– Я могла выстрелить тебе в спину, но ты бы так ничего и не понял. Слушай! Я, Сандра Керри, приговорила тебя к смерти. За мою мать, мою душу, которую ты растоптал, и жизнь, которую намеревался отнять. Ты не человек, Дастин. Я не испытываю ни злости, ни страха – лишь отвращение. – Она подняла пистолет и взвела курок, целясь в Дастина.
Одним молниеносным выпадом ему удалось перехватить руку женщины и завладеть пистолетом. Завернув ее правую руку за спину, Дастин вплотную приблизился к пылающему ненавистью лицу. Капюшон упал. В светлом ореоле вьющихся волос белело лицо Моны.
– Ты – Сандра?..
– Я та, которую ты называл женой. Ты поклялся в любви, а потом вытолкнул прочь из самолета, глядя в глаза и наслаждаясь смертным ужасом.
– Пожалуй, у меня есть возможность получить это удовольствие еще раз. Нежданный подарок. – Дуло пистолета ткнулось в грудь Сандры. – Ну, покажи свои глазки, восставшая из ада, я хочу видеть, как в них отразится смерть.
Сандра плюнула в гнусное лицо, казавшееся ей некогда прекрасным, и впилась взглядом в безумные зрачки. В их глубине метался ужас, и вдруг что-то хлопнуло: глаза Дастина закатились, он начал медленно оседать к ногам Сандры. С тяжелым стуком выпал из разжавшихся пальцев пистолет, на светлом плаще расплылось темное пятно. Сандра стояла над распластанным телом Дастина, словно заколдованная. Его рука, схватившаяся за грудь, бессильно упала, из уголка рта побежала тонкая струйка крови, казавшаяся черной. Сандра подняла пистолет, опустила предохранитель и сунула его в карман.
Через два часа она сидела в самолете, улетающем в Милан…
В это же время в «Боинге» компании «Пан-Америкен» пил содовую благообразный джентльмен в дорогих очках. Сосредоточенно просматривая журнал Гринписа с волнующими статьями о загрязнении океана нефтяными отходами, он думал о том, что потратил время зря. Аванса, полученного от Мориса, хватило лишь на перелет из Штатов и обратно, а больше от клиента ждать было, увы, нечего.
Илия умел делать выводы из собственного печального опыта и поэтому редко допускал ошибки. На этот раз он решил, что связываться с представителями богемы больше не будет. Только полный кретин, витающий в облаках бредового вымысла, мог запланировать ликвидацию убийцы после собственной смерти!
Морис дал точные указания – уничтожить женщину с видеокамерой после того, как она отснимет эпизод встречи на мосту. Илия удачно нашел место и держал под прицелом затылок прячущейся под мостом женщины. Он сто раз проклинал ее черный костюм, сливающийся с тенью. Хорошо еще, что она сообразила натянуть на голову красную каскетку, а потом, начав снимать фигуры на мосту, и вовсе покинула свое укрытие.
Илия умел приглушать удары сердца, чтобы не сбить прицел, его стойка была безукоризненной – он мог бы простоять за окном пустой квартиры заброшенного дома и целый час. Но все произошло слишком быстро. Парочка на мосту в темпе разыграла целый сюжет, в результате которого Морис завладел пистолетом. Женщина с камерой увлеклась съемкой.
«Как только журналист сделает шаг, чтобы покинуть мост, стреляю», – скомандовал себе Илия. Но вместо этого Морис вдруг свалился за каменный парапет, а женщина с камерой растворилась в тени. Киллер понял, что слабый хлопок, сливающийся с шумом идущего за железнодорожной насыпью шоссе, означает нечто совершенно определенное. Разобрав и аккуратно сложив в специальный чемоданчик свой рабочий инструмент с оптическим прицелом, Илия поднялся на мост.
«Это вам не кино, мистер писака! Второго дубля не будет». – Глянув на мертвое тело, он поспешил покинуть неприглядное место.
15
Все, кто бывал на Алиенте, восхищались его пляжами. Берег островка, изрезанный бухточками, очаровывал парковых дизайнеров, а финансовые возможности его владельцев позволяли осуществить самые смелые фантазии. Кроме главного причала, выходящего из морских волн прямо на центральную лестницу четырехэтажной виллы, здесь имелось еще шесть береговых зон, предназначенных для отдыха. Пляжи, представлявшие различные вариации приморской цивилизации – от стилизованного под рыбацкий поселок участка до суперроскошного солярия с баром, сауной и душевыми кабинами, могли удовлетворить любой вкус.
Пройдя по берегу островка, Сандра выбрала маленький «дикий» пляж, скрытый кустами вьющихся роз и пышно разросшихся азалий. Развернутый в сторону открытого моря и восходящего солнца, этот участок берега был особенно хорош утром. В пять часов вечера сюда заглядывали редкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь кроны низких длинноигольчатых сосен.
Берт ворвался на пляж прямо через цветник, пренебрегая пологой лестницей. Он был в деловом костюме, но выглядел так, будто сделал кругов тридцать по скоростной трассе – каштановые пряди прилипли к взмокшему лбу, галстук свободно болтался под расстегнутым воротом рубашки, в глазах металась досада – досада неожиданного поражения.
– Сандра, ты сошла с ума! Я же доверял тебе, твоему слову! – Сорвав пиджак, Берт бросил его на плетеное кресло и уселся прямо на него. – Можешь себе представить, что я почувствовал, когда услышал сообщение из Амстердама! Ринулся сюда, как сумасшедший, прямо с утра, послав к черту все дела. Ты до смерти напугала меня! Это конец, детка, – мы расторгаем наш договор!
Лежащая в низком шезлонге Сандра едва пошевелилась. Черный купальник подчеркивал ее хрупкость, золотистый загар едва тронул кожу, светлые волосы развевал морской ветер.
– Хорошо. Но по твоей вине. Это ты обманщик, Берт. – Она приподнялась и посмотрела ему прямо в глаза. – Ты пообещал предоставить Мориса мне. Но решил расправиться с ним самостоятельно.
– Тяжело иметь ненадежного напарника в таком деле. Я привык работать в связке. Если бы мой механик хоть раз забыл притянуть одну единственную гайку, мой автомобиль в миг разлетелся бы на куски. Ты хоть понимаешь, что значит взаимное доверие?
Сандра села, убирая с лица растрепанные пряди.
– Извини. Спасибо, что спас… Хотя лучше было бы дать возможность Дастину добить меня.
– Эй, детка, в Мориса стреляла ты! Меня, к сожалению, не было рядом. Как идиот, я слушал на автоответчике твой голос, просящий не беспокоить. А дворецкий уверял меня, что ты гуляешь в парке или отдыхаешь на пляже. Потом у меня были дела. А за это время слабенькая, тихая девочка успела смотаться в Голландию, пристрелить негодяя и даже немного позагорать на адриатическом солнце. Непостижимо! Нет, я никогда не научусь понимать женщин.
– К сожалению, мне пришлось хитрить. Оказалось, обманывать доверчивых людей не так уж трудно. Дворецкий ни в чем не виноват – ведь я – хозяйка, и он получил от меня строгие указания.
– Ты хоть понимаешь, что наделала, Сандра?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98