Есть ли на свете мужчины, которым может быть понятен ее восторг?
Может, и есть. Но эти мужчины, как правило, или не того возраста, или женаты, или вообще в них невозможно влюбиться.
Нет мужчины, который мог бы вызвать в ней желание.
Нет мужчины, который так бы зажигал огонь в ее теле, как это удавалось Кайлу Таннеру. В его глазах она видела ласку и с трудом скрываемую страсть…
Нет-нет, она не должна позволять себе думать об этом. Кайл – мужчина, которого тут же замечают женщины и не колеблясь следуют за ним. И Эбби не намерена увеличивать их число и пристраиваться к этой очереди.
На крыльце дома она смахнула пыль с ботинок и вынула из волос колючки, прежде чем заплести их в длинную косу. Стащила с себя потную одежду по пути в душ. Стоя под прохладными струями, она мурлыкала от удовольствия и, казалось, могла вечно наслаждаться свежестью воды.
Вечером, стоя перед холодильником в открытой футболке и шортах, она обсуждала с любимым псом насущные проблемы:
– Что у нас на ужин, Генри? Сэм оставил нам совсем немного. Хорошо, что хоть корм собачий не тронул. Ну что тут есть еще? Два персика, несколько кусочков засохшего мяса…
Громкий стук в дверь напугал ее.
– Дома кто-нибудь?
Голос Кайла… глубокий, сочный – она узнала бы его где угодно. Ее охватила дрожь. Она тихонько подошла к двери.
– Я ищу чудачку, помешанную на природе, которая до сих пор не обедала. – В руке у него были два пакета с жирными пятнами. Ветер шевелил полы его летней голубой рубашки.
Эбби засмеялась:
– Здорово! Ты ее нашел.
– Обожаю пиццу с сосисками, поэтому купил две в Миллерсвилле. Подумал, может быть, ты и Сэм разделите ее со мной.
– Сэм уехал в колледж на всю неделю. Мы с Генри одни. И мы… правда голодны. Хотя Генри пиццу не очень-то уважает. Входи.
Кайл наклонился, чтобы не задеть головой венок из виноградной лозы с сухими травами, который висел над входной дверью. Он пересек маленькую прихожую с неровным полом и водрузил пакеты с пиццей на кухонный стол.
– Прекрасно, – сказал он, осмотрев ее фигуру в шортах и майке. – Мне нравится.
Она старалась не обращать внимания на блеск в его глазах и улыбку, от которой у нее слабели колени.
– Ну-ка посмотрим. – Эбби открыла кухонный шкаф. – Коль скоро вы любезно обеспечили нас обедом, то я предоставлю вино и гостеприимство.
Она сняла с полки бутылку вина и включила классическую музыку.
– А где твои?
– Дядя Гарри повез их в Херши-Парк, а мне нужно было починить тете Этель стиральную машину. И еще мне надо проконсультироваться с главным экспертом по биологии. Почему лягушки, черт побери, квакают всю ночь? Я не мог заснуть.
Она усмехнулась:
– Я не так-то много знаю о земноводных. Но думаю, что они квакают, чтобы привлечь самок. И защищают свою территорию от чужих. Обычные мужские штучки.
Кайл смотрел на нее, вроде бы не понимая, о чем это она. Эбби продолжала:
– Кажется, у меня есть работы учеников о жизни лягушек. И вскрытые лягушки тоже.
– Смилуйся, – прервал он ее, выставляя вперед ладони.
Она засмеялась и покачала головой.
– Или по крайней мере дай мне время. Я тоже хочу тебя кое-чему научить. – Он серьезно посмотрел на нее.
Ну вот опять. По ее телу пробежал ток, как только их глаза встретились. Как будто она первый раз остается наедине с мужчиной из плоти и крови. Бог мой, уж он-то настоящий мужчина! Мускулистое тело вот-вот вырвется из желтой футболки и потертых штанов.
Они ели пиццу и пили вино за маленьким столиком, покрытым клеенкой в красную и белую клетку. В центре стола стояла стеклянная ваза с белыми маргаритками и лимонником.
Длинные ноги Кайла задели колени Эбби, и она почувствовала прилив желания.
Подняв бокал, он провозгласил тост:
– За тебя, Эбби, прекрасного гида, чья красота превосходит даже красоту лесов.
Генри стало любопытно. Он пододвинулся поближе к Эбби, когда она подняла свой бокал, сунул нос ей под руку и опрокинул бокал на нее.
– Генри! – воскликнула она. – Да ты меня всю облил!
– Ничего страшного, – сказал Кайл, успокаивая собаку. – Это дает тебе шанс переодеться во что-нибудь облегающее. – Он улыбнулся.
Эбби ушла в спальню.
Когда она вернулась, у Кайла буквально остановилось дыхание. Она поймала, черт возьми, его на слове. На ней было вязаное платье, которое сидело на ней как влитое, подчеркивая изгибы груди и бедер. Длинные волосы перекинуты через левое плечо.
Он молча уставился на нее.
Из приемника доносились звуки вальса. Кайл не мог устоять перед соблазном.
