Приведите больную в порядок, проделайте все необходимые антисептические процедуры. Завтра утром мы с профессором сделаем обследование и решим, что делать.
На следующий день Грэм Салливен имел данные разнообразных исследований и подробный отчет о ночном происшествии. Осмотрев загадочную больную, он задумался. Ее состояние вызывало множество вопросов. Имеющиеся повреждения не были похожи ни на побои, ни на последствия транспортной катастрофы, скорее напоминали травмы альпиниста, но сама она явно не являлась спортсменкой.
Судя по языку – американка. Охотно отвечает на все вопросы, но о себе ничего не помнит. Ни документов, ни каких-либо предметов, по которым можно было бы установить личность, больная не имеет.
– Что будем делать, коллеги? – задал вопрос профессор собранным на экстренное совещание помощникам.
– Разумеется, первым делом необходимо сообщить в полицию. И постараться избавиться от нее. – Заместитель главы клиники доктор Кастро сильно боялся столкновений с правовыми органами. В «Тессу» он попал после судебного процесса, связанного с незаконными операциями по изменению пола.
– Я убежден, что прежде всего мы должны оказать посильную медицинскую помощь пострадавшей. Женщину явно подбросили к нашей клинике. Кто-то хотел, чтобы она осталась жива, но побоялся обратиться в госпиталь. Следовательно, история не совсем чистая. – Сказал Вальехо. – Полиция должна быть поставлена в известность. Но мы – врачи. То, что сделали с бедняжкой дикари-целители, ужасает. Если не принять срочных мер, молодая женщина навсегда останется уродом – человеком без лица.
– Для сумасшедшей это не такая уж беда, – вставил доктор Кастро.
– Позвольте, коллега, я успел осмотреть больную. Психически она здорова. Ну… скорее всего, – вмешался невропатолог Лоуренс. – Ее состояние – последствие пережитого шока и сотрясения мозга, вызвавшего частичную амнезию. Случай достаточно распространенный и, как правило, имеющий оптимистический прогноз. Если даже больная никогда не сумеет восстановить собственную биографию, она сможет начать вполне приемлемую новую жизнь. Ведь ей, насколько я могу судить, не более тридцати лет. Плюс-минус пять.
– Таким образом, как выяснилось, у нас две неотложные задачи – приглашение представителей властей и срочная помощь пострадавшей в области реконструктивной хирургии.
Профессор Салливен, наблюдавший за беседой невропатолога с загадочной пациенткой, успел составить некое представление о больной, свидетельствующее о том, что загадочная история может оказаться весьма кстати. Руки женщины, ее манера говорить и держаться, указывали на благородное происхождение. Она плохо осознавала ситуацию и, очевидно, неадекватно воспринимала боль, поскольку сохраняла удивительное спокойствие. Шок плюс какой-то болеутоляющий самодельный наркотик, которым ее накачивали «добрые люди» (как называла больная мужчину и женщину, у которых находилась последние дни), плюс, конечно, порода. Это уже что-то.
– Доктор Вальехо, прошу вас задержаться. Остальные могут быть свободны, – объявил профессор, закончив совещание. – Я сообщил о происшествии своему знакомому капитану полиции Лухасу. Через полчаса он будет здесь. Мы с вами должны выработать тактику. Нам необходимо объяснить полиции, что больная нуждается в немедленной и квалифицированной помощи. Они могут, если найдут угодным, держать ее под стражей, но прежде всего свой долг должны выполнить медики.
– Похоже, вам чем-то приглянулась эта синьора, профессор.
– Ни для кого не секрет моя предрасположенность к добрым делам. Провидение привело к нашему порогу страждущую. Мы поможем ей, если даже судьи впоследствии сочтут необходимым посадить беднягу на электрический стул. Я убежден, что она американка.
– Но ведь это все, что мы знаем о ней, – скептически напомнил доктор Вальехо. – Я понял, что вы намерены доверить лицевую пластику мне. А к чему я должен стремиться – к обобщенной маске манекена или все же к тому, чтобы вернуть ей ее лицо?! Возможно, у женщины найдутся родные, дети, муж. Им будет не просто смириться с чужим обликом любимого человека.
– Дорогой Феодоро, – профессор положил на плечо доктора легкую, пахнущую лавандой руку. – Дело, естественно, не в личной симпатии. Я не знаю эту женщину и предпочел бы не встречаться с ней, тем более в такой ситуации. Но интуиция подает мне сигналы, которыми я не могу пренебречь… У меня к вам просьба, коллега, поприсутствуйте во время беседы капитана с больной. Мне тоже любопытно взглянуть на их встречу. А вдруг нам в голову придет что-то интересное?
