Марик – наркоман со стажем… Не сразу обнаружила, хотя давно замечала неладное. Он отпирался, тщательно скрывал. В последнее время на почве семейных ссор эта болезнь у него усилилась. Опустился даже до измен – распутничал с наркоманками. Но я терпела.
– Так ты любишь его все-таки? Тебе трудно его оставить?
– Я тоже себя спрашивала, – призналась Светлана. – Ведь привыкла к нему – не только телом, но и душой. Хотя сердце мое было отдано другому, с этим я поделать ничего не могла. А Миша меня и сына знать не захотел. И поделом мне! – И впервые за эти дни обильные слезы вновь потекли из ее прекрасных синих глаз, отогревая застывшую душу.
«Пусть выплачется… – подумала Вера Петровна, – потом, потом все скажу». Она терпеливо ждала. Кажется, наступил подходящий момент.
– Доченька, родная моя! Хоть и тяжело тебе сейчас, но есть у нас еще одна неотложная забота. Хочешь не хочешь, надо ее решать. Речь… о Мише идет, доченька.
– А что о нем слышно? – сразу оживилась Светлана. – Ты что-нибудь знаешь?
– Прости меня, если что не так. – Вера Петровна ласково положила ей руку на голову. – Но я не смогла примириться с тем, что Петенька не знает родного отца, растет во лжи. – Дочь ее слушала затаив дыхание. – Не верилось мне, что такой благородный человек, как он, из-за обиды способен бросить своего сына. И оказалась я права: он ничего не знал, доченька. Ему соседи сказали, что у тебя ребенок. Но он же не видел его, посчитал – от Марка. Не захотел вмешиваться, семью вашу ломать.
Светлана подавленно молчала, широко открыв глаза. Слезы ее давно высохли.
– Так вот, Светочка… Решила я все выяснить и написала ему. Узнала через организацию афганцев, где он работает, и написала. Тебе не стала ничего говорить, пока не знала правды. Прости меня, доченька, что действовала против твоей воли. – Она наклонилась и тихонько поцеловала в щеку. – Но решила не допустить, чтобы повторилась моя ошибка. Ты родила сына для Миши, и несправедливо их разлучать! – Она помолчала немного. – А Миша как узнал – сразу все бросил и прилетел в Москву. Рад без памяти, хочет посвятить себя сыну. Просил меня помирить его с тобой и дать ему эту возможность. Теперь он все знает – кроме… о предательстве Марика не знает. – Высказав все это на одном дыхании, она почувствовала огромное облегчение, но с тревогой ожидала, что скажет дочь.
– Значит, он в Москве? Звонил или встречался с тобой? – спокойно поинтересовалась Светлана.
– Он сейчас в больнице, после операции: травма, как прилетел. Попал в какую-то переделку, толком и не поняла, в чем дело. Слава Богу, уже выписывается. Будет звонить.
– Что ж… договорись о встрече, – только и сказала Светлана.
Сердце ее сладко замерло, все помыслы обратились к предстоящему свиданию сына с отцом.
Марк вернулся только в конце недели, в самый разгар бабьего лета, в отличном настроении: гастроли прошли успешно – шоу-бизнес приносил немалые доходы.
Открыв своим ключом дверь и поставив в холл свои красивые чемоданы, он был удивлен, застав в доме тещу. Светлана только что вышла на работу, и Вера Петровна решила еще немного ей помочь, пока полностью не оправится. А Михаил почему-то не звонил.
Удивление Марка возросло, когда, обычно приветливая, теща встретила его довольно прохладно.
– Проходи, Марик, вещи я пристрою. Когда приведешь себя в порядок с дороги, покормлю тебя. Света на репетиции и к обеду не поспеет, обещала вернуться к восьми. Спектакля сегодня у нее нет. – Вот все, что он от нее услышал.
«Не спросила, как съездил, как дела, – мысленно отметил Марк. – Что-то не так. Неужели Света посвятила ее в наши проблемы? Да нет, не похоже на Светлану, не станет она тревожить мать, – успокоил он себя. – Все у нас с ней будет в порядке. Она всегда мягче после долгой разлуки – скучно ведь одной. А у Веры Петровны, как всегда, просто что-нибудь со здоровьем».
– Как Петенька? Втянулся в учебу? – поинтересовался он, зная, что теще приятно его внимание к приемному сыну. – Учителя не жалуются?
– Ничего, успевает. Только драться любит, – отозвалась она, все так же холоднее обычного. – Но на поведение его пока не жаловались. Сверстники боятся, верно, его задирать: крепенький мальчишка.
Перекусив, Марк ушел в кабинет, часок там позанимался, приводя в порядок какие-то бумаги, и уехал по своим делам.
– Будут для меня хозяйственные задания? Заявки принимаются, – предусмотрительно обратился он к теще перед уходом.
