О
твоем самолюбии и говорить не приходится. Ты испытывал такое отвращение к
собственной персоне, что временами я боялась суицида.
- Ну и каково резюме, милая Кэти?
Она ответила не сразу.
- Питер, несмотря ни на что, я ведь не ушла от тебя. Ты же знаешь:
могла, даже собиралась это сделать. Но осталась. Подавила жалость к себе и
осталась. Тебе это ни о чем не говорит?
- Еще как говорит. Что ты мазохистка. Или садистка, - брякнул Питер.
Кэти не выдержала и разрыдалась. Питер сидел не шевелясь и ждал конца
спектакля. Наконец Кэти выплакалась и тихо сказала:
- Будь ты проклят.
- А только что объяснялась в любви. Ты уж разберись в своих чувствах.
- Осел! Черствый, безмозглый чурбан! Неужели до тебя еще не дошло?
- Что именно? - теряя терпение, повысил голос Питер. - Ты требовала
тебя выслушать - я выслушал и не узнал ничего нового. Старая песня на
новый лад. Все тоже перечисление моих грехов и недостатков, жалобы на то,
что я не оправдал надежд...
- Да пойми же наконец, Питер! Последние дни все изменили. Забудь на
минуту о ненависти, отбрось отвращение к нам обоим и пойми: мы получили
шанс! Надо им воспользоваться.
- Не вижу никаких перемен. Этот шанс - завтрашняя игра, и ты отлично
понимаешь, что она для меня значит. Но тебе на меня наплевать; тебе все
равно, выиграю я или проиграю. Мало того, ты мне все уши прожужжала,
твердя, что я продую партию, да еще заставляешь меня спорить, когда мне
надо выспаться. Такое впечатление, будто ты намеренно способствуешь моему
поражению. Что же изменилось? Как была ты стервой, так ею и осталась.
- Ох Питер, Питер. Я объясню тебе, что изменилось. До самого приезда
сюда мы оба считали тебя неудачником, а оказалось, что это не так! Ты
действительно был совершенно ни при чем. Причина твоих злосчастий - Брюс
Банниш. Это же в корне меняет дело! Он не оставлял тебе шансов и теперь
хочет лишить последнего. Но за этот последний шанс тебе не нужно сражаться
- он у тебя уже есть! Ты узнал, что талантлив и можешь писать хорошие
книги, - значит, психологический барьер неверия в себя рухнул. Что мешает
нам уехать и вместе начать все сначала? Ты напишешь новый роман, пьесу -
все, что захочешь. Твой талант никуда не делся. Мы опять можем мечтать,
верить в будущее и любить друг друга, понимаешь? Баннишу не терпелось
довести свою месть до конца, а вместо этого он добился обратного - отныне
ты свободен!
Питер боялся пошевелиться, до боли в пальцах стискивая подлокотники.
Слова Кэти медленно проникали в сознание, и темнота отступала, словно за
окнами забрезжил рассвет. Господи, неужели все так просто? Проклятый
Банниш и вправду заразил их своей одержимостью. А он настолько зациклился
на шахматах, что ни разу не задумался об этом. "Я действительно был
совершенно ни при чем, - мысленно повторял Питер и удивлялся. - Мое
невезение было совершенно ни при чем".
- Как все просто, - чуть слышно прошептал он.
- Что ты сказал, Питер? - тревожно спросила Кэти.
Услышав в голосе жены тревогу, он понял и нечто большее - ее любовь.
Сколько их на свете, пронеслось у него в голове, тех, кто обещает и
клянется, строит воздушные замки и мечтает о счастье, но при первых
признаках немилости судьбы хлопает дверью. Кэти осталась. Осталась,
невзирая на жестокие неудачи, на его срывы и депрессии, на несправедливые
упреки и бесконечные ссоры, на беспросветность и безденежье.
Питер медленно выбрался из кресла. Ему было очень трудно выразить
нахлынувшие чувства словами.
- Кэти, - сказал он, - я тоже люблю тебя. - И беззвучно заплакал.
Утром Питер и Кэти спустились в гостиную позже всех. Проснувшись, они
вместе приняли душ, и Питер оделся с особой тщательностью. Почему-то ему
хотелось выглядеть как можно лучше - наверное, потому, что сегодня
начиналась новая жизнь. Выходя из комнаты, они взялись за руки. Банниш уже
сидел перед доской, и часы тикали. Соратники тоже были в сборе: Экс в
своем кресле терпеливо подпирал ладонью подбородок, Дельмарио шагал из
угла в угол.
- Питер, скорей, - заторопил он, увидев чету Нортонов на винтовой
лестнице. - Часы уже пущены; ты потерял целых пять минут.
Питер улыбнулся.
- Расслабься, Стив, все будет в порядке.
Он пересек гостиную и присел на свое место со стороны белых фигур.