– Это наш друг, Фидель Лухас. Он прекрасно знает английский и постарается помочь вам, дорогая сеньора, прояснить ситуацию. – Представил профессор энергичного, коренастого человека с шапкой густых вьющихся волос.
Больная, лежащая на высокой кровати, приподнялась на подушках и коротко поздоровалась. Ее голос звучал чуть слышно, в глазах, блестящих в прорезях повязки, не было и тени беспокойства: чтобы снять последствия шока, ее поддерживали нейролептическими препаратами. На столике стоял свежий букет роз из оранжереи «Тессы», сквозь легкие шелковые занавеси пробивалось солнце, придавая комнате домашнюю уютность.
– У вас чудесная клиника, профессор. Совсем не похожа на больницу. Я чувствую себя почти как дома.
– Дома? Вы можете вспомнить, где находится ваш дом или как он выглядит? Простите, я не представился – Фидель Лухас – сотрудник отдела происшествий федеральной службы безопасности. Я хочу помочь вам найти родных. Мы располагаем большой базой данных. Любая мелочь, которую вам удастся вспомнить, была бы очень полезна. Какие-то детали о вашем доме, близких людях, друзьях… Судя по всему, сеньора – американка?
– Да. Меня считают американкой, ведь мы находимся в Испании?
– На острове Неиса. А я прибыл к вам из Валенсии. Барселона, Мадрид… вам что-то говорят эти названия?
– Не утруждайтесь, капитан, я даже знаю, как зовут президента Америки… Но про себя не могу ничего вспомнить… Глухая, черная стена…
– Выходит, вы путешествовали. И конечно, не одна. Кто был с вами – семья, муж, друзья? Вы замужем?
– Н-нет. Не уверена. Не знаю… Я помню шум моря и этот запах – жареной рыбы и каких-то горьких трав… Они ухаживали за мной, давали воду, питье… Мужчину звали Каха… Да, точно. Женщину… Нет, не помню, кажется, он называл ее «старуха». Они испанцы, но, наверно, говорили на каком-то диалекте. Я плохо понимала. Мне было совсем, совсем… – Голова больной упала на грудь, будто она внезапно уснула.
– Достаточно. – Профессор положил пальцы на ее запястье. – Я думаю, Лухас, вам лучше побеседовать через пару дней. А пока мы постараемся восстановить ее силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
На следующий день Грэм Салливен имел данные разнообразных исследований и подробный отчет о ночном происшествии. Осмотрев загадочную больную, он задумался. Ее состояние вызывало множество вопросов. Имеющиеся повреждения не были похожи ни на побои, ни на последствия транспортной катастрофы, скорее напоминали травмы альпиниста, но сама она явно не являлась спортсменкой.
Судя по языку – американка. Охотно отвечает на все вопросы, но о себе ничего не помнит. Ни документов, ни каких-либо предметов, по которым можно было бы установить личность, больная не имеет.
– Что будем делать, коллеги? – задал вопрос профессор собранным на экстренное совещание помощникам.
– Разумеется, первым делом необходимо сообщить в полицию. И постараться избавиться от нее. – Заместитель главы клиники доктор Кастро сильно боялся столкновений с правовыми органами. В «Тессу» он попал после судебного процесса, связанного с незаконными операциями по изменению пола.
– Я убежден, что прежде всего мы должны оказать посильную медицинскую помощь пострадавшей. Женщину явно подбросили к нашей клинике. Кто-то хотел, чтобы она осталась жива, но побоялся обратиться в госпиталь. Следовательно, история не совсем чистая. – Сказал Вальехо. – Полиция должна быть поставлена в известность. Но мы – врачи. То, что сделали с бедняжкой дикари-целители, ужасает. Если не принять срочных мер, молодая женщина навсегда останется уродом – человеком без лица.
– Для сумасшедшей это не такая уж беда, – вставил доктор Кастро.
– Позвольте, коллега, я успел осмотреть больную. Психически она здорова. Ну… скорее всего, – вмешался невропатолог Лоуренс. – Ее состояние – последствие пережитого шока и сотрясения мозга, вызвавшего частичную амнезию. Случай достаточно распространенный и, как правило, имеющий оптимистический прогноз. Если даже больная никогда не сумеет восстановить собственную биографию, она сможет начать вполне приемлемую новую жизнь. Ведь ей, насколько я могу судить, не более тридцати лет. Плюс-минус пять.
– Таким образом, как выяснилось, у нас две неотложные задачи – приглашение представителей властей и срочная помощь пострадавшей в области реконструктивной хирургии.
