– Он обхватил руками шею жены. Клер с испугом попыталась высвободиться. Усмехнувшись, Дастин сел рядом и придвинул к себе блюдо с едой. – Хотел извиниться за глупую сцену с брачным контрактом. Ты же понимаешь, в какое положение я попал, когда узнал об истинном наследстве Сандры Керри. Если бы злополучная крошка еще не была бы на том свете, я с удовольствием отправил бы ее туда. Но у меня есть определенные идеи, как выкрутиться из этого положения. Надеюсь, ты поможешь мне? – Дастин очаровательно улыбнулся. – А пока я хотел бы оплатить твои последние капризы. Во сколько обошлось нам удовольствие превратить дом в музей антикварных безделушек?
– Как ты мил, мой сладкий! – Клер вскочила, горя желанием выразить благодарность. Дастин отшатнулся – лицо в креме и руки, перепачканные майонезом, вызывали отвращение. Нагнувшись, Клер потерлась грудью о его плечо. Из глубокого декольте высвободились пышные силиконовые прелести. Дастин хмыкнул, прицеливаясь к предложенным яствам ножом и вилкой.
– Мы всегда сумеем найти компромисс, мальчик мой. Даже если нас свяжут по рукам и ногам… Я хотела сделать тебе сюрприз, но теперь проговорюсь. – Клер сделала интригующую паузу. – Я знаю, как вернуть миллионы Дика.
Клер обычно успевала запомнить текст эпизода, сидя в автомобиле или за столиком в гримерной, и никто не мог обвинить ее в накладках перед камерами. Теперь с ней творилось что-то ужасное. Костюмы не застегивались в талии, парики отклеивались, она наступала на шлейф партнерши и в самый неподходящий момент дергалась от икоты.
«Пора устроить каникулы и всерьез заняться делом», – решила она, отказавшись от выгодного контракта на съемки в рекламе. Сердце Клер сразила ненависть.
Увидав в нью-йоркском журнале огромную статью о наследнике империи отца Берте Стеферсоне Уэлси, она, наконец, вычислила подлинного врага. Конечно же, это Берт нашептал парализованному старику кое-что о поведении мачехи. Он вернул себе любовь отца, уничтожив Клер.
Журналисты на все лады расхваливали молодого президента компании, муссируя подробности его завершившейся спортивной карьеры и неудачного брака. Выходило, что Берт – отличный парень, смельчак, умница, надежный товарищ, словом, настоящий герой. А вот Мона Барроу – истеричка и наркоманка, загубившая свою собственную карьеру и совершенно измучившая своими припадками не в меру терпеливого мужа. Мона исчезла, и, не смотря на все принятые меры, так и не появилась в поле зрения полиции и детективов. «Да ты просто напросто избавился от нее, голубчик, – решила Клер, рассматривая фотографию супругов. – Поэтому так плохо искал».
Берт улыбался с прошлогоднего снимка, излучая притягательное мужское обаяние. Милые ямочки на щеках и толстогубая улыбка напоминали молодого Бельмондо. Его каштановые волосы разметал ветер, а к надежному плечу прильнула прелестная головка Моны.
«А что, если Клер Ривз постарается отыскать тебя, малышка, и вернуть законному мужу? Ты ведь сумеешь рассказать всем нам, чего стоит на самом деле Берт Уэлси, доведший до сумасшествия и наркотиков талантливую, полную сил молодую актрису?» – думала Клер, прикидывая план действий.
Отыскать Мону и сделать с этой козырной картой хорошую игру – припереть к стенке мерзавца Уэлси, заставив его хорошенько раскошелиться. Если ему уж так необходимо оставаться холостяком, несколько миллионов долларов сумеют усыпить гражданскую совесть Клер. Она забудет о Моне.
На следующее утро из дома Ривз вышел человек, получивший задание отыскать Мону Барроу на земле или под землей. «Неплохо, если вам удастся, Ричард, докопаться до трупа этой красотки. – Сказала миссис Ривз. – Меня устроит любой результат поиска, кроме слова «неизвестность»… Ну, а если малышка все же попадет в сети ваших ребят, тащите ее сюда без малейшего шума. Считайте, что порученная вам операция не менее секретна, чем маневры ООН под кодовым названием «Вихрь в пустыне».
Клер уже потеряла терпение, когда на третий день поисков голос Ричарда в телефонной трубке сообщил: «Подарок у меня. Прикажете доставить?»
– Немедля! – Опустив трубку, Клер победно закурила и по внутренней связи проворковала Дастину, работавшему в кабинете:
– Милый, спустись через часик в гостиную. Мне бы хотелось кой-кого тебе представить.