– Не стоит беспокоиться, Марик, сама все сделаю! – решительно отвела его предложение Вера Петровна.
Совсем на нее не похоже: всегда охотно нагружала его разными поручениями…
«Нет сомнения, в доме что-то происходит, – озабоченно подумал Марк, садясь в машину. – Ну ничего, скоро все выяснится». Он успел переделать массу дел: отвез в банк финансовые документы, провел ряд деловых встреч и вернулся, когда Светлана была уже дома. Встречать его, как обычно, не вышла, и он понял, что собирается гроза.
– Света что, на меня обижена? Не знаете, в чем дело, тещенька? – вполголоса, по-свойски спросил он у Веры Петровны, которая молча открыла ему дверь (а он специально позвонил, надеясь, что жена встретит).
– Это ты спроси у нее самой, – со свойственной ей прямотой ответила она. – Думаю, вам предстоит серьезный разговор, и я тебе не завидую.
Внутри у нее все кипело, но она изо всех сил сдерживала себя. Пусть сами разбираются между собой, вмешиваться не буду, твердо решила она. Поэтому и старалась держаться нейтрально. Но будь ее воля – выставила бы его вон!
Правильно приняв непривычную холодность Веры Петровны за признак, не предвещавший ничего хорошего, Марк поплелся к жене, понурившись, как побитая собака. Светлану он нашел в гостиной – она отдыхала в задумчивости на диване. При его появлении приподнялась и, указав на стоящее рядом кресло, сказала с мрачным спокойствием:
– Садись. Нам надо объясниться и принять решение. У меня оно уже есть. В твое отсутствие я все обдумала.
– Светик! Что за дела, что за тон?! – воскликнул Марк, пытаясь взять ее за руку. – Даже не здороваешься! Уж не заболела ли? Мне не мерещится? Ты ведешь себя как чужая!
– Давай-ка, Марик, обойдемся без сцен! – сурово отрезала Светлана. – Здесь не театр. И прошу тебя отнестись ко всему так же серьезно, как я. Если у тебя еще есть совесть. – Голос ее дрогнул, в глазах заблестели слезы, но она взяла себя в руки и, жестко глядя ему прямо в глаза, отчеканила:
– Почему ты не передал мне, что Миша жив, когда узнал это от Виктора Сальникова? Как ты посмел это от меня скрыть?
«Так вот в чем дело! – молнией мелькнуло в голове у Марка, и глаза у него забегали. – Теперь все – не отвертеться!» Лицо его печально вытянулось, сердце мучительно сжалось от нахлынувших горьких воспоминаний и запоздалых угрызений совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Так ты любишь его все-таки? Тебе трудно его оставить?
– Я тоже себя спрашивала, – призналась Светлана. – Ведь привыкла к нему – не только телом, но и душой. Хотя сердце мое было отдано другому, с этим я поделать ничего не могла. А Миша меня и сына знать не захотел. И поделом мне! – И впервые за эти дни обильные слезы вновь потекли из ее прекрасных синих глаз, отогревая застывшую душу.
«Пусть выплачется… – подумала Вера Петровна, – потом, потом все скажу». Она терпеливо ждала. Кажется, наступил подходящий момент.
– Доченька, родная моя! Хоть и тяжело тебе сейчас, но есть у нас еще одна неотложная забота. Хочешь не хочешь, надо ее решать. Речь… о Мише идет, доченька.
– А что о нем слышно? – сразу оживилась Светлана. – Ты что-нибудь знаешь?
– Прости меня, если что не так. – Вера Петровна ласково положила ей руку на голову. – Но я не смогла примириться с тем, что Петенька не знает родного отца, растет во лжи. – Дочь ее слушала затаив дыхание. – Не верилось мне, что такой благородный человек, как он, из-за обиды способен бросить своего сына. И оказалась я права: он ничего не знал, доченька. Ему соседи сказали, что у тебя ребенок. Но он же не видел его, посчитал – от Марка. Не захотел вмешиваться, семью вашу ломать.
Светлана подавленно молчала, широко открыв глаза. Слезы ее давно высохли.
– Так вот, Светочка… Решила я все выяснить и написала ему. Узнала через организацию афганцев, где он работает, и написала. Тебе не стала ничего говорить, пока не знала правды. Прости меня, доченька, что действовала против твоей воли. – Она наклонилась и тихонько поцеловала в щеку. – Но решила не допустить, чтобы повторилась моя ошибка. Ты родила сына для Миши, и несправедливо их разлучать! – Она помолчала немного. – А Миша как узнал – сразу все бросил и прилетел в Москву. Рад без памяти, хочет посвятить себя сыну. Просил меня помирить его с тобой и дать ему эту возможность. Теперь он все знает – кроме… о предательстве Марика не знает. – Высказав все это на одном дыхании, она почувствовала огромное облегчение, но с тревогой ожидала, что скажет дочь.
