Хотя ее ложе - род деревянного топчана - вряд ли обеспечивало максимум комфорта, она выглядела вполне отдохнувшей.
- Сожалею, что разбудил. Как чувствуешь себя?
- В сто раз лучше. - Внешний вид ее соответствовал словам. Не было больше ни синевы под глазами, ни красноты на щеках. Она с наслаждением потянулась. - Полежу еще часок-другой, а может, и третий. Добряк он, этот наш хозяин, правда?
- В лучшие руки трудно попасть, - согласился я, не понижая голоса. Спи дальше, дорогая. Это самое большее, что от тебя требуется.
Она поморгала, услышав мое "дорогая", но обошлась без замечаний на сей счет, покладисто заметив:
- И самое легкое. А твои планы?
- Профессор Визерспун хочет показать мне остров. Оказывается, он совершил здесь некие археологические открытия. Видимо, интересно. - Я присовокупил к сказанному еще парочку банальностей, пожелал девушке доброго здоровья - на том уровне нежности, какой старик профессор счел бы вполне допустимым, - и удалился.
Он дожидался меня на веранде. На голове - пробковый шлем, в руках легкая тросточка. Ни дать ни взять аллегорическая фигура: британский археолог за рубежом.
- А здесь вот живет Хьюэлл. - Он махнул тростью в сторону хижины по соседству с его обителью. - Мой надзиратель. Американец. То еще сокровище! - Самый тон его единым махом подвел под это определение еще 180 миллионов граждан Соединенных Штатов Америки. - Но очень способный, именно так: очень способный. Следующий дом предназначен для моих гостей. Пока не используется, но к использованию готов. По виду он, правда, не слишком капитальный. - Он погрешил против истины: дом состоял из крыши, пола и четырех опорных шестов в углах. - Зато очень уютный, приспособленный к здешним климатическим условиям. Тростниковый занавес назовите его ширмой или перегородкой - делит помешение пополам. Стены это пальмовые листья, которые в любой момент могут быть опущены донизу. Кухня и ванная расположены позади. В дом такого типа их не встроишь. А дом, что поменьше, длинный такой, принадлежит рабочим, землекопам.
- А вот то бельмо на глазу? - Я кивнул на ржавую железную постройку. - Каменоломня? Камнедробилка?
- Вы не так уж далеки от истины, мой мальчик. Жуткое зрелище, правда? Зато собственность - точнее, бывшая собственность - фирмы британских фосфатов. Если приглядеться, сбоку видно название: "Камнедробилка". А сарай с плоской крышей на заднем плане - "сушилка". - Он вычерчивал своей тростью круги и полукруги. - Уже год прошел с тех пор, как они отбыли, а вся округа по сей день припорошена этой проклятой пылью. Почти всю растительность в этой части острова сгубила, черт бы ее побрал.
- Мало приятного! - согласился я. - Господи, далась же британской фирме эта окраина вселенной.
- Британская - это только отчасти. Вообще говоря, интернациональная. В основном же новозеландская. Год назад они выгрызали из грунта тысячи тонн фосфата ежедневно. Ценная штука. - Он испытующе посмотрел на меня. - Разбираетесь в геологии? А?
По-моему, профессор был подозрителен и ислытывал неприязнь к каждому, кто знал хоть что-нибудь о чем-нибудь. Поэтому я сказал, что не разбираюсь.
- В общем-то понятно, кто в наше время разбирается, - заметил он загадочно. - И все-таки, чтобы вы были в курсе дела, мой мальчик. Этот остров в незапамятные времена находился, по-видимому, на дне морском. А глубина в этих местах достигает трех миль. Порядочная глубина! Потом в один прекрасный день - который, как вы понимаете, занял на геологическом календаре миллионы лет - дно стало подниматься. Под воздействием подземных толчков, вулканической активности, сопровождающейся периодическими извержениями лавы, а впрочем, кто знает? - Он неодобрительно кашлянул. - Когда имеешь некоторое представление о таких вещах, - по его тону я уразумел одно: если уж он смиряется с некоторым представлением, то всякий, кто заявит претензии на знание, будет отъявленным лжецом, - когда имеешь некоторое представление о таких вещах, избегаешь категоричности. Так или иначе, конечный результат налицо: по прошествии нескольких геологических эпох возникла грандиозная подводная гора, пик которой был расположен ста двадцатью футами ниже морской поверхности.
Он уставился на меня, провоцируя очевидную реакцию, и мне пришлось отреагировать:
- Как вы решаетесь с такой уверенностью рассуждать о событиях, происходивших миллионы лет назад?