– Могу я попросить у тебя этот танец? – взмолился он.
Эбби застенчиво улыбнулась:
– Конечно.
Она подошла к нему и, затаив дыхание, положила руку ему на плечо.
В расплывчатом свете сумерек Кайл притянул ее к себе, держа одну руку на ее талии, а другой сжимая ее ладонь. Они двигались в такт. Раз-два-три. Раз-два-три. Кайл вдыхал чистый запах ее волос. Как здорово держать ее в объятиях! Чертовски здорово!
Волна наслаждения уносила Эбби. Его сильные руки, кружащий голову мужской аромат, проникновенный взгляд так волновали и согревали ее, что она чуть не потеряла сознание.
Вальс кончился. Зазвучала медленная мечтательная мелодия. Он притянул ее ближе, и она прильнула к нему. Ее пальцы перебирали его каштановые волосы, прикасались к тонкой золотой цепочке на его могучей груди. «Сказка какая!» – думала Эбби.
– Ты завтра рано уезжаешь? – с сожалением вздохнула она.
– Но у нас есть еще ночь. – Он не мог скрыть свое возбуждение, прижавшись к ее мягкому телу.
По радио, прерывая музыку, прозвучали сигналы времени.
Эбби выскользнула из объятий Кайла и, нахмурившись, выключила радио.
– Жаль, – сказала она, – танец закончился.
– Но вечер-то только начинается, – подмигнул он.
– О! Это что, фраза из плохого старого фильма?
– Не стоит недооценивать старые цитаты, Эбби. Ты и я, возможно, обязаны им своим появлением на свет.
– Если говорить о старине, то на веранде есть старые качели. На воздухе прохладнее. Мы можем сесть на них и наблюдать, как солнце садится за реку.
Они вышли на уютную веранду. Ржавые цепи звякнули, когда они вдвоем сели на качели.
Эбби, сбросив сандалии, поджала ноги.
– Жаль прятать такие хорошенькие ножки.
– Что? – переспросила она.
– Эти маленькие пальчики с сексуальным красным лаком. – Рука его лежала на планке качелей за спиной Эбби.
– Кайл, даже в темноте я вижу, как ты усмехаешься.
– Тебя весело дразнить. Ты так хорошо реагируешь. Но я не шутил, – сказал он низким голосом.
– Кайл, я…
Ей не хотелось бы разрушать обаяние вечера спором, из которого она может выйти и победителем, и побежденным. Желание Кайла, его возбуждение надо как-то погасить. В конце концов, он скоро уезжает. Она не хочет испытывать утром сожаление и стыд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Может, и есть. Но эти мужчины, как правило, или не того возраста, или женаты, или вообще в них невозможно влюбиться.
Нет мужчины, который мог бы вызвать в ней желание.
Нет мужчины, который так бы зажигал огонь в ее теле, как это удавалось Кайлу Таннеру. В его глазах она видела ласку и с трудом скрываемую страсть…
Нет-нет, она не должна позволять себе думать об этом. Кайл – мужчина, которого тут же замечают женщины и не колеблясь следуют за ним. И Эбби не намерена увеличивать их число и пристраиваться к этой очереди.
На крыльце дома она смахнула пыль с ботинок и вынула из волос колючки, прежде чем заплести их в длинную косу. Стащила с себя потную одежду по пути в душ. Стоя под прохладными струями, она мурлыкала от удовольствия и, казалось, могла вечно наслаждаться свежестью воды.
Вечером, стоя перед холодильником в открытой футболке и шортах, она обсуждала с любимым псом насущные проблемы:
– Что у нас на ужин, Генри? Сэм оставил нам совсем немного. Хорошо, что хоть корм собачий не тронул. Ну что тут есть еще? Два персика, несколько кусочков засохшего мяса…
Громкий стук в дверь напугал ее.
– Дома кто-нибудь?
Голос Кайла… глубокий, сочный – она узнала бы его где угодно. Ее охватила дрожь. Она тихонько подошла к двери.
– Я ищу чудачку, помешанную на природе, которая до сих пор не обедала. – В руке у него были два пакета с жирными пятнами. Ветер шевелил полы его летней голубой рубашки.
Эбби засмеялась:
– Здорово! Ты ее нашел.
– Обожаю пиццу с сосисками, поэтому купил две в Миллерсвилле. Подумал, может быть, ты и Сэм разделите ее со мной.
– Сэм уехал в колледж на всю неделю. Мы с Генри одни. И мы… правда голодны. Хотя Генри пиццу не очень-то уважает. Входи.
Кайл наклонился, чтобы не задеть головой венок из виноградной лозы с сухими травами, который висел над входной дверью. Он пересек маленькую прихожую с неровным полом и водрузил пакеты с пиццей на кухонный стол.
– Прекрасно, – сказал он, осмотрев ее фигуру в шортах и майке. – Мне нравится.
Она старалась не обращать внимания на блеск в его глазах и улыбку, от которой у нее слабели колени.
– Ну-ка посмотрим. – Эбби открыла кухонный шкаф. – Коль скоро вы любезно обеспечили нас обедом, то я предоставлю вино и гостеприимство.
