У него был острый нос и еще более острый взгляд, а голову венчала копна густых седых волос, темневших на затылке У него были густые щетинистые усы, но он не был похож ни на одного из пенсильванских полицейских, которых она видела в полицейском отделении. Он выглядел намного более изысканно, словно какой-нибудь аристократ из Европы, но с явной дикарской жилкой. Когда он говорил с девушками, он слегка откидывал голову назад и оглядывал их из-за своего длинного носа. Впрочем, жест этот не выглядел высокомерным, скорее почти заговорщицким. Казалось, он делится какими-то темными тайнами, хотя на самом деле он всего лишь обсуждал темы курсовых работ.
- Профессор, - сказала Кэкстон, - мне неловко перебивать вас…
- Офицер»… э-э-э… Кэкстон, - непринужденно приветствовал он. - О да, мне звонили из полиции и сказали, что вы приедете. Вам, юные леди, лучше покинуть нас.
Он послал своим студенткам улыбку, и одна из них хихикнула.
- И поберегитесь нынче ночью, договорились? Заприте двери, чтобы злые буки до вас не добрались, - добавил он, перестав улыбаться.
Студентки пообещали вести себя хорошо и ушли, забросив рюкзачки за плечи и окинув Кэкстон оценивающими взглядами, когда проходили мимо нее. Только когда они ушли, Лора заметила, что рука у Гейстдорфера висит на перевязи.
- Пойдемте в мой кабинет, где мы сможем присесть.
- Конечно, - согласилась Кэкстон.
Здоровой рукой он принялся складывать книги и бумаги в сумку. Кэкстон помогла ему, и как-то так получилось, что ей в конечном счете пришлось ее нести. Профессор провел ее по длинному коридору, который стал темнеть с заходом солнца. Его кабинет располагался в конце коридора - уютная комната, уставленная полками с книгами. Гейстдорфер уселся за большой стол, заваленный студенческими работами, в то время как Кэкстон заняла мягкий стул у дальней стены. Она огляделась, ориентируясь в обстановке, так, как это полагалось любому полицейскому, и с первого же взгляда кабинет загадал ей несколько загадок. На одной стене висела кавалерийская сабля, ее ножны размещались рядом с ней. Клинок был отполирован до блеска, но все же был покрыт ржавыми пятнами.
- Один кавалерист, состоявший в знакомстве с Джебом Стюартом, обронил ее где-то в полумиле от того места, где мы с вами находимся, - объяснил профессор, - сто сорок лет тому назад. Ему просто оторвало голову пушечным ядром, поэтому сабля ему больше не потребовалась. Он был настолько добр, что уронил ее в грязь, где она вскоре и была похоронена, ведь в середине июля грязь превращается в некоторое подобие цемента. Клинок довольно долго пролежал там практически в идеальном состоянии, до тех пор пока я не получил удовольствие откопать его, еще будучи ребенком. Я был туристом, знаете ли, родители притащили меня сюда из Небраски, где мы жили. Я думал, это скучное место, пока не нашел эту саблю. Теперь же я не могу и представить себе никакого иного более увлекательного места, чем то, где я живу сейчас. Забавно, не правда ли, какие тропы идут через историю? Как прошлое пересекается с нашей современной жизнью и меняет ее?
О том, как прошлое умеет подлавливать тебя, Кэкстон кое-что знала. Впрочем, времени на пустую болтовню у нее не было. Солнце уже село, и вампир должен был проснуться - голодным. Лучше покончить с этим вопросом, и побыстрее.
- Я прошу прощения, что отнимаю у вас время, - извинилась она. - Я уже разговаривала с Джеффом Монтрозом…
Глаза Гейстдорфера на мгновение расширились.
- Многообещающий студент, хотя и немного странный на вид.
- Да уж, - согласилась Кэкстон. - Он показал мне пещеру и кости внутри. Я более чем уверена, что вампир, которого я преследую, вылез из открытого гроба там, внизу. Монтроз сказал, вы были первым, кто вошел в пещеру, и я решила, может, вы видели что-то, что все другие пропустили. Может, есть у вас какая-нибудь версия, как вампир мог выбраться оттуда.
- Вы решили, будто я действительно мог видеть, как оттуда выбирается вампир?
Кэкстон поежилась в кресле.
- Я и близко бы такое не предположила, нет, но мне нужно проверить все зацепки. Уверена, вы меня понимаете как археолог.
- Да, абсолютно!
Он попытался махнуть больной рукой, но перевязь не давала простора для движения. Он застонал и на мгновение прикрыл глаза, словно его пронзила боль от раны.