Профессор Салливен, наблюдавший за беседой невропатолога с загадочной пациенткой, успел составить некое представление о больной, свидетельствующее о том, что загадочная история может оказаться весьма кстати. Руки женщины, ее манера говорить и держаться, указывали на благородное происхождение. Она плохо осознавала ситуацию и, очевидно, неадекватно воспринимала боль, поскольку сохраняла удивительное спокойствие. Шок плюс какой-то болеутоляющий самодельный наркотик, которым ее накачивали «добрые люди» (как называла больная мужчину и женщину, у которых находилась последние дни), плюс, конечно, порода. Это уже что-то.
– Доктор Вальехо, прошу вас задержаться. Остальные могут быть свободны, – объявил профессор, закончив совещание. – Я сообщил о происшествии своему знакомому капитану полиции Лухасу. Через полчаса он будет здесь. Мы с вами должны выработать тактику. Нам необходимо объяснить полиции, что больная нуждается в немедленной и квалифицированной помощи. Они могут, если найдут угодным, держать ее под стражей, но прежде всего свой долг должны выполнить медики.
– Похоже, вам чем-то приглянулась эта синьора, профессор.
– Ни для кого не секрет моя предрасположенность к добрым делам. Провидение привело к нашему порогу страждущую. Мы поможем ей, если даже судьи впоследствии сочтут необходимым посадить беднягу на электрический стул. Я убежден, что она американка.
– Но ведь это все, что мы знаем о ней, – скептически напомнил доктор Вальехо. – Я понял, что вы намерены доверить лицевую пластику мне. А к чему я должен стремиться – к обобщенной маске манекена или все же к тому, чтобы вернуть ей ее лицо?! Возможно, у женщины найдутся родные, дети, муж. Им будет не просто смириться с чужим обликом любимого человека.
– Дорогой Феодоро, – профессор положил на плечо доктора легкую, пахнущую лавандой руку. – Дело, естественно, не в личной симпатии. Я не знаю эту женщину и предпочел бы не встречаться с ней, тем более в такой ситуации. Но интуиция подает мне сигналы, которыми я не могу пренебречь… У меня к вам просьба, коллега, поприсутствуйте во время беседы капитана с больной. Мне тоже любопытно взглянуть на их встречу. А вдруг нам в голову придет что-то интересное?
– Это наш друг, Фидель Лухас. Он прекрасно знает английский и постарается помочь вам, дорогая сеньора, прояснить ситуацию. – Представил профессор энергичного, коренастого человека с шапкой густых вьющихся волос.
Больная, лежащая на высокой кровати, приподнялась на подушках и коротко поздоровалась. Ее голос звучал чуть слышно, в глазах, блестящих в прорезях повязки, не было и тени беспокойства: чтобы снять последствия шока, ее поддерживали нейролептическими препаратами. На столике стоял свежий букет роз из оранжереи «Тессы», сквозь легкие шелковые занавеси пробивалось солнце, придавая комнате домашнюю уютность.
– У вас чудесная клиника, профессор. Совсем не похожа на больницу. Я чувствую себя почти как дома.
– Дома? Вы можете вспомнить, где находится ваш дом или как он выглядит? Простите, я не представился – Фидель Лухас – сотрудник отдела происшествий федеральной службы безопасности. Я хочу помочь вам найти родных. Мы располагаем большой базой данных. Любая мелочь, которую вам удастся вспомнить, была бы очень полезна. Какие-то детали о вашем доме, близких людях, друзьях… Судя по всему, сеньора – американка?
– Да. Меня считают американкой, ведь мы находимся в Испании?
– На острове Неиса. А я прибыл к вам из Валенсии. Барселона, Мадрид… вам что-то говорят эти названия?
– Не утруждайтесь, капитан, я даже знаю, как зовут президента Америки… Но про себя не могу ничего вспомнить… Глухая, черная стена…
– Выходит, вы путешествовали. И конечно, не одна. Кто был с вами – семья, муж, друзья? Вы замужем?
– Н-нет. Не уверена. Не знаю… Я помню шум моря и этот запах – жареной рыбы и каких-то горьких трав… Они ухаживали за мной, давали воду, питье… Мужчину звали Каха… Да, точно. Женщину… Нет, не помню, кажется, он называл ее «старуха». Они испанцы, но, наверно, говорили на каком-то диалекте. Я плохо понимала. Мне было совсем, совсем… – Голова больной упала на грудь, будто она внезапно уснула.
– Достаточно. – Профессор положил пальцы на ее запястье. – Я думаю, Лухас, вам лучше побеседовать через пару дней. А пока мы постараемся восстановить ее силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98