Две щеки и нос – эта композиция настолько доминировала в архитектурном ансамбле его лица, что сказать про другие составляющие этого ансамбля было решительно нечего. Разве что рот еще носил известную нагрузку, да и то чисто функциональную – Тони им разговаривал и пил пиво.
– В меня, правда, не лезет уже, но с тобой выпью, – сообщил он мне. – А то ты к нам совсем заходить перестал. Я уж думал, случилось чего.
У подоспевшей с пивом хозяйки я поинтересовался, не заглядывала ли сюда Дженни. Та покачала головой.
– Какая еще Дженни? – Тони нахмурил щеки. – Это в очках которая?
– В очках – это Келли. А Дженни ты, наверное, не знаешь, она недавно приехала.
– Келли, Дженни... Черт знает что. И охота тебе дружбу водить с этими проститутками?
– Брось ты. Хорошие девчонки.
– Чего в них хорошего-то? Задницы жирные, рожи одна другой страшнее, а наглые – никаких сил нет. Ты давай-ка лучше на японок переходи.
– Да я же их не того... Я просто. Мне ее по делу надо видеть.
– Э-э-э... Все у тебя дела какие-то. Ты когда наконец начнешь жизнью наслаждаться?
– Вот сейчас прямо и начну. – Я поднял кружку. – Кампай!
– Кампай. Как это у вас там? Нздравье ?
Мы сшиблись емкостями и приникли каждый к своей. Он пил, работая щеками, как помпами. Они вздымались и опадали подобно крыльям кондора, напитывались пивом и расцветали, а римский нос помогал им ритмичным сопением. Я зачарованно следил, как пенная золотая жидкость увлекается в водоворот и исчезает без следа и воспоминания. Кондор мог лететь долго, но произошел подсос воздуха, и помпы остановились.
– Мама-сан, еще! Да, про что мы тут говорили-то?
– Про наслаждение жизнью.
– Точно. Так вот я тебе говорю: переходи на японок. Здесь есть некоторые очень даже ничего. Могу познакомить.
– Да ты меня уже знакомил с какой-то швеей-мотористкой.
– А, Микико... Ну и как?
– Ноги кривые.
– Ну конечно, лучше когда задница как у этой твоей – Дженни, или как ее там?
– Да у какой у моей? А потом – ты ведь ее даже не видел!
– И не желаю видеть. Я на этих проституток уже насмотрелся. Все права свои качают, достали вконец. Так бы в глаз и залепил... А что? Они равенства хотят, вот и будет им равенство. Пусть во всем равенство будет. А то устроились – как бабки лопатой грести у меня из под носа, так сразу равенство, а как по роже получить, так никакого равенства – она слабая женщина, а ты шовинист. И выходит, что она может тебе по роже съездить, а ты ей нет. Серьезно тебе говорю: если какая-нибудь твоя Дженни или Келли мне по роже съездит, то я от ее рожи вообще ничего не оставлю.
Его кулак выехал вперед, посылая в нокаут невидимую феминистку. Удар, однако, был неточен, и вместо злокозненной феминистки в нокаут отправилась моя ни в чем не повинная кружка пива. Брызги взметнулись фонтаном и едва не долетели до черных пиджаков. Японцы разом умолкли, но через мгновение убедились в своей неподмоченности и возобновили галдеж. Закаленная в испытаниях хозяйка молча вооружилась тряпкой и взялась за ликвидацию последствий. Тони пробурчал слова извинения, потом долго смотрел на ее работу, и похоже, в его щеках зрела какая-то мысль. Когда она созрела, он повернулся ко мне.
– Слушай, а у вас в России бабы тоже успели испортиться? Тоже одни проститутки остались?
– Почему ты так решил?
– Да потому... Взять хотя бы тебя. Ты же был женат?
– Ну был...
– А потом взял и развелся. Это разве нормально? Будь у тебя жена японка – стал бы ты разводиться? Вот тебе мой совет: второй раз женись обязательно на японке. Здесь единственное место, где нормальные бабы остались. Тоже, правда, портятся, но на наш век еще хватит. Можно жить, как японские феодалы жили. Вот я живу, как классический самурай. Я могу свою Фумико вообще по имени не называть. Скажешь ей: «Газету!» – несет газету. Скажешь: «Виски!» – наливает виски. Скажешь: «Эй!» – раздевается, ложится. И главное – душа спокойна. Она ведь все время дома сидит. Ну, выйдет там в магазин, на икебану свою сходит, иногда к подружке. А так все время дома. Ей же ничего не надо – лишь бы в доме порядок и мужу хорошо. Это жена, я понимаю!
– Ну, допустим, тебе повезло, – осторожно вставил я. – Твоя Фумико просто сокровище. А вообще я видел статистику. По числу внебрачных связей Япония на первом месте в мире.
– Чушь, это они цену себе набивают. Да если даже и так, то это мужики стараются. У них мужики приключения любят. А женщины – те нет.
