Но поскольку никаких сообщений о несчастных случаях не поступало, мы обязаны рассмотреть все возможные варианты.
– Я сказала вам все, что знаю. Больше ничего не могу добавить.
– И еще один, последний вопрос. Только, пожалуйста, не сердитесь, миссис Хэммонд.
– Я не сержусь. Просто я ужасно встревожена.
– Нет ничего такого, что, по вашему мнению, могло бы заставить вашего мужа уехать?
– Что вы имеете в виду?
– У вас были или есть любовники?
– Нет, нет. И какое бы это имело значение?
– Полагаю, что это могло бы вызвать его уход из дома.
– Нет, никаких любовников. Ничего подобного.
– Хорошо.
Он ушел, оставив в комнате запах лосьона после бритья. Я пошла наверх, села на кровать. Меня охватил страх. Теперь я вдруг поняла, что со стороны исчезновение Алека могло иметь десятки объяснений. И все они вели ко мне, я была в этом замешана.
Мне необходимо было поговорить с кем-нибудь. Пришла Беверли, и я рассказала ей о случившемся. По ее лицу я поняла, что она думает, что у Алека есть другая женщина и что он сбежал с ней. После того как она узнала об измене Джимбо, такой ход мыслей был вполне понятен.
– Не верю, что здесь замешена женщина, – решительно заявила я.
– Я этого не говорила. – Однако в его голосе не было убежденности.
– Ты об этом подумала.
– Все может быть. Возможно, тебе придется столкнуться и с этим.
– Нет. Не верю. И не могу в это верить. Я бы знала об этом.
– Я тоже так думала. Но я ничего не знала. Некоторые мужчины слишком скрытны.
Ни разу за время нашей совместной жизни с Алеком я не испытывала ревности к другим женщинам. Ни разу. А как быть с тем мужчиной в «Бель-Эр»? Ведь такое со мной не случалось ни разу. Беверли права: возможно все. Вдруг Алек встретил другую женщину? Совершенно неожиданно, как тогда я. Только в отличие от меня не вернулся домой, не расстался с ней. Он ушел. Ушел к ней.
3
Хэммонд чувствовал себя так, будто вернулся с того света. В темноте ящика к нему постепенно начало возвращаться сознание. Сначала это было что-то вроде отдельных картинок прошлого, даже не картинок, а какого-то списка, плана будущих действий. Мелькали какие-то лица, Дора, спрашивающая, как все произошло. Что именно, он не знал. Полетт сердилась на него за то, что он что-то забыл. Что? Может быть, о ее дне рождения? Затем он вспомнил мать – как будто перед глазами мелькнула выцветшая фотография. Пьяный отец. То, что уже сделано, то, что не сделано, и, самое тревожное, – чувство, что он должен что-то сделать, но что – он не знал.
Хэммонд пошевелил руками и нащупал стенки ящика. Правую ногу пронзила резкая боль. Он начал ворочаться – боль усилилась. Хэммонд стал колотить по стенам ящика, чтобы другой болью заглушить эту. Он лежал беспомощным тюком, не в состоянии ни развязать себя, ни разогнуться. Он не мог ни о чем думать и чувствовал себя, словно попавшее в паутину беспомощное насекомое. Спустя некоторое время – минуты, часы? – он опять впал в беспамятство.
Уайлдмен купил две пары очков для плавания и аккуратно покрасил стекла в черный цвет. В кино всегда все на всякий случай делается в двух экземплярах. Это называется дубль. Он действовал в точности по своему сценарию: надел на голову Хэммонда пару очков, связал ему за спиной руки и связал ноги. Для этого Уайлдмен использовал крепкую альпинистскую веревку, толщиной почти в полтора сантиметра, ярко-оранжевого цвета, потом согнул обнаженное тело Хэммонда, чтобы положить его в ящик. Взглянув на его гениталии, вдруг почувствовал, что так не пойдет. Он не хотел видеть болтающийся член Хэммонда, а может быть, не желал, чтобы его видела Лора. Во всяком случае пока.
