Вот закутанный в черное юноша зашатался с криком, у него только что лопнули глазные яблоки, там женщина пытается уползти во тьму, ее нога неестественно изогнута. Воинов Семьи Теней лишили главного козыря — пространства для маневра и невидимости.
Сахаал присоединился к безумию, когда лазерная пушка сделала третий, последний выстрел. Ее расчет, видимо понимая, что оставшаяся «Саламандра» уже нащупала их местоположение и скоро накроет огнем, решил не целиться в боевую машину, а наклонил свое исчерченное священными письменами оружие на ряды виндикторов. Они явно решили перед смертью нанести как можно больший урон.
Если бы это безрассудство выполнялось не ради его имени, Сахаал бы только рассмеялся подобной жертвенности. Истинный воин, как ему было известно, оценивает свою жизнь только увеличивающейся ненавистью врага. В его душе было лишь крохотное место для мученичества, исключая, конечно, его мертвого повелителя.
Его преданного повелителя, погибшего ради своих принципов и зажегшего пламя мести в крови Сахаала.
Его повелителя, чьей памяти он служил.
Его повелителя, чью мантию он унаследовал… и потерял.
В самом центре боя огненная стрела устремилась с небес на землю, пронзив виндикторов, стоявших слишком близко; ее сжигающие грани проходили через кости и сухожилия, как нож сквозь масло. Все, кто оказался в зоне поражения, упали на землю, многие префекты лишь частями — разлетающиеся острые шипы обломков и кровоточащая плоть смешались. Выстрел не произвел никакого внешнего эффекта — не было клубов дыма и огненных шаров, просто чистая хризантема безудержной энергии, ослепляюще яркая, разметавшая врагов, как осенний ветер — сухие листья.
И будто в ответ, автопушка нашла долгожданную цель. Расчет лазерной пушки погиб мгновенно, объятый огнем и прошитый свинцом. Тела упали, как безвольные марионетки, мертвые еще до того, как коснулись земли.
Над полем боя повисла оглушительная тишина.
Через клубы дыма и мигающие огни, мимо мертвых и обугленных тел, мимо покореженных бронелистов теперь двигался последний оставшийся целым транспорт конвоя. Семья Теней размахивала оружием, потрясая костями трофеев, распаляя себя для последнего броска.
А затем их воин-ангел, их черно-синий лорд, их темный мессия опустился, как глыба, на защитные плиты «Саламандры», запустив в них когти, — словно ястреб, схвативший голубя.
Теперь, вблизи, когда ему не мешал дым и пепел, Сахаал смог рассмотреть, какая тварь находилась внутри боевой машины. Это был действительно гигант.
Он поднял свое оружие и сжал огромные железные кулаки, заставляя окрестности содрогнуться от вызывающего рева. Сахаал выпустил когти на полную длину и рассмеялся, найдя наконец достойного противника. Убийство этого мутанта, решил он, этого обезьянолицего урода, добудет ему преданность маленьких рабов навсегда. Он представил себя шагающим вперед под скрежет когтей и кровь, льющуюся вокруг дождем.
Из люка показалась женская голова — незащищенная женщина, самый непритязательный противник, которого он мог вообразить. Она не только недостойна его внимания, она не имеет никакой ценности. Сахаал вновь сконцентрировал внимание на гиганте, поигрывая когтями.
— Я знаю, кто ты, — произнесла вдруг женщина, поразив его. Ее глаза были широко открыты, а кожа побелела от страха, но голос оставался сильным. Он глубоко резонировал в ушах Зо. — Вернись во тьму, — прошипела женщина, — возвращайся в варп, Повелитель Ночи!
А затем острый кинжал пронзил его разум — грубый удар нематериальной силы, заставший врасплох. Словно громадная бомба взорвалась внутри черепа, и Сахаал, опрокинувшись на спину, свалился с машины на землю. Тьма поглотила его, как старый друг, как мать, лицо которой он давно не мог вспомнить, лишь край сознания фиксировал грохот тяжелых траков и рокот удаляющегося двигателя.
Ведьма и ее любимый гигант ускользнули… Его бессознательное состояние продолжалось неизвестное время, а потом пришли слова.
— Возвращайся в варп, Повелитель Ночи!
Она знала, кто он.
Она прочла его геральдические знаки.
Она произнесла имя его Легиона.
Сахаал понял, и это открытие придало ему сил,— скрывать тайну больше нет необходимости. Он сможет вызвать своих братьев. Независимо от того, что с ними случилось, какая слава и торжественные ритуалы выпали на их долю за десять тысяч лет, он призовет их на свою сторону, приветствуя принадлежащей ему Короной. Чтобы ни у кого не оставалось подозрения, Зо Сахаал — капитан Легиона Повелителей Ночи, избранный наследник примарха Конрада Керза, вернулся из сумерек, чтобы потребовать свой трон.