Жена остановилась у него за спиной. "Кэти сегодня восхитительна", -
подумал Питер.
- Твой ход, капитан, - с иронической улыбкой напомнил Банниш.
- Я знаю, - ответил Питер, даже не взглянув на доску. Часы
отсчитывали его время. - А скажи, Брюс, почему ты возненавидел меня? Я
долго думал, но разумного объяснения так и не нашел. А мне хотелось бы
знать. Я еще могу понять твою неприязнь к Стиву - он имел дерзость
выиграть, когда ты проиграл, и потом непрестанно поминал это тебе. А Экс
изводил жестокими шутками. Но чем провинился я?
Банниш как будто смутился, но ненадолго. Его губы скривились словно
для плевка.
- Ты? Да ты - хуже всех.
Питер искренне удивился.
- Даже так?
- Великий капитан великой сборной, - процедил Банниш. - В тот день ты
пальцем не пошевелил ради победы. Быстренько устроил гроссмейстерскую
ничью со старым дружком Уинслоу, даже не попытавшись обострить игру. Ты
всегда выбирал себе удобных противников, и остальные тебя ничуть не
заботили. Команда проиграла, а ты - чистенький, хотя и принес ей всего
полочка. Козлом отпущения стал я. Но это еще не все. Ну-ка, Нортон,
ответь, почему ты посадил за первую доску именно меня? Рейтинг у всех нас
был примерно одинаковый; так чем же я заслужил такую честь - играть первую
скрипку?
Питер немного подумал, припоминая, какими соображениями он
руководствовался десять лет назад.
- Брюс, ты всегда проигрывал ответственные партии. Поэтому, когда
команда-соперница выставляла тяжелую артиллерию, то есть мастера, который
с высокой вероятностью мог разгромить любого из наших, имело смысл
посадить против него тебя. Тем самым мы экономили силы, добиваясь побед за
другими досками. С точки зрения интересов команды в целом этот подход
вполне разумен.
- Иными словами, меня заведомо списывали со счетов. Не потому ли я
проигрывал? Ты полагал, что мой проигрыш Весселеру позволит вам обставить
других, и отдал меня на заклание.
- Приблизительно так, - смутился Питер. - Извини.
- Извини! - передразнил Банниш. - Запрограммировал мое поражение, а
потом им же и попрекал. Простыми извинениями тут не отделаешься. Ну а сам
ты в тот день играл не в шахматы, а совсем в другую игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
твоем самолюбии и говорить не приходится. Ты испытывал такое отвращение к
собственной персоне, что временами я боялась суицида.
- Ну и каково резюме, милая Кэти?
Она ответила не сразу.
- Питер, несмотря ни на что, я ведь не ушла от тебя. Ты же знаешь:
могла, даже собиралась это сделать. Но осталась. Подавила жалость к себе и
осталась. Тебе это ни о чем не говорит?
- Еще как говорит. Что ты мазохистка. Или садистка, - брякнул Питер.
Кэти не выдержала и разрыдалась. Питер сидел не шевелясь и ждал конца
спектакля. Наконец Кэти выплакалась и тихо сказала:
- Будь ты проклят.
- А только что объяснялась в любви. Ты уж разберись в своих чувствах.
- Осел! Черствый, безмозглый чурбан! Неужели до тебя еще не дошло?
- Что именно? - теряя терпение, повысил голос Питер. - Ты требовала
тебя выслушать - я выслушал и не узнал ничего нового. Старая песня на
новый лад. Все тоже перечисление моих грехов и недостатков, жалобы на то,
что я не оправдал надежд...
- Да пойми же наконец, Питер! Последние дни все изменили. Забудь на
минуту о ненависти, отбрось отвращение к нам обоим и пойми: мы получили
шанс! Надо им воспользоваться.
- Не вижу никаких перемен. Этот шанс - завтрашняя игра, и ты отлично
понимаешь, что она для меня значит. Но тебе на меня наплевать; тебе все
равно, выиграю я или проиграю. Мало того, ты мне все уши прожужжала,
твердя, что я продую партию, да еще заставляешь меня спорить, когда мне
надо выспаться. Такое впечатление, будто ты намеренно способствуешь моему
поражению. Что же изменилось? Как была ты стервой, так ею и осталась.
- Ох Питер, Питер. Я объясню тебе, что изменилось. До самого приезда
сюда мы оба считали тебя неудачником, а оказалось, что это не так! Ты
действительно был совершенно ни при чем. Причина твоих злосчастий - Брюс
Банниш. Это же в корне меняет дело! Он не оставлял тебе шансов и теперь
хочет лишить последнего. Но за этот последний шанс тебе не нужно сражаться
- он у тебя уже есть! Ты узнал, что талантлив и можешь писать хорошие
книги, - значит, психологический барьер неверия в себя рухнул. Что мешает
нам уехать и вместе начать все сначала? Ты напишешь новый роман, пьесу -
все, что захочешь. Твой талант никуда не делся. Мы опять можем мечтать,
верить в будущее и любить друг друга, понимаешь? Баннишу не терпелось
довести свою месть до конца, а вместо этого он добился обратного - отныне
ты свободен!
