Отвечая книжнику, Христос определил Свое отношение к древнему Моисееву Закону, и из Его слов становится понятным, почему Он хотел сохранить его. Когда речь заходила о Писании, Иисус говорил прямо:
Не подумайте, что Я пришел упразднить Закон или Пророков;
Я пришел не упразднить, но исполнить [24a].
Ибо истинно говорю вам:
пока не пройдут небо и земля,
ни одна иота или ни одна черта не пройдет в Законе,
пока все не сбудется...
Если ваша праведность не будет
больше праведности книжников и фарисеев,
не войдете в Царство Небесное.
Таким образом, Христос учил о Библии как о божественном Откровении и признавал необходимость живого церковного предания, которое раскрывало бы ее смысл. Именно поэтому Он говорил народу о фарисеях: “Все, что они скажут вам, исполняйте”. Но если книжники часто прибавляли к Закону сотни мелочных правил, то Иисус возвращал Ветхий Завет к его истокам, к Десяти заповедям Синая, к подлинному Моисееву наследию, сохраненному пророками. Притом Он относился бережно и к внешним предписаниям, не желая соблазнять “малых сих” и порывать с традицией. “Никто, — замечал Иисус, — испив старого (вина), не захочет молодого, ибо говорит: старое лучше”. Тем не менее, толкуя Тору, Он переносил центр тяжести из сферы церемоний в область духовно-нравственную. Более того, Он углублял и дополнял этические требования Закона.
Если Закон воспрещал убийство, то Иисус призывает изгонять из сердца ненависть — корень преступления. Если Закон осуждал нарушение верности брака, то Иисус говорит об опасности порочных чувств. Если Закон требовал соблюдения клятвы, то Иисус вообще считает ее излишней:
Да будет же слово ваше
“да — да”, “нет — нет”,
а что сверх этого — от лукавого.
В языческих кодексах кара часто была более тяжкой, чем само преступление. Ветхий Завет положил в основу закон справедливости: “Око за око — зуб за зуб”. Иисус отделяет уголовное право от нравственности, где действуют иные принципы. Людям свойственно ненавидеть врагов, но дети Божии должны побеждать зло добром. Им следует бороться с мстительными чувствами. Мало того, они должны желать добра своим обидчикам. Это высший подвиг и проявление подлинной силы духа, уподобление Самому Творцу.
Любите врагов ваших
и молитесь за гонящих вас,
чтобы стать вам сынами Отца вашего, Который на небесах,
потому что солнце Свое Он возводит над злыми и добрыми
и изливает дождь на праведных и неправедных.
Ибо, если возлюбите любящих вас, какая вам награда?
Не то же ли самое делают и мытари?
И если приветствуете только братьев ваших,
что особенного делаете?
Не то же ли самое делают и язычники?
Итак, будьте совершенны,
как совершен Отец ваш Небесный.
Вот — захватывающая дух высота, куда Христос призывает человека. Закон считал “ближним” только соплеменника и единоверца. Но Христос не ограничивает это понятие столь узкими пределами. Когда один книжник спросил Его: “Кто мой ближний?”, вместо ответа Он рассказал об иудее, который попал однажды в руки грабителей. Ослабев от ран, лежал он у дороги и с горечью видел, как священник и храмовый служитель равнодушно прошли мимо него. Меньше всего он ожидал сочувствия от самарянина, ехавшего вслед за ними. Мог ли этот иноплеменник и еретик оказаться лучше жреца и левита? Однако тот остановился и, не спрашивая ни о чем, помог пострадавшему: перевязал его раны, довез на своем муле до гостиницы и заплатил за него вперед.
— Кто из этих троих, — спросил Иисус книжника, — думается тебе, оказался ближним попавшему в руки разбойников?
— Сотворивший ему милость, — не мог не признать тот.
— Иди и ты поступай так же.
Христос заставил его самого прийти к мысли, что “братом” и “ближним” может быть любой человек.
Он постепенно приучал Своих последователей и к новому, непривычному для них взгляду на язычников. Так, Он не скрыл Своей радости, узнав об эллинах, которые искали с Ним беседы, а накануне Своих страданий Христос скажет, что Его Евангелие должно быть “проповедано во свидетельство всем народам”.
Когда римлянин, офицер капернаумского гарнизона, прося Иисуса исцелить его слугу, сказал, что достаточно лишь одного Его слова, Христос заметил: “Я и в Израиле не нашел такой веры”, а потом добавил: “Говорю вам, что многие придут с Востока и Запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном, сыны же Царства низвергнуты будут во тьму внешнюю”. Эти слова звучали как вызов тем, кто считал только израильтян достойными любви Божией.
Неприятие “чужаков”, в какие бы одежды оно ни рядилось, есть инстинкт, который преодолевается людьми с величайшим трудом. Евангелие же недвусмысленно призывает бороться с национальной исключительностью и тем самым продолжает проповедь Амоса, Исайи и Иоанна Крестителя.
Выдвигая на первое место духовную сущность Закона, Христос вернул первоначальный смысл и предписанию о субботе.
Человек наших дней не всегда может оценить значение этой заповеди. Привыкнув к установленным дням отдыха, мы забываем, чем была для древних суббота. Она не позволяла повседневным заботам захлестнуть душу, предоставляя время для молитвы и размышления; она давала перерыв в труде всем: и свободным, и рабам, и даже домашним животным.
Однако была здесь и оборотная сторона. Многие набожные люди, храня святость “седьмого дня”, стали придавать ему преувеличенное значение.
Во время Маккавейской войны группа повстанцев предпочла умереть, “не бросив камня”, чем сражаться в субботу, и была поголовно истреблена. Тогда вдохновитель борьбы за веру священник Маттафия решил действовать иначе. “Будем биться в субботу”, — сказал он. И среди фарисеев не раз звучали голоса протеста против утрирования законов о покое. “Суббота вручена вам, а не вы — субботе”, — говорил один из них. И все же уставные запреты продолжали расти, затемняя цель благословенного Божиего дара. Педанты буквально парализовали жизнь в субботу. Особенно усердствовали ессеи. Они считали, например, что если человек или животное упали в яму в субботу, вытаскивать их можно только на другой день.
Христос видел в подобных взглядах искажение духа Моисеевой заповеди. “Суббота создана для человека, а не человек для субботы”, — говорил Он.
Однажды в субботу ученики Иисусовы, проголодавшись, стали срывать колосья, перетирать их и есть зерна. Фарисеи сочли это разновидностью молотьбы и спросили: “Почему ученики Твои нарушают субботу?” Тогда Учитель напомнил им, что и Давид, когда остался со своей дружиной без пищи, взял жертвенные хлебы, а ведь их полагалось есть только священникам. Царь поступил правильно, потому что человеческая нужда важнее обрядовых запретов.
Несколько раз Иисус совершал исцеления в субботу и тем вызвал протесты законников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103