– Погоди. С кем же у мужиков приключения, если женщины это дело не любят?
– Да всегда есть с кем. Всякие там мамы-сан, да мало ли еще... Но уж никак не с замужними. Хотя я тебе по большому секрету скажу: с замужними тоже в принципе можно. Только надо активность проявить. Ты вот неактивен, у тебя шансов нет.
– Тони, но ведь с замужними – это в конце концов неэтично...
Его розовые щеки отъехали к ушам.
– Ты совсем младенец, – заявил он. – Ты невинен, как ягненок. Я просто обязан дать тебе хотя бы начальное образование.
Он отхлебнул пива, секунду поразмыслил и приступил:
– Как ты полагаешь, что в этом мире для нас нужнее всего?
– Ну, не знаю... Не берусь сформулировать.
– А я берусь. Для мужчины в этом мире нужнее всего сочная пусси. Подчеркиваю, для любого мужчины, если только он не идиот. Сочная пусси, желательно каждый день новая. Сейчас у меня уже силы не те, а вот по молодости я выдерживал свой график очень четко. Новый день – новая девка.
– Тони, да ты маньяк какой-то...
Его щеки заходили ходуном. Он смеялся. Он был не злой.
– Я ж говорю: по молодости. Особенно когда я в Бразилии преподавал. Вот это было время! Сейчас, как босанову услышу, так прямо плакать хочется. Каждый день новая девка была. Теперь-то женатый... Хотя ты не думай, я Фумико люблю. Она у меня номер один. Но не буду отрицать, есть и номер два, и три, и так далее. А вот ты чудной какой-то. Вроде такой молодой, а жизни совсем не радуешься.
– Понимаешь, Тони, как бы тебе это объяснить... У меня несколько другая система приоритетов.
– Знаем мы твои приоритеты! Дженни, Келли... Проститутки вшивые. Но ты еще не самый большой чудак, какого я встречал. Самого непревзойденного козла я видел в Таиланде. Представляешь: он приперся в бар со своей женой!
– Не понял.
– Чего ты не понял? Ты знаешь, что такое Таиланд? Это холостяцкий рай! Там можно в день иметь не одну новую пусси, а хоть десять. И дешево! Ты заходишь в бар, а они там уже вертятся на карусели. Все с номерами, тебе только пальцем ткнуть. И вот представь: они вертятся, а этот козел заходит и ведет с собой свою сорокалетнюю слониху. Это все равно как прийти во французский ресторан, вынуть из кармана сосиску в тесте и сожрать ее у всех на виду. Для меня так это было просто оскорбительно!
– Ну, ты как-то очень тоталитарно мыслишь. Может, он ее любит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– В меня, правда, не лезет уже, но с тобой выпью, – сообщил он мне. – А то ты к нам совсем заходить перестал. Я уж думал, случилось чего.
У подоспевшей с пивом хозяйки я поинтересовался, не заглядывала ли сюда Дженни. Та покачала головой.
– Какая еще Дженни? – Тони нахмурил щеки. – Это в очках которая?
– В очках – это Келли. А Дженни ты, наверное, не знаешь, она недавно приехала.
– Келли, Дженни... Черт знает что. И охота тебе дружбу водить с этими проститутками?
– Брось ты. Хорошие девчонки.
– Чего в них хорошего-то? Задницы жирные, рожи одна другой страшнее, а наглые – никаких сил нет. Ты давай-ка лучше на японок переходи.
– Да я же их не того... Я просто. Мне ее по делу надо видеть.
– Э-э-э... Все у тебя дела какие-то. Ты когда наконец начнешь жизнью наслаждаться?
– Вот сейчас прямо и начну. – Я поднял кружку. – Кампай!
– Кампай. Как это у вас там? Нздравье ?
Мы сшиблись емкостями и приникли каждый к своей. Он пил, работая щеками, как помпами. Они вздымались и опадали подобно крыльям кондора, напитывались пивом и расцветали, а римский нос помогал им ритмичным сопением. Я зачарованно следил, как пенная золотая жидкость увлекается в водоворот и исчезает без следа и воспоминания. Кондор мог лететь долго, но произошел подсос воздуха, и помпы остановились.
– Мама-сан, еще! Да, про что мы тут говорили-то?
– Про наслаждение жизнью.
– Точно. Так вот я тебе говорю: переходи на японок. Здесь есть некоторые очень даже ничего. Могу познакомить.
– Да ты меня уже знакомил с какой-то швеей-мотористкой.
– А, Микико... Ну и как?
– Ноги кривые.
– Ну конечно, лучше когда задница как у этой твоей – Дженни, или как ее там?
– Да у какой у моей? А потом – ты ведь ее даже не видел!
– И не желаю видеть. Я на этих проституток уже насмотрелся. Все права свои качают, достали вконец. Так бы в глаз и залепил... А что? Они равенства хотят, вот и будет им равенство. Пусть во всем равенство будет. А то устроились – как бабки лопатой грести у меня из под носа, так сразу равенство, а как по роже получить, так никакого равенства – она слабая женщина, а ты шовинист. И выходит, что она может тебе по роже съездить, а ты ей нет. Серьезно тебе говорю: если какая-нибудь твоя Дженни или Келли мне по роже съездит, то я от ее рожи вообще ничего не оставлю.