Питер боялся пошевелиться, до боли в пальцах стискивая подлокотники.
Слова Кэти медленно проникали в сознание, и темнота отступала, словно за
окнами забрезжил рассвет. Господи, неужели все так просто? Проклятый
Банниш и вправду заразил их своей одержимостью. А он настолько зациклился
на шахматах, что ни разу не задумался об этом. "Я действительно был
совершенно ни при чем, - мысленно повторял Питер и удивлялся. - Мое
невезение было совершенно ни при чем".
- Как все просто, - чуть слышно прошептал он.
- Что ты сказал, Питер? - тревожно спросила Кэти.
Услышав в голосе жены тревогу, он понял и нечто большее - ее любовь.
Сколько их на свете, пронеслось у него в голове, тех, кто обещает и
клянется, строит воздушные замки и мечтает о счастье, но при первых
признаках немилости судьбы хлопает дверью. Кэти осталась. Осталась,
невзирая на жестокие неудачи, на его срывы и депрессии, на несправедливые
упреки и бесконечные ссоры, на беспросветность и безденежье.
Питер медленно выбрался из кресла. Ему было очень трудно выразить
нахлынувшие чувства словами.
- Кэти, - сказал он, - я тоже люблю тебя. - И беззвучно заплакал.
Утром Питер и Кэти спустились в гостиную позже всех. Проснувшись, они
вместе приняли душ, и Питер оделся с особой тщательностью. Почему-то ему
хотелось выглядеть как можно лучше - наверное, потому, что сегодня
начиналась новая жизнь. Выходя из комнаты, они взялись за руки. Банниш уже
сидел перед доской, и часы тикали. Соратники тоже были в сборе: Экс в
своем кресле терпеливо подпирал ладонью подбородок, Дельмарио шагал из
угла в угол.
- Питер, скорей, - заторопил он, увидев чету Нортонов на винтовой
лестнице. - Часы уже пущены; ты потерял целых пять минут.
Питер улыбнулся.
- Расслабься, Стив, все будет в порядке.
Он пересек гостиную и присел на свое место со стороны белых фигур.
Жена остановилась у него за спиной. "Кэти сегодня восхитительна", -
подумал Питер.
- Твой ход, капитан, - с иронической улыбкой напомнил Банниш.
- Я знаю, - ответил Питер, даже не взглянув на доску. Часы
отсчитывали его время. - А скажи, Брюс, почему ты возненавидел меня? Я
долго думал, но разумного объяснения так и не нашел. А мне хотелось бы
знать. Я еще могу понять твою неприязнь к Стиву - он имел дерзость
выиграть, когда ты проиграл, и потом непрестанно поминал это тебе. А Экс
изводил жестокими шутками. Но чем провинился я?
Банниш как будто смутился, но ненадолго. Его губы скривились словно
для плевка.
- Ты? Да ты - хуже всех.
Питер искренне удивился.
- Даже так?
- Великий капитан великой сборной, - процедил Банниш. - В тот день ты
пальцем не пошевелил ради победы. Быстренько устроил гроссмейстерскую
ничью со старым дружком Уинслоу, даже не попытавшись обострить игру. Ты
всегда выбирал себе удобных противников, и остальные тебя ничуть не
заботили. Команда проиграла, а ты - чистенький, хотя и принес ей всего
полочка. Козлом отпущения стал я. Но это еще не все. Ну-ка, Нортон,
ответь, почему ты посадил за первую доску именно меня? Рейтинг у всех нас
был примерно одинаковый; так чем же я заслужил такую честь - играть первую
скрипку?
Питер немного подумал, припоминая, какими соображениями он
руководствовался десять лет назад.
- Брюс, ты всегда проигрывал ответственные партии. Поэтому, когда
команда-соперница выставляла тяжелую артиллерию, то есть мастера, который
с высокой вероятностью мог разгромить любого из наших, имело смысл
посадить против него тебя. Тем самым мы экономили силы, добиваясь побед за
другими досками. С точки зрения интересов команды в целом этот подход
вполне разумен.
- Иными словами, меня заведомо списывали со счетов. Не потому ли я
проигрывал? Ты полагал, что мой проигрыш Весселеру позволит вам обставить
других, и отдал меня на заклание.
- Приблизительно так, - смутился Питер. - Извини.
- Извини! - передразнил Банниш. - Запрограммировал мое поражение, а
потом им же и попрекал. Простыми извинениями тут не отделаешься. Ну а сам
ты в тот день играл не в шахматы, а совсем в другую игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20