Клер давно рассказала мужу плачевную историю с мерзким пасынком, оклеветавшим ее перед мужем в первый же год после свадьбы. Клер удалось оправдаться, но Берт нанес новый удар, не задумываясь о том, что своей клеветой убивает отца.
– Хотя, скорее всего, он сделал это намеренно, уничтожив одним ударом двух зайцев. Циничный подонок, изображающий святошу и «славного парня».
Дастина, казалось, не очень вдохновила версия Клер.
– Я коротко знаком с Уэлси. Кажется, ты ошибаешься – он совсем из другой породы… Что, впрочем, не меняет суть дела – сейчас голубчик шикует на твои законные капиталы, крошка. Мне бы это не понравилось.
Дастин не отрицал возможности выжать из Уэлси деньги, но скептически отнесся к идее Клер отыскать Мону.
– Если она и жива, то скорее всего безумна. Иначе давно бы вернулась с разбогатевшему до неприличия мужу. Что ты станешь делать с сумасшедшей?
– Предъявлю общественности с самым душещипательным комментарием. Ну, естественно, если Берт не захочет втихаря перекупить у нас это сокровище и разделаться с ней самостоятельно.
… Клер мало волновало состояние Моны. Главное, чтобы это оказалась, действительно, она. «Прошедшие восемь лет и супружество не пошли на пользу бедняжке», – решила Клер, основательно изучив последние снимки бывшей актрисы.
Когда дворецкий сообщил о прибытии мистера Ричарда с дамой, Клер едва удержалась, чтобы не выскочить на лестницу, ведущую в холл. Она заняла кресло возле камина и даже склонила голову над попавшейся под руку газетой, изобразив полное спокойствие.
– Добрый вечер, миссис Ривз. Эта дама утверждает, что она была супругой Берта Уэлси.
Рядом с Ричардом стояла худая женщина в одежде нищей бродяжки. Ее драные холщовые туфли с потерянными шнурками странно выглядели на пушистом белом ковре. Руки с грязными ногтями нервно теребили четки.
– Подойди сюда, детка! Присядьте, Ричард, и расскажите все подробно.
Женщина нерешительно приблизилась к хозяйке дома, и Клер поморщила нос от исходившего от нее запаха заношенного белья.
– Как тебя зовут?
– Мона. Мона Барроу. Родилась в 1965 году в штате Огайо, – отчеканила та, исподлобья поглядывая на Клер.
– У меня такое впечатление, что ты играешь эпизод из «Молчания». – Клер благодушно улыбнулась, задав провокационный вопрос.
– Да, тогда мне было страшно перед Олвисом-Душегубом. А теперь я боюсь вас. Я всех теперь боюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Как ты мил, мой сладкий! – Клер вскочила, горя желанием выразить благодарность. Дастин отшатнулся – лицо в креме и руки, перепачканные майонезом, вызывали отвращение. Нагнувшись, Клер потерлась грудью о его плечо. Из глубокого декольте высвободились пышные силиконовые прелести. Дастин хмыкнул, прицеливаясь к предложенным яствам ножом и вилкой.
– Мы всегда сумеем найти компромисс, мальчик мой. Даже если нас свяжут по рукам и ногам… Я хотела сделать тебе сюрприз, но теперь проговорюсь. – Клер сделала интригующую паузу. – Я знаю, как вернуть миллионы Дика.
Клер обычно успевала запомнить текст эпизода, сидя в автомобиле или за столиком в гримерной, и никто не мог обвинить ее в накладках перед камерами. Теперь с ней творилось что-то ужасное. Костюмы не застегивались в талии, парики отклеивались, она наступала на шлейф партнерши и в самый неподходящий момент дергалась от икоты.
«Пора устроить каникулы и всерьез заняться делом», – решила она, отказавшись от выгодного контракта на съемки в рекламе. Сердце Клер сразила ненависть.
Увидав в нью-йоркском журнале огромную статью о наследнике империи отца Берте Стеферсоне Уэлси, она, наконец, вычислила подлинного врага. Конечно же, это Берт нашептал парализованному старику кое-что о поведении мачехи. Он вернул себе любовь отца, уничтожив Клер.
Журналисты на все лады расхваливали молодого президента компании, муссируя подробности его завершившейся спортивной карьеры и неудачного брака. Выходило, что Берт – отличный парень, смельчак, умница, надежный товарищ, словом, настоящий герой. А вот Мона Барроу – истеричка и наркоманка, загубившая свою собственную карьеру и совершенно измучившая своими припадками не в меру терпеливого мужа. Мона исчезла, и, не смотря на все принятые меры, так и не появилась в поле зрения полиции и детективов. «Да ты просто напросто избавился от нее, голубчик, – решила Клер, рассматривая фотографию супругов. – Поэтому так плохо искал».
