– Доброе утро, мастер Робинтон, – учтиво поздоровался Брудеган, но по голосу его было ясно, что он отнюдь не в восторге от непрошенного вмешательства посторонних певцов. Менолли сжалась, мечтая, чтобы ее не заметили – оказаться бы сейчас в Промежутке!
– Я и не знала, что твои файры умеют петь, – заметила, показавшись из-за двери, Сильвина, и, как ни в чем не бывало, подняла со ступеней оставленные Менолли кружку и миску. – Неплохое дополнение к твоему хору – а, Брудеган? – крикнула она. – Робинтон, вам принести кла?
– Самое время, Сильвина! – Главный арфист высунулся из окна и обратился к девочке: – Целая стая поющих ящериц! Приятно просыпаться под такую музыку! Доброе утро, Менолли. – Не успела она ответить, как на лицо Робинтона набежала тень тревоги. – Как там моя ящерица, мое яйцо?! – И он исчез из виду.
– Теперь, пока его яйцо не проклюнется и он не получит собственного файра, не жди от него никакого толка! – добродушно рассмеялась Сильвина.
Певцы под руководством Брудегана снова затянули свою песню. Красотка чирикнула, вопросительно глядя на Менолли.
– Нет-нет, Красотка. Попели – и хватит.
– Зато им полезно порепетировать. – Сильвина кивком головы указала на окна, откуда доносилось пение. – А мне пора заняться завтраком арфиста и твоим устройством… – Женщина молчала, глядя на файров. – А с ними что будем делать?
– Они обычно спят, когда наедятся до отвала, как сейчас.
– Очень мило с их стороны… батюшки, да где же они?
Менолли едва удержалась от смеха, глядя на изумленную Сильвину: все файры, кроме Красотки, которая по обыкновению пристроилась у девочки на плече, разом исчезли. Она показала на крышу противоположного здания – там, как по волшебству, появилась разноцветная стайка.
– Они что же – и в Промежуток уходить умеют? – спросила Сильвина. – Значит, не зря Робинтон говорил, что они – вылитые драконы?
– В драконах я не очень-то разбираюсь, но то, что файры могут летать через Промежуток, это точно. Ночью она следовали за мной от самого Вейра Бенден.
– Молодцы они у тебя! Нет, чтобы школяры были хоть наполовину такими же послушными… – Сильвина поманила Менолли за собой, и они вместе вернулись на кухню. – Давай, Камо, поворачивай вертел. Крути вертел веселей, Камо. Я вижу, остальные больше следили за файрами, чем за приготовлением еды, – нахмурясь, проговорила Сильвина. Все повара и кухарки, как по команде, принялись греметь посудой, стучать ножами, сновать взад-вперед по кухне – словом, изображать бурную деятельность. – Знаешь, Менолли, было бы неплохо, если бы ты сама отнесла Робинтону его кла, заодно бы и яйца проверила. Все равно он скоро тебя позовет, так лучше мы его опередим, а то шуму не оберешься. А потом я хочу, чтобы мастер Олдайв посмотрел на твои ноги, хотя благодаря стараниям Маноры они и так уже почти зажили. И еще… – Сильвина поймала левую руку Менолли и нахмурилась, увидев красный рубец. – Откуда у тебя такой страшный шрам? И какой коновал тебя лечил? Рука-то хоть действует? – Сильвина уже поставила на поднос завтрак Главного арфиста, который довершил тяжелый кувшин с кла. – Вот, держи, – Она передала поднос Менолли. – – Его комната на втором этаже, справа от твоей. Камо, поворачивай вертел, что ты держишься за него без толку? Файры уже наелись и теперь спят. Еще успеешь на них поглазеть, когда проснутся. А пока не зевай, крути вертел!
Менолли поспешила выполнить поручение, насколько позволяли ее негнущиеся ступни. Она выбралась из кухни и по широкой лестнице поднялась на второй этаж. Красотка тихонько гудела ей в ухо, упрямо вторя мелодии сказания, которую звонко распевали ученики Брудегана. «Кажется, мастер Робинтон не рассердился, что файры подпевали хору, – размышляла Менолли. – А перед Брудеганом надо будет при случае обязательно извиниться. Я ведь не хотела помешать его занятиям – просто обрадовалась, что файры так успокоились, что даже захотели попеть».
Вот и вторая дверь направо. Менолли легонько постучала, потом еще раз, уже погромче, потом забарабанила так, что костяшки пальцев заныли.
– Входи, входи. И вот что, Сильвина… А, Менолли, ты-то мне как раз и нужна! – провозгласил Главный арфист, распахивая дверь. – Привет и тебе, гордая Красотка, – добавил он, ласково улыбаясь маленькой королеве, и она благосклонно чирикнула в ответ. Потом забрал у Менолли поднос. – Ох уж эта Сильвина – всегда угадывает все мои желания… Не откажи в любезности проверить мое яйцо – оно в соседней комнате, у очага. По-моему, оно еще больше затвердело. – В голосе Робинтона звучало явное беспокойство.
Менолли послушно направилась к двери, арфист последовал за ней. Проходя мимо письменного стола, он поставил на него поднос и налил себе кружку кла, а потом тоже прошел в соседнюю комнату, где в очаге горел огонь. Рядом стоял глиняный горшочек с яйцом.
Менолли открыла его и осторожно разгребла покрывавший яйцо песок. И правда, сейчас оно тверже, чем вчера вечером, когда она вручала его Робинтону в Вейре Бенден… правда, совсем ненамного..
– Все в порядке, мастер Робинтон, – сказала девочка, поглаживая руками горшочек, – песок достаточно теплый. – Она снова засыпала яйцо сверху и поднялась. – Когда мы два дня назад доставили кладку в Бенден, Госпожа Лесса сказала, что они должны проклюнуться через семь дней, так что у нас осталось еще пять.
Арфист вздохнул с преувеличенным облегчением.
– А теперь скажи, Менолли, как ты спала? Хорошо ли отдохнула? Ты давно на ногах?
– Да, уже довольно давно.
Робинтон расхохотался, и только тогда Менолли поняла, что ее ответ прозвучал весьма кисло.
– Ты хочешь сказать, достаточно давно для того, чтобы переполошить уйму народа? А заметила ли ты, дитя мое, что во второй раз хор звучал совсем иначе? Твои файры вызвали школяров на состязание. А то, что Брудеган ворчал, так это просто от неожиданности. Скажи, они могут сразу, без подготовки, импровизировать любую мелодию?
– Я и сама толком не знаю, мастер Робинтон.
– Похоже, ты еще не совсем освоилась, юная Менолли? – на этот раз Главный арфист имел в виду вовсе не способности файров. В его голосе и взгляде было такое участие, такое понимание, что у девочки слезы навернулись на глаза.
– Просто я не хотела бы никому докучать…
– Позволь мне возразить тебе и по сути, и по форме… – Он вздохнул.
– Впрочем, ты слишком молода, чтобы оценить пользу от такой докуки, хотя то, что звучание хора весьма улучшилось, говорит в мою пользу. Однако, время сейчас слишком раннее для философских диспутов. Он проводил ее обратно в первую комнату. Менолли она показалась самым захламленным помещением, которое ей доводилось видать, особенно по сравнению с опрятной спальней мастера. Правда, музыкальные инструменты были аккуратно развешаны по стенам и разложены по полкам, зато груды исписанных листов кожи, чертежей, рисунков, каменных и восковых дощечек сплошь покрывали все горизонтальные поверхности, налезали на стены, громоздились в углах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69