- Дело в том, что этот остров коралловый, - торжественно провозгласил он. - А полипы, из которых формируется коралловый риф, хотя и живут в воде, но не ниже ста двадцати футов, этот рубеж для них гибелен. Ну а немного позднее...
- Еще через миллион лет?
- Миллионом раньше, миллионом позже... По-видимому, этот большой коралловый риф глубокого залегания подвергся сильной тряске, совпадающей, вероятно, с началом новой эры. Сюда слетались в поисках убежища неисчислимые полчища птиц, оставшихся здесь на неисчислимые годы. В конце концов образовался пласт гуано толщиной футов в пятьдесят. Миллионы тонн гуано! Миллионы! Потом остров погрузился в воду.
- Пестрая история сложилась у этого острова.
- Со временем он снова гтоднимется на поверхность. За истекшие годы морская соль превратила гуано в вещество, весьма насыщенное фосфатами. Далее развернулся затяжной процесс формирования почвы, появилась растительность: трава, кустарники, деревья. Расцвел настоящий тропический рай! Затем, приблизительно к концу ледникового периода, это идиллическое местечко заселили люрские бродяги, выходцы из Юго-Восточной Азии.
- Коли оно оказалось столь прекрасным, на грани идиллии, почему они отсюда испарились?
- Вовсе они отсюда не испарились! Они отсюда не исчезали по той же причине, какая тормозила открытие этих баснословных фосфатных залежей последнего времени. А ведь другие полезные ископаемые региона были вычерпаны к концу прошлого столетия. Эти места, мистер Бентолл, характеризуются высокой сейсмической активностью. На близлежащих островах Тонга есть еще действующие вулканы. За несколько часов однажды здесь прямо из моря прорезался гигантский вулкан, поглотив половину острова и накрыв вторую - коралловые рифы, фауну, фосфаты и несчастных туземцев - потоком лавы. Извержение 79-го года нашей эры, разрушившее Помпею, - закончил профессор, - пустяковое происшествие в сравнении со здешними катаклизмами.
Я посмотрел на гору, решительно подымавшуюся у нас за спиной:
- Об этом вулкане идет речь?
- Именно о нем.
- А куда подевалась вторая половина?
- Можно предположить, что грунт был подточен изнутри. В один прекрасный - или не столь уж прекрасный - момент суша раскололась надвое, и часть ее обрушилась в воду, увлекая за собой рифы в северной стороне. Обратите внимание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
- Сожалею, что разбудил. Как чувствуешь себя?
- В сто раз лучше. - Внешний вид ее соответствовал словам. Не было больше ни синевы под глазами, ни красноты на щеках. Она с наслаждением потянулась. - Полежу еще часок-другой, а может, и третий. Добряк он, этот наш хозяин, правда?
- В лучшие руки трудно попасть, - согласился я, не понижая голоса. Спи дальше, дорогая. Это самое большее, что от тебя требуется.
Она поморгала, услышав мое "дорогая", но обошлась без замечаний на сей счет, покладисто заметив:
- И самое легкое. А твои планы?
- Профессор Визерспун хочет показать мне остров. Оказывается, он совершил здесь некие археологические открытия. Видимо, интересно. - Я присовокупил к сказанному еще парочку банальностей, пожелал девушке доброго здоровья - на том уровне нежности, какой старик профессор счел бы вполне допустимым, - и удалился.
Он дожидался меня на веранде. На голове - пробковый шлем, в руках легкая тросточка. Ни дать ни взять аллегорическая фигура: британский археолог за рубежом.
- А здесь вот живет Хьюэлл. - Он махнул тростью в сторону хижины по соседству с его обителью. - Мой надзиратель. Американец. То еще сокровище! - Самый тон его единым махом подвел под это определение еще 180 миллионов граждан Соединенных Штатов Америки. - Но очень способный, именно так: очень способный. Следующий дом предназначен для моих гостей. Пока не используется, но к использованию готов. По виду он, правда, не слишком капитальный. - Он погрешил против истины: дом состоял из крыши, пола и четырех опорных шестов в углах. - Зато очень уютный, приспособленный к здешним климатическим условиям. Тростниковый занавес назовите его ширмой или перегородкой - делит помешение пополам. Стены это пальмовые листья, которые в любой момент могут быть опущены донизу. Кухня и ванная расположены позади. В дом такого типа их не встроишь. А дом, что поменьше, длинный такой, принадлежит рабочим, землекопам.
- А вот то бельмо на глазу? - Я кивнул на ржавую железную постройку. - Каменоломня? Камнедробилка?