– Значит, он в Москве? Звонил или встречался с тобой? – спокойно поинтересовалась Светлана.
– Он сейчас в больнице, после операции: травма, как прилетел. Попал в какую-то переделку, толком и не поняла, в чем дело. Слава Богу, уже выписывается. Будет звонить.
– Что ж… договорись о встрече, – только и сказала Светлана.
Сердце ее сладко замерло, все помыслы обратились к предстоящему свиданию сына с отцом.
Марк вернулся только в конце недели, в самый разгар бабьего лета, в отличном настроении: гастроли прошли успешно – шоу-бизнес приносил немалые доходы.
Открыв своим ключом дверь и поставив в холл свои красивые чемоданы, он был удивлен, застав в доме тещу. Светлана только что вышла на работу, и Вера Петровна решила еще немного ей помочь, пока полностью не оправится. А Михаил почему-то не звонил.
Удивление Марка возросло, когда, обычно приветливая, теща встретила его довольно прохладно.
– Проходи, Марик, вещи я пристрою. Когда приведешь себя в порядок с дороги, покормлю тебя. Света на репетиции и к обеду не поспеет, обещала вернуться к восьми. Спектакля сегодня у нее нет. – Вот все, что он от нее услышал.
«Не спросила, как съездил, как дела, – мысленно отметил Марк. – Что-то не так. Неужели Света посвятила ее в наши проблемы? Да нет, не похоже на Светлану, не станет она тревожить мать, – успокоил он себя. – Все у нас с ней будет в порядке. Она всегда мягче после долгой разлуки – скучно ведь одной. А у Веры Петровны, как всегда, просто что-нибудь со здоровьем».
– Как Петенька? Втянулся в учебу? – поинтересовался он, зная, что теще приятно его внимание к приемному сыну. – Учителя не жалуются?
– Ничего, успевает. Только драться любит, – отозвалась она, все так же холоднее обычного. – Но на поведение его пока не жаловались. Сверстники боятся, верно, его задирать: крепенький мальчишка.
Перекусив, Марк ушел в кабинет, часок там позанимался, приводя в порядок какие-то бумаги, и уехал по своим делам.
– Будут для меня хозяйственные задания? Заявки принимаются, – предусмотрительно обратился он к теще перед уходом.
– Не стоит беспокоиться, Марик, сама все сделаю! – решительно отвела его предложение Вера Петровна.
Совсем на нее не похоже: всегда охотно нагружала его разными поручениями…
«Нет сомнения, в доме что-то происходит, – озабоченно подумал Марк, садясь в машину. – Ну ничего, скоро все выяснится». Он успел переделать массу дел: отвез в банк финансовые документы, провел ряд деловых встреч и вернулся, когда Светлана была уже дома. Встречать его, как обычно, не вышла, и он понял, что собирается гроза.
– Света что, на меня обижена? Не знаете, в чем дело, тещенька? – вполголоса, по-свойски спросил он у Веры Петровны, которая молча открыла ему дверь (а он специально позвонил, надеясь, что жена встретит).
– Это ты спроси у нее самой, – со свойственной ей прямотой ответила она. – Думаю, вам предстоит серьезный разговор, и я тебе не завидую.
Внутри у нее все кипело, но она изо всех сил сдерживала себя. Пусть сами разбираются между собой, вмешиваться не буду, твердо решила она. Поэтому и старалась держаться нейтрально. Но будь ее воля – выставила бы его вон!
Правильно приняв непривычную холодность Веры Петровны за признак, не предвещавший ничего хорошего, Марк поплелся к жене, понурившись, как побитая собака. Светлану он нашел в гостиной – она отдыхала в задумчивости на диване. При его появлении приподнялась и, указав на стоящее рядом кресло, сказала с мрачным спокойствием:
– Садись. Нам надо объясниться и принять решение. У меня оно уже есть. В твое отсутствие я все обдумала.
– Светик! Что за дела, что за тон?! – воскликнул Марк, пытаясь взять ее за руку. – Даже не здороваешься! Уж не заболела ли? Мне не мерещится? Ты ведешь себя как чужая!
– Давай-ка, Марик, обойдемся без сцен! – сурово отрезала Светлана. – Здесь не театр. И прошу тебя отнестись ко всему так же серьезно, как я. Если у тебя еще есть совесть. – Голос ее дрогнул, в глазах заблестели слезы, но она взяла себя в руки и, жестко глядя ему прямо в глаза, отчеканила:
– Почему ты не передал мне, что Миша жив, когда узнал это от Виктора Сальникова? Как ты посмел это от меня скрыть?
«Так вот в чем дело! – молнией мелькнуло в голове у Марка, и глаза у него забегали. – Теперь все – не отвертеться!» Лицо его печально вытянулось, сердце мучительно сжалось от нахлынувших горьких воспоминаний и запоздалых угрызений совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80