалкой биографией! — орал дядя Вова.
— Дядь Вова! А сам-то не хочешь попробовать? Все равно же никто же не узнает! — просипел Мишка из последних сил.
— Чо попробовать? Чо ты мне пробовать присоветуешь? — шипел бывший черный рыцарь, однако, слегка ослабив тиски на Мишкином горле.
— Ну-у… Душу в себя вдохнуть… Подумаешь, хрень какая! Никто же не узнает! Жалко ее так просто поварам сдавать, а? Кусочек себе вставить… Для следственных мероприятий… — выдохнул Миша прямо в желтые клыки перед собственным носом.
— Дык, как ее себе вставишь? — растерянно сказал Вовик. А потом сразу взревел: «Ты чо? Думаешь, на ересь меня подбить? На роль Демиурга покуситься? Ну, ты говно! Да я тебе сейчас моргалки вовнутрь себя поверну!»
Но мысль эта уже загвоздилась в его сознании, поэтому он раздумчиво произнес: «Я же все равно не знаю, как, а, главное, куда ее себе вставить…»
— Да чо сложного-то… придурок, — прохрипел Мишка, пытаясь ослабить хватку стальных когтей дяди Вовы на своей шее.
— То есть? — с интересом переспросил демон.
— Сам же давеча рассказывал… Пусти, а? К лицу… или что там у тебя… поднести надо и вдохнуть… С того вон боку… Видишь, где почечка такая…
Дядя Вова выпустил Мишку, который упал возле него на колени, стараясь отдышаться. Он аккуратно вынул коготками душу Петровой из футляра и с интересом поднес ее к самой своей неприглядной харе. Мамкина душа плотно сжалась в комок от холода контейнера. Мишка даже испугался на минутку, что она уже погибла. Но, почувствовав нечто живое рядом, душа доверчиво потянулась к завороженному ее пробуждением демону, ласково обвивая своими лепестками его зазубренные грязные когти. Черный рыцарь неотрывно смотрел на диковинный цветок, распускавшийся прямо у него в руках, а когда свет глупой души Петровой вдруг озарил заросшую бурой шерстью сопатку демона, Мишке почудилось, что тот пытается ей в ответ улыбнуться…
И тут в хранилище сработала сигнализация. И Мишке самому пришлось срочно эвакуировать в дежурку этого отстойного дядю Вову, намертво приклеившегося к мамкиной душе. Он понял, что общее руководство на период дислокации в обратную сторону ему вообще придется взять на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
— Ну, ты дерьмо прилипчивое! — вдруг услышал Мишка над самым ухом, рванулся и понял, что его прочно удерживают за воротник острым цепким когтем.
— Что, попался, поганец? — спросил его дядя Вова, поднося Мишку за шею к самому… этому… тому, что теперь у него было заместо лица.
— Дядь Вова! Я не нарочно! Я нечаянно! Покататься я хотел! Пустите! Я обсикаюсь! — заверещал Мишка.
— Не нарочно он! Да я тебя еще за магическим занавесом заметил! Вот пожру сегодня славно! — подавился слюной дядя Вова. — Сейчас пристрою душу твоей матери, тобою займусь, с удовольствием!
— Без суда и следствия? А вам можно? Вас не заругают? — подколол Мишка демона, вспомнив, как он пальчики у Альбертика в дверях целовал. Прикол его попал в цель немедленно. Дядя Вова даже застонал, несколько ослабив хватку на Мишкином горле.
— Говорят, чем меньше вошь, тем больнее кусается! Но учти, что в душу мне тебе харкнуть не удастся! Нету ее у меня! — рассердился дядя Вова.
— Да в чем проблема-то? Заведите душу, там и разберемся, кто кому глубже харкнет! Вона сколько душ у вас в наличии! — зло прошипел Мишка, стараясь извернуться и пнуть дядю Вову под дыхалку.
— Да чо ты понимаешь? Видишь, какие души здесь лежат! Порченные! — с усилием проговорил дядя Вова, удерживая Мишку на вытянутой мохнатой лапе. — Нам ведь, сам видишь, кто души на хранение сдает. Они только на чисто утилитарные цели пригодные.
— К-какие?
— Да кушаем мы их! По праздникам. Вкусно. Наверно. Не пинайся, гаденыш, а то хуже будет! Без собственной души ведь даже вкуса того, что жрешь, не чувствуешь. А вот бывшая душа твоей мамки, наверно, хороша на вкус! Но ее к общему столу не спустят. Сами в узком кругу сожрут. У нас ведь, в принципе, то же самое — чиновничье засилье, коррупция. Никакой демократии, одним словом. Слушай, я тебя сейчас свяжу, ты не дергайся, а? Можешь хоть минутку побыть человеком?
— Когда… сожрут? — выдохнул Мишка, продолжая дергаться.