Он выдвинул здоровой рукой ящик стола и вытащил из него коробочку с таблетками. Повозившись с крышкой, он закинул две таблетки в рот и проглотил их, не запивая. С трудом сглотнув, он сел, надолго уставившись в стол, пока Кэкстон ждала, когда он придет в себя настолько, чтобы продолжать разговор.
Гейстдорфер откинулся во вращающемся кресле во весь свой немалый рост и посмотрел в потолок.
- Ну, - сказал он наконец, - полагаю, дальше лгать бессмысленно.
- Простите? - не поверила своим ушам Кэкстон.
- Я мог бы скормить вам фальшивую наживку, и поверьте, я достаточно хороший оратор, чтобы вы ее проглотили. Я мог бы сказать вам, что упомянутый вами гроб был уже разрушен, когда я нашел его. Пустой и… все такое. Но вряд ли в этом есть смысл. Вы поймали меня, полицейский. На горячем.
Он посмотрел на свою руку. Лора впервые внимательно присмотрелась к перевязи и заметила красную каплю, просачивающуюся из-под повязки на запястье.
- О, как это забавно, не правда ли?
И тут он начал смеяться.
30
Когда-то это был прекрасный дом, с росписями на стенах и множеством ламп, создававших освещение. Теперь только солнечные лучи, падавшие вниз из проломленного купола, украшали пространство желтоватым свечением, скрывая больше, чем освещая. Я смог разглядеть отклеившиеся от стен обои и половицы, усыпанные трупиками мертвых ос, сухими и ломкими, так что они хрустели, когда я ступал по ним.
Прихожая расширялась перед винтовой лестницей искусной работы, которая когда-то вела на второй этаж. Огромное навершие в форме шахматной пешки возвышалось в начале перил, оно сохранилось в идеальном состоянии, но сразу же за ним ступеньки были обрушены или растащены. Они превратились в гору штукатурки и битого мрамора, занимавшую большую часть помещения.
Я пробрался наверх через эти ступеньки и обнаружил величественный зал, превращенный в руины. Расколотые зеркала висели на стенах, в то время как элегантные кресла были отодвинуты в дальнюю часть зала, словно какой-то мусор: одни, сломанные, - на растопку, на других еще виднелась шелковая обивка. В центре зала стояло возвышение вроде алтаря, но с закругленной вершиной. Оно было сделано из алебастра и расписано золотом. Я шагнул ближе и увидел, что с одной стороны оно снабжено петлями и раскрывается, как сундук. Тогда я набрал побольше воздуха в грудь и постарался сдержать тошноту. Это была усыпальница, вот что я нашел. Позолоченный гроб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- Профессор, - сказала Кэкстон, - мне неловко перебивать вас…
- Офицер»… э-э-э… Кэкстон, - непринужденно приветствовал он. - О да, мне звонили из полиции и сказали, что вы приедете. Вам, юные леди, лучше покинуть нас.
Он послал своим студенткам улыбку, и одна из них хихикнула.
- И поберегитесь нынче ночью, договорились? Заприте двери, чтобы злые буки до вас не добрались, - добавил он, перестав улыбаться.
Студентки пообещали вести себя хорошо и ушли, забросив рюкзачки за плечи и окинув Кэкстон оценивающими взглядами, когда проходили мимо нее. Только когда они ушли, Лора заметила, что рука у Гейстдорфера висит на перевязи.
- Пойдемте в мой кабинет, где мы сможем присесть.
- Конечно, - согласилась Кэкстон.
Здоровой рукой он принялся складывать книги и бумаги в сумку. Кэкстон помогла ему, и как-то так получилось, что ей в конечном счете пришлось ее нести. Профессор провел ее по длинному коридору, который стал темнеть с заходом солнца. Его кабинет располагался в конце коридора - уютная комната, уставленная полками с книгами. Гейстдорфер уселся за большой стол, заваленный студенческими работами, в то время как Кэкстон заняла мягкий стул у дальней стены. Она огляделась, ориентируясь в обстановке, так, как это полагалось любому полицейскому, и с первого же взгляда кабинет загадал ей несколько загадок. На одной стене висела кавалерийская сабля, ее ножны размещались рядом с ней. Клинок был отполирован до блеска, но все же был покрыт ржавыми пятнами.