Аве Доминус Нокс!
Мита Эшин
Он — великий и самодовольный, Бич Намиито Офидиус, Освободитель Клавикулус Ультиматума, могущественный лорд и инквизитор, Айпокр Каустус — ожидал.
Мита почти готова была увидеть красный ковер и торжественную встречу.
То, что он соизволил покинуть кристаллические башни Стиплтауна и роскошь дворцовых покоев губернатора, то, что он (вместе со свитой, разумеется) спустился в тесноту Каспсила, было ясным свидетельством понимания, в какую ситуацию она попала.
Он принял ее в покоях командующего Ородая, оказавшись там раньше ее, окруженный роскошной свитой, не спускавшей с нее глаз.
Это несколько походило на повышение.
Без особого изумления Мита заметила сержанта Варитенса, стоящего по левую руку Ородая. Из девятнадцати виндикторов и двух пилотов-водителей, которые не вернулись из Стального Леса, ее больше всего раздражало видеть его среди выживших. Несомненно, он все уши прожужжал Ородаю о своем героизме и ее, Миты, ошибках, погубивших столько жизней. Мите уже мерещился бюрократический водоворот, который последует за этим. Он захлестнет и ее, и инквизитора.
Толика уверенности, живущая в ней, начала стремительно таять.
Мита вернулась в Каспсил десять часов назад, большая часть из которых была посвящена попытке выспаться и борьбе с мучительным истощением. Поэтому она совершенно не была готова к очередной головоломке.
— Давайте закончим побыстрее, — произнесла Эшин, ни к кому не обращаясь.
Некоторые из членов свиты обменялись взглядами. И меньше всего в этих взглядах было жалости или извинения.
— Что такое? — спросил Каустус, переплетая пальцы.
Его характерное лицо сегодня было вновь скрыто зеркальной маской, подчеркиваемой роскошной красной мантией с изящными лентами. Мита встретила свое собственное отражение и гордо вздернула подбородок.
— С наказанием, инквизитор, — решительно произнесла она. — Я дважды вас подвела. Пошла против приказов. Ответственна за смерть двадцати одного префекта, лояльного к Императору. Поэтому у меня нет желания ожидать назначения надлежащего мне нака…
— Сержант Варитенс сказал мне, что вы опознали убийцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Сахаал присоединился к безумию, когда лазерная пушка сделала третий, последний выстрел. Ее расчет, видимо понимая, что оставшаяся «Саламандра» уже нащупала их местоположение и скоро накроет огнем, решил не целиться в боевую машину, а наклонил свое исчерченное священными письменами оружие на ряды виндикторов. Они явно решили перед смертью нанести как можно больший урон.
Если бы это безрассудство выполнялось не ради его имени, Сахаал бы только рассмеялся подобной жертвенности. Истинный воин, как ему было известно, оценивает свою жизнь только увеличивающейся ненавистью врага. В его душе было лишь крохотное место для мученичества, исключая, конечно, его мертвого повелителя.
Его преданного повелителя, погибшего ради своих принципов и зажегшего пламя мести в крови Сахаала.
Его повелителя, чьей памяти он служил.
Его повелителя, чью мантию он унаследовал… и потерял.
В самом центре боя огненная стрела устремилась с небес на землю, пронзив виндикторов, стоявших слишком близко; ее сжигающие грани проходили через кости и сухожилия, как нож сквозь масло. Все, кто оказался в зоне поражения, упали на землю, многие префекты лишь частями — разлетающиеся острые шипы обломков и кровоточащая плоть смешались. Выстрел не произвел никакого внешнего эффекта — не было клубов дыма и огненных шаров, просто чистая хризантема безудержной энергии, ослепляюще яркая, разметавшая врагов, как осенний ветер — сухие листья.
И будто в ответ, автопушка нашла долгожданную цель. Расчет лазерной пушки погиб мгновенно, объятый огнем и прошитый свинцом. Тела упали, как безвольные марионетки, мертвые еще до того, как коснулись земли.
Над полем боя повисла оглушительная тишина.
Через клубы дыма и мигающие огни, мимо мертвых и обугленных тел, мимо покореженных бронелистов теперь двигался последний оставшийся целым транспорт конвоя. Семья Теней размахивала оружием, потрясая костями трофеев, распаляя себя для последнего броска.
А затем их воин-ангел, их черно-синий лорд, их темный мессия опустился, как глыба, на защитные плиты «Саламандры», запустив в них когти, — словно ястреб, схвативший голубя.
