– И вы поверили? После того как обнимали меня… вы поверили ей и решили, что я способна вести себя подобным образом?
– Я понял, что она лжет, конечно. Но на следующее утро ваш брат созвал нас и объявил, что собирается выдать вас замуж за Сафадина и сделать королевой Иерусалима… Я вскочил на коня и поскакал – сам не знаю куда; надеялся, что меня захватят в плен или даже убьют… Вечером вернулся в лагерь, вошел в свою палатку, там, на моей постели, сидела Бургинь. Она была одна и ждала меня… После того, что случилось, мне оставалось лишь согласиться на предложенную ею тайную церемонию… И, – с горечью добавил он, – до тех пор, пока вы не призвали нас всех и открыто не объявили о том, что не выйдете за Сафадина, у меня не было оснований полагать, что вы недовольны планами Ричарда.
– Понятно, – ответила я. – Понятно.
Кое-что в рассказе Раймонда вовсе не удивило меня. Теперь я вспомнила, как он смотрел на меня, когда я обедала в обществе Сафадина, и его слова о «новой жизни».
– Матерь Божья, – заговорил он снова, обращаясь скорее к самому себе, – каким же глупцом, какой самолюбивой скотиной я был! Я рисковал будущим счастьем трех человек просто для того, чтобы облегчить свою боль! Как, милая моя, описать мне свои чувства, когда вы так храбро повели себя и просили о помощи и защите от Ричарда? Вы были так прекрасны – и так одиноки! Я гордился вами и испытывал великое отчаяние. Я увидел, что потерял, и понимал, что винить в том некого, кроме себя самого. Как мог я поверить Бургинь… и даже Ричарду?
– По-моему, недопонимание произошло прежде всего потому, что я – королева, – отвечала я. – Если бы мы могли встречаться открыто и если бы мое будущее касалось только меня, такого никогда бы не случилось. И потому, Раймонд, пусть прошлое остается в прошлом. Давайте снова будем друзьями.
– Мы всегда будем друзьями, но мне этого недостаточно! Джоан, моя жизнь будет пустой, если вы не станете моей женой. – Он смотрел на меня глазами, полными любви, но не смел прикоснуться ко мне. Я же, понимая, что наше будущее счастье зависит от моего решения, медлила с ответом. – Откройте мне ваше сердце, миледи, – сказал он наконец. – Если я навсегда утратил возможность вернуть вашу любовь, так и скажите, и я обещаю больше никогда не заговаривать о своих чувствах. Но если вы еще можете полюбить меня и довериться мне, как мы будем счастливы! – Голос его дрогнул, и он замолчал.
– Наверное, я люблю вас, Раймонд, – тихо отвечала я, – иначе не стала бы вас слушать. И мне тоже кажется, что вместе мы будем счастливы. Но сейчас еще рано обмениваться обетами: вы только что расстались с Бургинь, а я должна получить согласие на брак у брата и матушки. Прошу вас, соблюдайте приличия, поезжайте домой, в Тулузу, дождитесь возвращения Ричарда и тогда, если вы все еще будете желать жениться на мне, приезжайте в Англию. Там мы обо всем договоримся. Но помните: я не даю вам никаких обещаний и не требую ничего от вас.
Как только я закончила свою строгую речь, он заключил меня в объятия и покрыл поцелуями, о которых я так долго тосковала. Какое это было счастье, но оно не могло длиться вечно, Раймонд вздохнул и сказал:
– Хорошо, я уеду. Но я хочу, любовь моя, чтобы ты помнила меня!
Глава 23
Как ни старалась я сохранить все произошедшее в тайне, это оказалось невозможно. Как только Беренгария увидела меня, она тотчас поняла: произошло что-то важное. Впервые за все время нашего знакомства она стала расспрашивать меня, и я, наконец, рассказала ей историю наших отношений с Раймондом с начала до конца. К моей радости, она одобрила все мои слова и поступки, в особенности то, что я отослала Раймонда в Тулузу.
– Когда вернется мой супруг, ты выйдешь за графа замуж, – сказала она.
– Я не оставлю Рика в покое, пока он не согласится на наш брак!
– Отлично. Не будь дурой и не упусти своего счастья, – грустно отвечала Беренгария.
Мне стало жаль ее. Что ждало впереди ее саму? Почему, спрашивала я себя, мне даровано так много, а Беренгарии – так мало? У меня были счастливые годы, проведенные с Уильямом, а сейчас – надежда провести остаток жизни с любимым человеком, в то время как они с Ричардом…
Я не знала, что ей сказать, и спросила о Бургинь.
– Она хочет поскорее выйти замуж за Балдуина и уехать с ним во Фландрию… Я обвенчала бы их уже сегодня. Мне не терпится поскорее избавиться от нее, но придется подождать несколько дней.
Уже на следующее утро мы начали готовиться к свадьбе, и в конце недели Бургинь и Балдуин были обвенчаны. Глядя на сияющее лицо Балдуина, я сомневалась в том, что он понимает, сколько трудностей ждет его впереди. Впрочем, если его любовь выдержала подобное испытание, ведь Бургинь была замужем за Раймондом, то есть надежда, что любовь поможет ему обуздать испорченную и ленивую жену и приучить ее к размеренной жизни во Фландрии.
Проводив Бургинь, мы с Беренгарией остались ждать моего брата. Крестоносцы теперь прибывали в Рим каждый день, их становилось все больше, мы ожидали Ричарда со дня на день. Мы даже заказывали на ужин его любимые блюда и каждый вечер грели воду для ванны.
Вскоре, однако, мы начали волноваться. Наступило Рождество, а он не приехал; я боялась, что его корабль затонул. По всем нашим подсчетам, Ричарду давно уже пора было быть в Риме.
Придворные разделяли наши опасения. Роберт де Тернгам пытался утешать нас, но ему не удавалось скрыть свою обеспокоенность. Блондель, напротив, не стеснялся признаваться в своих страхах. Он каждый день с утра до вечера бродил по городу в надежде встретить крестоносца, который бы что-нибудь знал о местопребывании нашего государя.
Однажды он вернулся бледный и грустный и попросил меня принять его наедине. Как только мы оказались одни, я воскликнула:
– Признайся, Блондель, у тебя дурные вести!
– Возможно, ваше величество, – отвечал он. – А может быть, и нет, не знаю. Но я не могу скрыть их от вас, потому что у меня нет денег.
– Денег? На что? Матерь Божья, Блондель, зачем тебе деньги?
– Чтобы купить пояс и перчатки моего господина. – Голос его дрожал, в глазах стояли слезы. – Я увидел их в одной лавчонке, но владелец отказался говорить, откуда они у него. И я подумал, что, если куплю их, он, может быть, скажет, где их нашел.
– Ты уверен, что это перчатки и пояс короля?
Он кивнул:
– Конечно, миледи! Это перчатки, которые сшили для него вы и королева, а пояс был на нем в день свадьбы.
Я встала.
– Веди меня туда! Но не будем тревожить королеву. Возможно, Ричард сам продал свои вещи по какой то причине. Если он путешествует тайно, ему нужны деньги, а способа добыть их открыто нет.
Лавка оказалась недалеко; как только я увидела перчатки и пояс, сразу узнала жемчуг, который сама нашивала. На перчатках были мои стежки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59