- Вы не так уж далеки от истины, мой мальчик. Жуткое зрелище, правда? Зато собственность - точнее, бывшая собственность - фирмы британских фосфатов. Если приглядеться, сбоку видно название: "Камнедробилка". А сарай с плоской крышей на заднем плане - "сушилка". - Он вычерчивал своей тростью круги и полукруги. - Уже год прошел с тех пор, как они отбыли, а вся округа по сей день припорошена этой проклятой пылью. Почти всю растительность в этой части острова сгубила, черт бы ее побрал.
- Мало приятного! - согласился я. - Господи, далась же британской фирме эта окраина вселенной.
- Британская - это только отчасти. Вообще говоря, интернациональная. В основном же новозеландская. Год назад они выгрызали из грунта тысячи тонн фосфата ежедневно. Ценная штука. - Он испытующе посмотрел на меня. - Разбираетесь в геологии? А?
По-моему, профессор был подозрителен и ислытывал неприязнь к каждому, кто знал хоть что-нибудь о чем-нибудь. Поэтому я сказал, что не разбираюсь.
- В общем-то понятно, кто в наше время разбирается, - заметил он загадочно. - И все-таки, чтобы вы были в курсе дела, мой мальчик. Этот остров в незапамятные времена находился, по-видимому, на дне морском. А глубина в этих местах достигает трех миль. Порядочная глубина! Потом в один прекрасный день - который, как вы понимаете, занял на геологическом календаре миллионы лет - дно стало подниматься. Под воздействием подземных толчков, вулканической активности, сопровождающейся периодическими извержениями лавы, а впрочем, кто знает? - Он неодобрительно кашлянул. - Когда имеешь некоторое представление о таких вещах, - по его тону я уразумел одно: если уж он смиряется с некоторым представлением, то всякий, кто заявит претензии на знание, будет отъявленным лжецом, - когда имеешь некоторое представление о таких вещах, избегаешь категоричности. Так или иначе, конечный результат налицо: по прошествии нескольких геологических эпох возникла грандиозная подводная гора, пик которой был расположен ста двадцатью футами ниже морской поверхности.
Он уставился на меня, провоцируя очевидную реакцию, и мне пришлось отреагировать:
- Как вы решаетесь с такой уверенностью рассуждать о событиях, происходивших миллионы лет назад?
- Дело в том, что этот остров коралловый, - торжественно провозгласил он. - А полипы, из которых формируется коралловый риф, хотя и живут в воде, но не ниже ста двадцати футов, этот рубеж для них гибелен. Ну а немного позднее...
- Еще через миллион лет?
- Миллионом раньше, миллионом позже... По-видимому, этот большой коралловый риф глубокого залегания подвергся сильной тряске, совпадающей, вероятно, с началом новой эры. Сюда слетались в поисках убежища неисчислимые полчища птиц, оставшихся здесь на неисчислимые годы. В конце концов образовался пласт гуано толщиной футов в пятьдесят. Миллионы тонн гуано! Миллионы! Потом остров погрузился в воду.
- Пестрая история сложилась у этого острова.
- Со временем он снова гтоднимется на поверхность. За истекшие годы морская соль превратила гуано в вещество, весьма насыщенное фосфатами. Далее развернулся затяжной процесс формирования почвы, появилась растительность: трава, кустарники, деревья. Расцвел настоящий тропический рай! Затем, приблизительно к концу ледникового периода, это идиллическое местечко заселили люрские бродяги, выходцы из Юго-Восточной Азии.
- Коли оно оказалось столь прекрасным, на грани идиллии, почему они отсюда испарились?
- Вовсе они отсюда не испарились! Они отсюда не исчезали по той же причине, какая тормозила открытие этих баснословных фосфатных залежей последнего времени. А ведь другие полезные ископаемые региона были вычерпаны к концу прошлого столетия. Эти места, мистер Бентолл, характеризуются высокой сейсмической активностью. На близлежащих островах Тонга есть еще действующие вулканы. За несколько часов однажды здесь прямо из моря прорезался гигантский вулкан, поглотив половину острова и накрыв вторую - коралловые рифы, фауну, фосфаты и несчастных туземцев - потоком лавы. Извержение 79-го года нашей эры, разрушившее Помпею, - закончил профессор, - пустяковое происшествие в сравнении со здешними катаклизмами.
Я посмотрел на гору, решительно подымавшуюся у нас за спиной:
- Об этом вулкане идет речь?
- Именно о нем.
- А куда подевалась вторая половина?
- Можно предположить, что грунт был подточен изнутри. В один прекрасный - или не столь уж прекрасный - момент суша раскололась надвое, и часть ее обрушилась в воду, увлекая за собой рифы в северной стороне. Обратите внимание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70