– Да, к своим родным, вы, наверно, знаете, куда…
– Она даже не заехала домой, – совсем растерявшись, пробормотал он.
– Но речь не о том, – продолжала Эмили. – В прошлый раз я была резка с вами. То, что сейчас я говорю другим тоном, вовсе не означает, что я изменила свое мнение. Нет, могу повторить вам все то же самое. Но, Рэймонд! Я хочу, чтобы вы сами поняли, что я права! У ваших с Джуди отношений нет будущего, и вы, я думаю, рано или поздно придете к такому выводу. Все когда-то кончается, но лучше остановиться вовремя… Понимаете ли вы, что я хочу сказать?
– Да, – ответил он, глядя в пол.
Он хотел знать, что диктует ему судьба. И вот она диктовала свои повеления голосом женщины, сидевшей в кресле напротив.
– Вы можете и дальше портить ей жизнь. Я вряд ли смогу помешать вам. Но, во имя всего святого! Ведь она, наверное, все еще дорога вам…
Рэй молча кивнул.
– Так пожалейте ее! Она совершенно измучена. Она никогда больше не сможет поверить вам. И прошлое, как бы оно ни было дорого вам обоим, останется только прошлым… Решайте сами, – Эмили слегка наклонилась в его сторону и протянула ему руку, – решайте. А сейчас… – она пожала его пальцы своими, показавшимися Рэю очень хрупкими, и поднялась, – подождите немного.
Она удалилась, и Рэй перевел дух. Да, она совершенно права, она просто сказала за него то, в чем он боялся признаться самому себе: у них с Джуди все кончено. Впервые эта мысль не причинила ему никакой боли, лишь сознание собственного одиночества отозвалось гулкой пустотой…
Но чего же он ждет и почему не уходит? Рэй предчувствовал, что ему приготовлен еще какой-то сюрприз, и не был уверен, что он окажется приятным.
В гостиную кто-то вошел. Рэй сидел спиной к двери и боялся обернуться. Так что, это была шутка? Джуди все же здесь и старуха просто подготовила его к разговору?
– Мама сказала, что ко мне пришли, – узнал он знакомый голос, – однако, должна признаться, меньше всего я ожидала увидеть тебя.
Они стояли друг напротив друга.
– И ты разочарована? – спросил Рэй, скользя взглядом по ее лицу.
– А ты как думаешь? – без тени улыбки вопросом на вопрос ответила Нора.
– Я думаю, ты все-таки рада меня видеть.
– Ты самонадеян.
– Но разве я не прав?
Они не отрывали друг от друга жадных немигающих глаз.
– Как ты нашел меня?
– Адрес твоей матери находится в городской базе данных.
– Простой способ.
– А что, я должен был объездить всю округу и совершить при этом несколько подвигов?
– Это было бы неплохо…
– Нора! – Рэй больше не в силах был сдерживать себя.
– Я соскучилась по тебе, – ответила она. «Судьба?» – подумал Рэй, на мгновение оторвавшись от ее губ.
Тяжелый период в жизни Фрэнка закончился, во всяком случае, ему так казалось. Боль немного отпустила, и дышать стало легче… Но ему не хватало некой точки опоры, чего-то, что придало бы жизни смысл, озарило бы ее ясным светом…
В начале ноября, когда с неба сыпал крупный мокрый снег, и было ветрено и сыро, Фрэнк оказался в одном городишке, почти ничем не отличающемся от других мелких французских городов. Художника, к которому он ехал без предупреждения, в этот час не было дома, и Фрэнк решил прогуляться по окрестностям, заранее представляя себе все, что может увидеть.
Его ожидания оправдались: церквушка двенадцатого века, местный замок, памятник «A nos morts» и табличка на одной уютной вилле: «Petit nid». После шумного многолюдного Парижа здесь можно было отдохнуть душой.
Хозяин дома принял его по-провинциальному радушно. Фрэнк посмотрел его новые работы и отобрал две из них для выставки. На кухне суетилась сестра Жюльена, Анни, и оттуда неслись дразнящие запахи. Когда они сели за стол, Фрэнк почувствовал, что по-настоящему голоден. На деревянном, выскобленном до белизны столе дымились горшочки с луковым супом, хлеб был нарезан крупными ломтями, из высокого тяжелого кувшина в толстостенные стаканы полилась струя красного вина… Фрэнк был очарован неторопливой обстоятельностью и простотой почти деревенского быта этой семьи. Белые руки Анни принесли рубленое мясо с бобами и морковью, покрытые золотистой корочкой сырные шарики и тушеные каштаны, только что снятые с огня и обжигающие пальцы…
Художник курил трубку, протянув ноги к камину, и для полноты картины ему не хватало только бороды. Анни, стоя на коленях на стуле, склонилась над белокурой кудрявой головкой дочери, монотонно заучивающей:
– I shall read, he shall read…
– He will read, – поправила девочку Анни.
– He will read, – повторила белокурая Софи. Анни исподлобья взглянула на Фрэнка. «Трудный у вас язык!» – сказал ее взгляд. Фрэнк улыбнулся.
Он остался ночевать у гостеприимных хозяев и провел с ними весь следующий день, потому что его машину пришлось отправить на небольшой ремонт в местную автомастерскую. Его общество, кажется, не только не тяготило брата и сестру, но даже было приятно им, а ему и вовсе было по-настоящему хорошо.
Жюльен снарядился для «похода на этюды» и ушел бродить по окрестностям, Фрэнк остался в доме. Просматривая небольшую библиотеку художника, он, по возможности незаметно, наблюдал за его сестрой. Но его внимание не осталось незамеченным ею. Проходя мимо Фрэнка, она каждый раз улыбалась, глядя в его сторону, хотя он и делал вид, что поглощен перелистыванием пожелтевших страниц старых изданий. Фрэнка восхищала та ловкость, с которой Анни справлялась с повседневной работой, будто это и не стоило ей никаких усилий. Ему нравились ее движения…
Когда она собралась за покупками, он увязался за ней. Протягивая Анни длинную булку, продавщица так пристально взглянула на Фрэнка, что сестра художника смутилась. Фрэнк заметил это и потом, когда она вошла в следующий магазинчик, уже не стал заходить вместе с нею, а остался ждать на улице. Она словно поняла, почему он это сделал, и благодарно улыбнулась ему.
Отнеся покупки домой, они отправились к школе – встречать Софи после уроков. Говорили они немного, но Фрэнк понял, что Анни далеко не глупа, остроумна, но не многословна и не смешлива. Редкие качества для женщины! Он был очарован ею, ему все больше нравилось ее лицо, ее походка уже казалась ему восхитительной… Давно забытое ощущение, будто что-то легко щекочет душу, – ощущение зарождающейся влюбленности постепенно охватывало его.
Кругом было бело, снег скрипел под ногами, воздух был свеж и пахуч. Софи прыгала вокруг них на одной ноге, Фрэнк увлеченно болтал обо всем на свете, а Анни улыбалась и наклоняла голову то к одному, то к другому плечу. В этом ее движении было что-то очень трогательное, и Фрэнк уже знал, что запомнит этот жест и, заметив его у кого-то другого, непременно вспомнит эту женщину, ее улыбку, снег, тишину и запах морозного воздуха…
Темнело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70