Теперь, вблизи, когда ему не мешал дым и пепел, Сахаал смог рассмотреть, какая тварь находилась внутри боевой машины. Это был действительно гигант.
Он поднял свое оружие и сжал огромные железные кулаки, заставляя окрестности содрогнуться от вызывающего рева. Сахаал выпустил когти на полную длину и рассмеялся, найдя наконец достойного противника. Убийство этого мутанта, решил он, этого обезьянолицего урода, добудет ему преданность маленьких рабов навсегда. Он представил себя шагающим вперед под скрежет когтей и кровь, льющуюся вокруг дождем.
Из люка показалась женская голова — незащищенная женщина, самый непритязательный противник, которого он мог вообразить. Она не только недостойна его внимания, она не имеет никакой ценности. Сахаал вновь сконцентрировал внимание на гиганте, поигрывая когтями.
— Я знаю, кто ты, — произнесла вдруг женщина, поразив его. Ее глаза были широко открыты, а кожа побелела от страха, но голос оставался сильным. Он глубоко резонировал в ушах Зо. — Вернись во тьму, — прошипела женщина, — возвращайся в варп, Повелитель Ночи!
А затем острый кинжал пронзил его разум — грубый удар нематериальной силы, заставший врасплох. Словно громадная бомба взорвалась внутри черепа, и Сахаал, опрокинувшись на спину, свалился с машины на землю. Тьма поглотила его, как старый друг, как мать, лицо которой он давно не мог вспомнить, лишь край сознания фиксировал грохот тяжелых траков и рокот удаляющегося двигателя.
Ведьма и ее любимый гигант ускользнули… Его бессознательное состояние продолжалось неизвестное время, а потом пришли слова.
— Возвращайся в варп, Повелитель Ночи!
Она знала, кто он.
Она прочла его геральдические знаки.
Она произнесла имя его Легиона.
Сахаал понял, и это открытие придало ему сил,— скрывать тайну больше нет необходимости. Он сможет вызвать своих братьев. Независимо от того, что с ними случилось, какая слава и торжественные ритуалы выпали на их долю за десять тысяч лет, он призовет их на свою сторону, приветствуя принадлежащей ему Короной. Чтобы ни у кого не оставалось подозрения, Зо Сахаал — капитан Легиона Повелителей Ночи, избранный наследник примарха Конрада Керза, вернулся из сумерек, чтобы потребовать свой трон.
Аве Доминус Нокс!
Мита Эшин
Он — великий и самодовольный, Бич Намиито Офидиус, Освободитель Клавикулус Ультиматума, могущественный лорд и инквизитор, Айпокр Каустус — ожидал.
Мита почти готова была увидеть красный ковер и торжественную встречу.
То, что он соизволил покинуть кристаллические башни Стиплтауна и роскошь дворцовых покоев губернатора, то, что он (вместе со свитой, разумеется) спустился в тесноту Каспсила, было ясным свидетельством понимания, в какую ситуацию она попала.
Он принял ее в покоях командующего Ородая, оказавшись там раньше ее, окруженный роскошной свитой, не спускавшей с нее глаз.
Это несколько походило на повышение.
Без особого изумления Мита заметила сержанта Варитенса, стоящего по левую руку Ородая. Из девятнадцати виндикторов и двух пилотов-водителей, которые не вернулись из Стального Леса, ее больше всего раздражало видеть его среди выживших. Несомненно, он все уши прожужжал Ородаю о своем героизме и ее, Миты, ошибках, погубивших столько жизней. Мите уже мерещился бюрократический водоворот, который последует за этим. Он захлестнет и ее, и инквизитора.
Толика уверенности, живущая в ней, начала стремительно таять.
Мита вернулась в Каспсил десять часов назад, большая часть из которых была посвящена попытке выспаться и борьбе с мучительным истощением. Поэтому она совершенно не была готова к очередной головоломке.
— Давайте закончим побыстрее, — произнесла Эшин, ни к кому не обращаясь.
Некоторые из членов свиты обменялись взглядами. И меньше всего в этих взглядах было жалости или извинения.
— Что такое? — спросил Каустус, переплетая пальцы.
Его характерное лицо сегодня было вновь скрыто зеркальной маской, подчеркиваемой роскошной красной мантией с изящными лентами. Мита встретила свое собственное отражение и гордо вздернула подбородок.
— С наказанием, инквизитор, — решительно произнесла она. — Я дважды вас подвела. Пошла против приказов. Ответственна за смерть двадцати одного префекта, лояльного к Императору. Поэтому у меня нет желания ожидать назначения надлежащего мне нака…
— Сержант Варитенс сказал мне, что вы опознали убийцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86