- Один кавалерист, состоявший в знакомстве с Джебом Стюартом, обронил ее где-то в полумиле от того места, где мы с вами находимся, - объяснил профессор, - сто сорок лет тому назад. Ему просто оторвало голову пушечным ядром, поэтому сабля ему больше не потребовалась. Он был настолько добр, что уронил ее в грязь, где она вскоре и была похоронена, ведь в середине июля грязь превращается в некоторое подобие цемента. Клинок довольно долго пролежал там практически в идеальном состоянии, до тех пор пока я не получил удовольствие откопать его, еще будучи ребенком. Я был туристом, знаете ли, родители притащили меня сюда из Небраски, где мы жили. Я думал, это скучное место, пока не нашел эту саблю. Теперь же я не могу и представить себе никакого иного более увлекательного места, чем то, где я живу сейчас. Забавно, не правда ли, какие тропы идут через историю? Как прошлое пересекается с нашей современной жизнью и меняет ее?
О том, как прошлое умеет подлавливать тебя, Кэкстон кое-что знала. Впрочем, времени на пустую болтовню у нее не было. Солнце уже село, и вампир должен был проснуться - голодным. Лучше покончить с этим вопросом, и побыстрее.
- Я прошу прощения, что отнимаю у вас время, - извинилась она. - Я уже разговаривала с Джеффом Монтрозом…
Глаза Гейстдорфера на мгновение расширились.
- Многообещающий студент, хотя и немного странный на вид.
- Да уж, - согласилась Кэкстон. - Он показал мне пещеру и кости внутри. Я более чем уверена, что вампир, которого я преследую, вылез из открытого гроба там, внизу. Монтроз сказал, вы были первым, кто вошел в пещеру, и я решила, может, вы видели что-то, что все другие пропустили. Может, есть у вас какая-нибудь версия, как вампир мог выбраться оттуда.
- Вы решили, будто я действительно мог видеть, как оттуда выбирается вампир?
Кэкстон поежилась в кресле.
- Я и близко бы такое не предположила, нет, но мне нужно проверить все зацепки. Уверена, вы меня понимаете как археолог.
- Да, абсолютно!
Он попытался махнуть больной рукой, но перевязь не давала простора для движения. Он застонал и на мгновение прикрыл глаза, словно его пронзила боль от раны.
Он выдвинул здоровой рукой ящик стола и вытащил из него коробочку с таблетками. Повозившись с крышкой, он закинул две таблетки в рот и проглотил их, не запивая. С трудом сглотнув, он сел, надолго уставившись в стол, пока Кэкстон ждала, когда он придет в себя настолько, чтобы продолжать разговор.
Гейстдорфер откинулся во вращающемся кресле во весь свой немалый рост и посмотрел в потолок.
- Ну, - сказал он наконец, - полагаю, дальше лгать бессмысленно.
- Простите? - не поверила своим ушам Кэкстон.
- Я мог бы скормить вам фальшивую наживку, и поверьте, я достаточно хороший оратор, чтобы вы ее проглотили. Я мог бы сказать вам, что упомянутый вами гроб был уже разрушен, когда я нашел его. Пустой и… все такое. Но вряд ли в этом есть смысл. Вы поймали меня, полицейский. На горячем.
Он посмотрел на свою руку. Лора впервые внимательно присмотрелась к перевязи и заметила красную каплю, просачивающуюся из-под повязки на запястье.
- О, как это забавно, не правда ли?
И тут он начал смеяться.
30
Когда-то это был прекрасный дом, с росписями на стенах и множеством ламп, создававших освещение. Теперь только солнечные лучи, падавшие вниз из проломленного купола, украшали пространство желтоватым свечением, скрывая больше, чем освещая. Я смог разглядеть отклеившиеся от стен обои и половицы, усыпанные трупиками мертвых ос, сухими и ломкими, так что они хрустели, когда я ступал по ним.
Прихожая расширялась перед винтовой лестницей искусной работы, которая когда-то вела на второй этаж. Огромное навершие в форме шахматной пешки возвышалось в начале перил, оно сохранилось в идеальном состоянии, но сразу же за ним ступеньки были обрушены или растащены. Они превратились в гору штукатурки и битого мрамора, занимавшую большую часть помещения.
Я пробрался наверх через эти ступеньки и обнаружил величественный зал, превращенный в руины. Расколотые зеркала висели на стенах, в то время как элегантные кресла были отодвинуты в дальнюю часть зала, словно какой-то мусор: одни, сломанные, - на растопку, на других еще виднелась шелковая обивка. В центре зала стояло возвышение вроде алтаря, но с закругленной вершиной. Оно было сделано из алебастра и расписано золотом. Я шагнул ближе и увидел, что с одной стороны оно снабжено петлями и раскрывается, как сундук. Тогда я набрал побольше воздуха в грудь и постарался сдержать тошноту. Это была усыпальница, вот что я нашел. Позолоченный гроб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79