Лора ничего не знала о похищении. Уайлдмен не представлял себе, как она будет на это реагировать. Но надеялся, что она смирится с этим. Лора понадобится ему позже. В его сценарии не было женщины, по крайней мере, в первой его половине, это была целиком мужская история. Возможно, когда-нибудь он перепишет сценарий, как Пандора переписывает его жизнь. От этой мысли ему вдруг стало немного не по себе, ведь эта мысль предполагала, что Пандора каким-то образом связана со всеми этими событиями, хотя абсолютно никакого отношения к ним не имела: это была его история.
Уайлдмен надел на Хэммонда собственные трусы, затем засунул его в ящик и запер. Пока действовал наркоз, покормил собак. Уайлдмен дал Хэммонду шесть часов, прежде чем что-то предпринять, а пока принял ванну и перечитал свой сценарий.
Затем наступила ночь.
ПАВИЛЬОН: МАНСАРДА. НОЧЬ
Уайлдмен волочит по полу Хэммонда, связанного по рукам и ногам, в закрашенных очках для плавания. Уайлдмен садится в старое кожаное кресло, тычет в свою жертву палкой, которую обычно использует, чтобы закрывать форточку. Они одни в комнате.
Хэммонд (приходя в себя ). Чего ты хочешь от меня?
Уайлдмен. Мы хотим, чтобы ты понял.
Хэммонд (в замешательстве ). Понял? Что?
Уайлдмен. Что твоя жизнь меняется.
Хэммонд (нервно ). Что ты хочешь этим сказать?
Уайлдмен. Мы хотим, чтобы ты приспособился к новым обстоятельствам. Ты больше не будешь жить так, как раньше.
Хэммонд (сердито ). Ты сошел с ума! Какое отношение это имеет к Бетти Мей?
Уайлдмен. Почти никакого. Но теперь положение изменилось. Впрочем, кое-что мы тебе разрешим оставить при себе.
Хэммонд (с надеждой ). Тебе нужны деньги?
Уайлдмен. Это первое, о чем ты подумал, не так ли? О деньгах. Основа всего. Нет, это не имеет никакого отношения к деньгам. Можешь оставить себе свои драгоценные деньги. Можешь оставить себе и свой дом. Нам он не нужен.
Хэммонд (в недоумении ). Нам? Кому это нам? Ты действуешь не один?
Уайлдмен. Да. Не один. Ее зовут Пандора.
Хэммонд (в ужасе ). Пандора? О чем ты говоришь?
Уайлдмен. О твоей жене. Твоей бывшей жене. Хэммонд (в ярости). Моей жене? Подонок! Ты лжешь!
Молчание. Уайлдмен ничего не отвечает.
Хэммонд (взяв себя в руки ): Моей жены нет в городе, она уехала.
Уайлдмен. Она уже вернулась.
Хэммонд (с вызовом ). Она не вернется до понедельника.
Уайлдмен. Сегодня среда. Ты отстал немного от времени.
Хэммонд (потрясенно ). Чего ты хочешь от моей жены? Я не верю ничему, что ты сказал.
Уайлдмен. Все очень просто. Я забрал у тебя твою жену, теперь она моя. Придется тебе найти кого-нибудь другого.
Уайлдмен тыкает Хэммонда палкой в пах. Тот дергается.
Хэммонд. Где она?
Уайлдмен. Спит в нашей кровати.
Хэммонд. Нашей кровати?! Где она?
Уайлдмен. Ранчо Парк-драйв.
Хэммонд. Это мой дом.
Уайлдмен. Формально да, но пока там живу я. Пока мы с Пандорой не найдем более подходящего жилья. Мы, пожалуй, переедем на побережье. Фактически это ее идея, но мне она нравится.
Хэммонд. Ты сошел с ума! У тебя все винтики на месте?