— Чо? А… Да на днях. Мне ее пристроить надо, а ты меня от дела отвлекаешь… Вот как окончательно договорчик твоей матери Верховный Жрец утвердит, так непременно сожрем! Куда она денется?
— В жопу вденется! — мрачно предрек Миша.
— Сразу ты мне, парень, не понравился, — ласково произнес дядя Вова, показав ему чик-чирик по горлу фиолетовыми когтями.
…Бездуховная Петрова, при всем этом Мишкином шебуршании вокруг нее, была абсолютно спокойна и уверена в нормальном процессе происходящего. Хотя ее психоаналитик на последнем дорогостоящем сеансе растерянно произнес: «Знаете, Валентина Викторовна… ха-ха… как бы мягче сказать… А души-то у вас нет!»
— А ну и хрен с ней! — просто ответила ему Петрова, решительно поднимаясь с кресла. Планов у нее в тот день было, помимо душевных разговоров с психоаналитиком, громадьё. До вечера она собиралась досрочно расторгнуть в исполкоме два арендных договора своих конкурентов, убрать с поста главного санитарного врача города, хорошенько припугнуть начальника отдела внутренних дел и немного придушить банк Первомайский. Ничего особенного, короче.
Заехав в офис, чтобы сделать пару звоночков не с мобильного, она застала толпу встревоженных халдев и телохранительницу Софью Платоновну, размазывавшую слезы по щекам. В этот момент Петрова испытала сильную досаду и недоумение. За что это она, интересно, деньги подобным идиотам платит? Планы полетели вверх тормашками, Петровой в тот вечер пришлось срочно организовывать общегородское усиление, включить план Перехват, вызвать подкрепление ФСБ, штаба ГО, МЧС и даже позвонить смотрящему Пете Лимончику.
В ее светлую расчетливую голову, лишенную душевных предрассудков, никак не могло прийти, что ее сын Миша как раз в этот момент в нижних мирах дерется с демоном дядей Вовой, пытаясь выбрать из когтистых лап топазовый контейнер с ее душой…
— Да не царапайся ты, сопляк! Все равно тебе не вынести ее отсюда никак! И мать твоя сюда никогда дорогу не найдет. Да не плюйся ты, падаль! Вот гнида живучая! Хи-хи! Непруха у тебя сегодня, Михаил! Прощайся со своей жалкой биографией! — орал дядя Вова.
— Дядь Вова! А сам-то не хочешь попробовать? Все равно же никто же не узнает! — просипел Мишка из последних сил.
— Чо попробовать? Чо ты мне пробовать присоветуешь? — шипел бывший черный рыцарь, однако, слегка ослабив тиски на Мишкином горле.
— Ну-у… Душу в себя вдохнуть… Подумаешь, хрень какая! Никто же не узнает! Жалко ее так просто поварам сдавать, а? Кусочек себе вставить… Для следственных мероприятий… — выдохнул Миша прямо в желтые клыки перед собственным носом.
— Дык, как ее себе вставишь? — растерянно сказал Вовик. А потом сразу взревел: «Ты чо? Думаешь, на ересь меня подбить? На роль Демиурга покуситься? Ну, ты говно! Да я тебе сейчас моргалки вовнутрь себя поверну!»
Но мысль эта уже загвоздилась в его сознании, поэтому он раздумчиво произнес: «Я же все равно не знаю, как, а, главное, куда ее себе вставить…»
— Да чо сложного-то… придурок, — прохрипел Мишка, пытаясь ослабить хватку стальных когтей дяди Вовы на своей шее.
— То есть? — с интересом переспросил демон.
— Сам же давеча рассказывал… Пусти, а? К лицу… или что там у тебя… поднести надо и вдохнуть… С того вон боку… Видишь, где почечка такая…
Дядя Вова выпустил Мишку, который упал возле него на колени, стараясь отдышаться. Он аккуратно вынул коготками душу Петровой из футляра и с интересом поднес ее к самой своей неприглядной харе. Мамкина душа плотно сжалась в комок от холода контейнера. Мишка даже испугался на минутку, что она уже погибла. Но, почувствовав нечто живое рядом, душа доверчиво потянулась к завороженному ее пробуждением демону, ласково обвивая своими лепестками его зазубренные грязные когти. Черный рыцарь неотрывно смотрел на диковинный цветок, распускавшийся прямо у него в руках, а когда свет глупой души Петровой вдруг озарил заросшую бурой шерстью сопатку демона, Мишке почудилось, что тот пытается ей в ответ улыбнуться…
И тут в хранилище сработала сигнализация. И Мишке самому пришлось срочно эвакуировать в дежурку этого отстойного дядю Вову, намертво приклеившегося к мамкиной душе. Он понял, что общее руководство на период дислокации в обратную сторону ему вообще придется взять на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9