Она сняла с полки бутылку вина и включила классическую музыку.
– А где твои?
– Дядя Гарри повез их в Херши-Парк, а мне нужно было починить тете Этель стиральную машину. И еще мне надо проконсультироваться с главным экспертом по биологии. Почему лягушки, черт побери, квакают всю ночь? Я не мог заснуть.
Она усмехнулась:
– Я не так-то много знаю о земноводных. Но думаю, что они квакают, чтобы привлечь самок. И защищают свою территорию от чужих. Обычные мужские штучки.
Кайл смотрел на нее, вроде бы не понимая, о чем это она. Эбби продолжала:
– Кажется, у меня есть работы учеников о жизни лягушек. И вскрытые лягушки тоже.
– Смилуйся, – прервал он ее, выставляя вперед ладони.
Она засмеялась и покачала головой.
– Или по крайней мере дай мне время. Я тоже хочу тебя кое-чему научить. – Он серьезно посмотрел на нее.
Ну вот опять. По ее телу пробежал ток, как только их глаза встретились. Как будто она первый раз остается наедине с мужчиной из плоти и крови. Бог мой, уж он-то настоящий мужчина! Мускулистое тело вот-вот вырвется из желтой футболки и потертых штанов.
Они ели пиццу и пили вино за маленьким столиком, покрытым клеенкой в красную и белую клетку. В центре стола стояла стеклянная ваза с белыми маргаритками и лимонником.
Длинные ноги Кайла задели колени Эбби, и она почувствовала прилив желания.
Подняв бокал, он провозгласил тост:
– За тебя, Эбби, прекрасного гида, чья красота превосходит даже красоту лесов.
Генри стало любопытно. Он пододвинулся поближе к Эбби, когда она подняла свой бокал, сунул нос ей под руку и опрокинул бокал на нее.
– Генри! – воскликнула она. – Да ты меня всю облил!
– Ничего страшного, – сказал Кайл, успокаивая собаку. – Это дает тебе шанс переодеться во что-нибудь облегающее. – Он улыбнулся.
Эбби ушла в спальню.
Когда она вернулась, у Кайла буквально остановилось дыхание. Она поймала, черт возьми, его на слове. На ней было вязаное платье, которое сидело на ней как влитое, подчеркивая изгибы груди и бедер. Длинные волосы перекинуты через левое плечо.
Он молча уставился на нее.
Из приемника доносились звуки вальса. Кайл не мог устоять перед соблазном.
– Могу я попросить у тебя этот танец? – взмолился он.
Эбби застенчиво улыбнулась:
– Конечно.
Она подошла к нему и, затаив дыхание, положила руку ему на плечо.
В расплывчатом свете сумерек Кайл притянул ее к себе, держа одну руку на ее талии, а другой сжимая ее ладонь. Они двигались в такт. Раз-два-три. Раз-два-три. Кайл вдыхал чистый запах ее волос. Как здорово держать ее в объятиях! Чертовски здорово!
Волна наслаждения уносила Эбби. Его сильные руки, кружащий голову мужской аромат, проникновенный взгляд так волновали и согревали ее, что она чуть не потеряла сознание.
Вальс кончился. Зазвучала медленная мечтательная мелодия. Он притянул ее ближе, и она прильнула к нему. Ее пальцы перебирали его каштановые волосы, прикасались к тонкой золотой цепочке на его могучей груди. «Сказка какая!» – думала Эбби.
– Ты завтра рано уезжаешь? – с сожалением вздохнула она.
– Но у нас есть еще ночь. – Он не мог скрыть свое возбуждение, прижавшись к ее мягкому телу.
По радио, прерывая музыку, прозвучали сигналы времени.
Эбби выскользнула из объятий Кайла и, нахмурившись, выключила радио.
– Жаль, – сказала она, – танец закончился.
– Но вечер-то только начинается, – подмигнул он.
– О! Это что, фраза из плохого старого фильма?
– Не стоит недооценивать старые цитаты, Эбби. Ты и я, возможно, обязаны им своим появлением на свет.
– Если говорить о старине, то на веранде есть старые качели. На воздухе прохладнее. Мы можем сесть на них и наблюдать, как солнце садится за реку.
Они вышли на уютную веранду. Ржавые цепи звякнули, когда они вдвоем сели на качели.
Эбби, сбросив сандалии, поджала ноги.
– Жаль прятать такие хорошенькие ножки.
– Что? – переспросила она.
– Эти маленькие пальчики с сексуальным красным лаком. – Рука его лежала на планке качелей за спиной Эбби.
– Кайл, даже в темноте я вижу, как ты усмехаешься.
– Тебя весело дразнить. Ты так хорошо реагируешь. Но я не шутил, – сказал он низким голосом.
– Кайл, я…
Ей не хотелось бы разрушать обаяние вечера спором, из которого она может выйти и победителем, и побежденным. Желание Кайла, его возбуждение надо как-то погасить. В конце концов, он скоро уезжает. Она не хочет испытывать утром сожаление и стыд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41