Уайлдмен. Что касается винтиков, в этом как раз и состоит часть проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Я сказала вам все, что знаю. Больше ничего не могу добавить.
– И еще один, последний вопрос. Только, пожалуйста, не сердитесь, миссис Хэммонд.
– Я не сержусь. Просто я ужасно встревожена.
– Нет ничего такого, что, по вашему мнению, могло бы заставить вашего мужа уехать?
– Что вы имеете в виду?
– У вас были или есть любовники?
– Нет, нет. И какое бы это имело значение?
– Полагаю, что это могло бы вызвать его уход из дома.
– Нет, никаких любовников. Ничего подобного.
– Хорошо.
Он ушел, оставив в комнате запах лосьона после бритья. Я пошла наверх, села на кровать. Меня охватил страх. Теперь я вдруг поняла, что со стороны исчезновение Алека могло иметь десятки объяснений. И все они вели ко мне, я была в этом замешана.
Мне необходимо было поговорить с кем-нибудь. Пришла Беверли, и я рассказала ей о случившемся. По ее лицу я поняла, что она думает, что у Алека есть другая женщина и что он сбежал с ней. После того как она узнала об измене Джимбо, такой ход мыслей был вполне понятен.
– Не верю, что здесь замешена женщина, – решительно заявила я.
– Я этого не говорила. – Однако в его голосе не было убежденности.
– Ты об этом подумала.
– Все может быть. Возможно, тебе придется столкнуться и с этим.
– Нет. Не верю. И не могу в это верить. Я бы знала об этом.
– Я тоже так думала. Но я ничего не знала. Некоторые мужчины слишком скрытны.
Ни разу за время нашей совместной жизни с Алеком я не испытывала ревности к другим женщинам. Ни разу. А как быть с тем мужчиной в «Бель-Эр»? Ведь такое со мной не случалось ни разу. Беверли права: возможно все. Вдруг Алек встретил другую женщину? Совершенно неожиданно, как тогда я. Только в отличие от меня не вернулся домой, не расстался с ней. Он ушел. Ушел к ней.
3
Хэммонд чувствовал себя так, будто вернулся с того света. В темноте ящика к нему постепенно начало возвращаться сознание. Сначала это было что-то вроде отдельных картинок прошлого, даже не картинок, а какого-то списка, плана будущих действий. Мелькали какие-то лица, Дора, спрашивающая, как все произошло. Что именно, он не знал. Полетт сердилась на него за то, что он что-то забыл. Что? Может быть, о ее дне рождения? Затем он вспомнил мать – как будто перед глазами мелькнула выцветшая фотография. Пьяный отец. То, что уже сделано, то, что не сделано, и, самое тревожное, – чувство, что он должен что-то сделать, но что – он не знал.
Хэммонд пошевелил руками и нащупал стенки ящика. Правую ногу пронзила резкая боль. Он начал ворочаться – боль усилилась. Хэммонд стал колотить по стенам ящика, чтобы другой болью заглушить эту. Он лежал беспомощным тюком, не в состоянии ни развязать себя, ни разогнуться. Он не мог ни о чем думать и чувствовал себя, словно попавшее в паутину беспомощное насекомое. Спустя некоторое время – минуты, часы? – он опять впал в беспамятство.
Уайлдмен купил две пары очков для плавания и аккуратно покрасил стекла в черный цвет. В кино всегда все на всякий случай делается в двух экземплярах. Это называется дубль. Он действовал в точности по своему сценарию: надел на голову Хэммонда пару очков, связал ему за спиной руки и связал ноги. Для этого Уайлдмен использовал крепкую альпинистскую веревку, толщиной почти в полтора сантиметра, ярко-оранжевого цвета, потом согнул обнаженное тело Хэммонда, чтобы положить его в ящик. Взглянув на его гениталии, вдруг почувствовал, что так не пойдет. Он не хотел видеть болтающийся член Хэммонда, а может быть, не желал, чтобы его видела Лора. Во всяком случае пока.