Берт улыбался с прошлогоднего снимка, излучая притягательное мужское обаяние. Милые ямочки на щеках и толстогубая улыбка напоминали молодого Бельмондо. Его каштановые волосы разметал ветер, а к надежному плечу прильнула прелестная головка Моны.
«А что, если Клер Ривз постарается отыскать тебя, малышка, и вернуть законному мужу? Ты ведь сумеешь рассказать всем нам, чего стоит на самом деле Берт Уэлси, доведший до сумасшествия и наркотиков талантливую, полную сил молодую актрису?» – думала Клер, прикидывая план действий.
Отыскать Мону и сделать с этой козырной картой хорошую игру – припереть к стенке мерзавца Уэлси, заставив его хорошенько раскошелиться. Если ему уж так необходимо оставаться холостяком, несколько миллионов долларов сумеют усыпить гражданскую совесть Клер. Она забудет о Моне.
На следующее утро из дома Ривз вышел человек, получивший задание отыскать Мону Барроу на земле или под землей. «Неплохо, если вам удастся, Ричард, докопаться до трупа этой красотки. – Сказала миссис Ривз. – Меня устроит любой результат поиска, кроме слова «неизвестность»… Ну, а если малышка все же попадет в сети ваших ребят, тащите ее сюда без малейшего шума. Считайте, что порученная вам операция не менее секретна, чем маневры ООН под кодовым названием «Вихрь в пустыне».
Клер уже потеряла терпение, когда на третий день поисков голос Ричарда в телефонной трубке сообщил: «Подарок у меня. Прикажете доставить?»
– Немедля! – Опустив трубку, Клер победно закурила и по внутренней связи проворковала Дастину, работавшему в кабинете:
– Милый, спустись через часик в гостиную. Мне бы хотелось кой-кого тебе представить.
Клер давно рассказала мужу плачевную историю с мерзким пасынком, оклеветавшим ее перед мужем в первый же год после свадьбы. Клер удалось оправдаться, но Берт нанес новый удар, не задумываясь о том, что своей клеветой убивает отца.
– Хотя, скорее всего, он сделал это намеренно, уничтожив одним ударом двух зайцев. Циничный подонок, изображающий святошу и «славного парня».
Дастина, казалось, не очень вдохновила версия Клер.
– Я коротко знаком с Уэлси. Кажется, ты ошибаешься – он совсем из другой породы… Что, впрочем, не меняет суть дела – сейчас голубчик шикует на твои законные капиталы, крошка. Мне бы это не понравилось.
Дастин не отрицал возможности выжать из Уэлси деньги, но скептически отнесся к идее Клер отыскать Мону.
– Если она и жива, то скорее всего безумна. Иначе давно бы вернулась с разбогатевшему до неприличия мужу. Что ты станешь делать с сумасшедшей?
– Предъявлю общественности с самым душещипательным комментарием. Ну, естественно, если Берт не захочет втихаря перекупить у нас это сокровище и разделаться с ней самостоятельно.
… Клер мало волновало состояние Моны. Главное, чтобы это оказалась, действительно, она. «Прошедшие восемь лет и супружество не пошли на пользу бедняжке», – решила Клер, основательно изучив последние снимки бывшей актрисы.
Когда дворецкий сообщил о прибытии мистера Ричарда с дамой, Клер едва удержалась, чтобы не выскочить на лестницу, ведущую в холл. Она заняла кресло возле камина и даже склонила голову над попавшейся под руку газетой, изобразив полное спокойствие.
– Добрый вечер, миссис Ривз. Эта дама утверждает, что она была супругой Берта Уэлси.
Рядом с Ричардом стояла худая женщина в одежде нищей бродяжки. Ее драные холщовые туфли с потерянными шнурками странно выглядели на пушистом белом ковре. Руки с грязными ногтями нервно теребили четки.
– Подойди сюда, детка! Присядьте, Ричард, и расскажите все подробно.
Женщина нерешительно приблизилась к хозяйке дома, и Клер поморщила нос от исходившего от нее запаха заношенного белья.
– Как тебя зовут?
– Мона. Мона Барроу. Родилась в 1965 году в штате Огайо, – отчеканила та, исподлобья поглядывая на Клер.
– У меня такое впечатление, что ты играешь эпизод из «Молчания». – Клер благодушно улыбнулась, задав провокационный вопрос.
– Да, тогда мне было страшно перед Олвисом-Душегубом. А теперь я боюсь вас. Я всех теперь боюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98