Его кулак выехал вперед, посылая в нокаут невидимую феминистку. Удар, однако, был неточен, и вместо злокозненной феминистки в нокаут отправилась моя ни в чем не повинная кружка пива. Брызги взметнулись фонтаном и едва не долетели до черных пиджаков. Японцы разом умолкли, но через мгновение убедились в своей неподмоченности и возобновили галдеж. Закаленная в испытаниях хозяйка молча вооружилась тряпкой и взялась за ликвидацию последствий. Тони пробурчал слова извинения, потом долго смотрел на ее работу, и похоже, в его щеках зрела какая-то мысль. Когда она созрела, он повернулся ко мне.
– Слушай, а у вас в России бабы тоже успели испортиться? Тоже одни проститутки остались?
– Почему ты так решил?
– Да потому... Взять хотя бы тебя. Ты же был женат?
– Ну был...
– А потом взял и развелся. Это разве нормально? Будь у тебя жена японка – стал бы ты разводиться? Вот тебе мой совет: второй раз женись обязательно на японке. Здесь единственное место, где нормальные бабы остались. Тоже, правда, портятся, но на наш век еще хватит. Можно жить, как японские феодалы жили. Вот я живу, как классический самурай. Я могу свою Фумико вообще по имени не называть. Скажешь ей: «Газету!» – несет газету. Скажешь: «Виски!» – наливает виски. Скажешь: «Эй!» – раздевается, ложится. И главное – душа спокойна. Она ведь все время дома сидит. Ну, выйдет там в магазин, на икебану свою сходит, иногда к подружке. А так все время дома. Ей же ничего не надо – лишь бы в доме порядок и мужу хорошо. Это жена, я понимаю!
– Ну, допустим, тебе повезло, – осторожно вставил я. – Твоя Фумико просто сокровище. А вообще я видел статистику. По числу внебрачных связей Япония на первом месте в мире.
– Чушь, это они цену себе набивают. Да если даже и так, то это мужики стараются. У них мужики приключения любят. А женщины – те нет.
– Погоди. С кем же у мужиков приключения, если женщины это дело не любят?
– Да всегда есть с кем. Всякие там мамы-сан, да мало ли еще... Но уж никак не с замужними. Хотя я тебе по большому секрету скажу: с замужними тоже в принципе можно. Только надо активность проявить. Ты вот неактивен, у тебя шансов нет.
– Тони, но ведь с замужними – это в конце концов неэтично...
Его розовые щеки отъехали к ушам.
– Ты совсем младенец, – заявил он. – Ты невинен, как ягненок. Я просто обязан дать тебе хотя бы начальное образование.
Он отхлебнул пива, секунду поразмыслил и приступил:
– Как ты полагаешь, что в этом мире для нас нужнее всего?
– Ну, не знаю... Не берусь сформулировать.
– А я берусь. Для мужчины в этом мире нужнее всего сочная пусси. Подчеркиваю, для любого мужчины, если только он не идиот. Сочная пусси, желательно каждый день новая. Сейчас у меня уже силы не те, а вот по молодости я выдерживал свой график очень четко. Новый день – новая девка.
– Тони, да ты маньяк какой-то...
Его щеки заходили ходуном. Он смеялся. Он был не злой.
– Я ж говорю: по молодости. Особенно когда я в Бразилии преподавал. Вот это было время! Сейчас, как босанову услышу, так прямо плакать хочется. Каждый день новая девка была. Теперь-то женатый... Хотя ты не думай, я Фумико люблю. Она у меня номер один. Но не буду отрицать, есть и номер два, и три, и так далее. А вот ты чудной какой-то. Вроде такой молодой, а жизни совсем не радуешься.
– Понимаешь, Тони, как бы тебе это объяснить... У меня несколько другая система приоритетов.
– Знаем мы твои приоритеты! Дженни, Келли... Проститутки вшивые. Но ты еще не самый большой чудак, какого я встречал. Самого непревзойденного козла я видел в Таиланде. Представляешь: он приперся в бар со своей женой!
– Не понял.
– Чего ты не понял? Ты знаешь, что такое Таиланд? Это холостяцкий рай! Там можно в день иметь не одну новую пусси, а хоть десять. И дешево! Ты заходишь в бар, а они там уже вертятся на карусели. Все с номерами, тебе только пальцем ткнуть. И вот представь: они вертятся, а этот козел заходит и ведет с собой свою сорокалетнюю слониху. Это все равно как прийти во французский ресторан, вынуть из кармана сосиску в тесте и сожрать ее у всех на виду. Для меня так это было просто оскорбительно!
– Ну, ты как-то очень тоталитарно мыслишь. Может, он ее любит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90