Лора ничего не знала о похищении. Уайлдмен не представлял себе, как она будет на это реагировать. Но надеялся, что она смирится с этим. Лора понадобится ему позже. В его сценарии не было женщины, по крайней мере, в первой его половине, это была целиком мужская история. Возможно, когда-нибудь он перепишет сценарий, как Пандора переписывает его жизнь. От этой мысли ему вдруг стало немного не по себе, ведь эта мысль предполагала, что Пандора каким-то образом связана со всеми этими событиями, хотя абсолютно никакого отношения к ним не имела: это была его история.
Уайлдмен надел на Хэммонда собственные трусы, затем засунул его в ящик и запер. Пока действовал наркоз, покормил собак. Уайлдмен дал Хэммонду шесть часов, прежде чем что-то предпринять, а пока принял ванну и перечитал свой сценарий.
Затем наступила ночь.
ПАВИЛЬОН: МАНСАРДА. НОЧЬ
Уайлдмен волочит по полу Хэммонда, связанного по рукам и ногам, в закрашенных очках для плавания. Уайлдмен садится в старое кожаное кресло, тычет в свою жертву палкой, которую обычно использует, чтобы закрывать форточку. Они одни в комнате.
Хэммонд (приходя в себя ). Чего ты хочешь от меня?
Уайлдмен. Мы хотим, чтобы ты понял.
Хэммонд (в замешательстве ). Понял? Что?
Уайлдмен. Что твоя жизнь меняется.
Хэммонд (нервно ). Что ты хочешь этим сказать?
Уайлдмен. Мы хотим, чтобы ты приспособился к новым обстоятельствам. Ты больше не будешь жить так, как раньше.
Хэммонд (сердито ). Ты сошел с ума! Какое отношение это имеет к Бетти Мей?
Уайлдмен. Почти никакого. Но теперь положение изменилось. Впрочем, кое-что мы тебе разрешим оставить при себе.
Хэммонд (с надеждой ). Тебе нужны деньги?
Уайлдмен. Это первое, о чем ты подумал, не так ли? О деньгах. Основа всего. Нет, это не имеет никакого отношения к деньгам. Можешь оставить себе свои драгоценные деньги. Можешь оставить себе и свой дом. Нам он не нужен.
Хэммонд (в недоумении ). Нам? Кому это нам? Ты действуешь не один?
Уайлдмен. Да. Не один. Ее зовут Пандора.
Хэммонд (в ужасе ). Пандора? О чем ты говоришь?
Уайлдмен. О твоей жене. Твоей бывшей жене. Хэммонд (в ярости). Моей жене? Подонок! Ты лжешь!
Молчание. Уайлдмен ничего не отвечает.
Хэммонд (взяв себя в руки ): Моей жены нет в городе, она уехала.
Уайлдмен. Она уже вернулась.
Хэммонд (с вызовом ). Она не вернется до понедельника.
Уайлдмен. Сегодня среда. Ты отстал немного от времени.
Хэммонд (потрясенно ). Чего ты хочешь от моей жены? Я не верю ничему, что ты сказал.
Уайлдмен. Все очень просто. Я забрал у тебя твою жену, теперь она моя. Придется тебе найти кого-нибудь другого.
Уайлдмен тыкает Хэммонда палкой в пах. Тот дергается.
Хэммонд. Где она?
Уайлдмен. Спит в нашей кровати.
Хэммонд. Нашей кровати?! Где она?
Уайлдмен. Ранчо Парк-драйв.
Хэммонд. Это мой дом.
Уайлдмен. Формально да, но пока там живу я. Пока мы с Пандорой не найдем более подходящего жилья. Мы, пожалуй, переедем на побережье. Фактически это ее идея, но мне она нравится.
Хэммонд. Ты сошел с ума! У тебя все винтики на месте?
Уайлдмен. Что касается винтиков, в этом как раз и состоит часть проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80