- Она накручивала себе цепочку на палец.
- Да, почти. А сегодня они дали дуба.
- Бессмертные?
-Да.
Это показалось ей ужас как смешно. И она хохотала неудержимо, будто ее щекотали: "Бессмертные, а дали дуба? А? Это-юмор!"
- Да, анекдот,- сказал я, поднимаясь со скамейки.
Она чуть остыла, почувствовала неладное в моем голосе. .
Я рассказал ей обо всей этой истории с амебами. -Она поняла только, что мне некуда деться.
- Отлично! - воскликнула Лика. И вдруг что-то очень деловое появилось в выражении ее лица. Она порылась в сумочке:-Вот ключ. Запишите адрес. (Я записал). Я уезжаю на гастроли. Потому я вас так срочно искала. Мои чемоданы уже следуют с реквизитом. Два месяца вам никто не будет мешать. Соседей у меня всего двое - муж да жена. Он - поэт. Стучит, как дятел, на машияке. Она бегает по издательствам, вынюхивает, где ему еще чего причитается. Можете разворачивать лабораторию на дому... Только чур мне первой экстракт вечной молодости в пробном флакончике. Ну, я побежала. Да? У нас сбор на аэродроме. Не провожайте. Подумайте обо всем. То есть я хочу сказать - не забывайте, что есть такая, в общем, которая, ну и так далее...
Все-таки я догнал и проводил ее. И хорошо, что догадался: не представляю, как бы она тащила свой огромный на молниях чемодан, когда я сам-то его еле волок.
Сверхзвуковой самолет унес в себе Лику. Остался только звенящий рокот.
Я почему-то резко повернулся и посмотрел на западную лоджию аэровокзала. На меня смотрела Констанца.
Она тотчас скользнула в толпу. "Золотая рыбка? Что тебе надобно, старче?" Ошибся? Да нет: Констанца! Только она умеет так вильнуть хвостом. Спрашивается - чего ей здесь надо? И не слишком ли много совпадений? А впрочем... наверно, ошибся. В толпе померещилось.
Этого типа я никогда у нас не видал. Он сидел в лаборатории, как у себя дома,- в распахнутой кожанке, побычьи наклонив голову и широко расставив колени. Это была глыба когда я вошел, мне показалось-человек заслонил собою все окно. Куря сигарету, он беззастенчиво, сквозь дым, разглядывал меня.
- Как вы сюда проникли? - опросил я, и не пытаясь скрыть внезапной неприязни.
- Через дверь.
- Должно быть, у вас есть отмычка?
Мне показалось, что это и есть обещанная комиссия. Человек продолжал с легкой усмешечкой глядеть на меня.
- Я представитель треста похоронного обслуживания. - Встал, склонился. - Наша фирма скупает патенты на бессмертие. Из достоверных источников мне стало известно, что вы...
- Зачем же вам понадобились подобные патенты?- спросил я в тон,
- В том-то и дело, что нам они ни к чему. Вовсе! Даже совсем ни к чему. Это самое изобретение, как вы сами понимаете, способно только разорить нас.- Он выждал, сел, пуская дым кольцами: колечко в колечко.- Нам стало известно,- продолжал он, сдерживая улыбку ,что вы...
- Сколько? - спросил я очень серьезно, окончательно поняв, что все это чистый треп.
- Ну... - Он задумался, вскинув глаза, потом поерзал плечом, улыбнулся простодушно полными губами. - Фирма "Забота об усопших" гарантирует вам ежемесячный оклад доктора любых наук... до вашей кончины - без взимания налога на холостяков и бездетность. После-солнечную сторону на Богоявленском кладбище, склеп с кондиционированным воздухом... И прочие блага, на которые вы вправе претендовать.
Встал, протянул мне увесистую ладонь:
- Лео. Брат Констанцы.
То, что он оказался братом Констанцы, не вызвало у меня буйного восторга.
- Предлагаю союз титанов мысли,- сказал он, скрываясь за ухмылку. Если вам нужен физик, математик, кандидат наук, кибернетик и прочая - так это я. Мне импонируют ваши поиски. Я сам кое о чем думал в этом направлении. В ваших руках экспериментальный ключ, я хочу предложить математический аппарат. - Он постучал себя по лбу.
Чего больше было в его тоне - самоуверенности или застенчивости, прикрытой нагловатым фиглярством,- не знаю. Но сейчас это меня мало заботило. Я был рад: нашелся человек, который не только думает, как я, но и готов со мною работать.
Все эти дни я только и терзался, что мне нужен математик, и как будто кто-то услышал меня. Я сказал:
-Попробуем... Вообще-то я рад...
Я перетащил к Лике чашечки Петри, где на агар-агаре паслись мои одноклеточные стада. Это были уже не бессмертные небожители. Там шевелились их бессчетные потомки, размножившиеся, пока я улаживал дела и переезжал к Лике. Это были опять смертные!
Лео приходил сразу после работы-он работал в научно-исследовательском институте холодильных установок. Швырял куда-нибудь свой толстенный обшарпанный портфель, Садился, жевал бутерброд-один из тех, которым утром снабжала его мать: так повелось еще со школьных времен. И молчал. Потом изрекал что-нибудь вроде:
- А... сивый бред все это... с твоими вечными амебами... Зубная боль. Каждую секунду меня прошивают десятки космических частиц. Смертоносный ливень. И от него, между прочим, зонтиком не прикроешься.
Я был убежден, что космические лучи здесь ни при чем или почти ни при чем:
- Ворон живет двести лет, а воробей? Девять - пятнадцать! Что, ворона минуют космические лучи?
Лео пожал лениво плечами. Он не любил аргументировать. Потом сказал:
- Впрочем, мне бы двухсот хватило на первый случай. К тому времени кое до чего додумаются, если, конечно, не гробанут шарик. Но, честно говоря, дело наше гробовое и хилое.
На такой пессимизм я отвечал неизменно:
- Как-нибудь выкрутимся.
Лео пожимал плечами.
Несколько вечеров мы с Лео присматривались друг к другу. И хотя ирония по-прежнему держала нас на расстоянии, я убедился, что работать мы сможем. Он приходил, садился, молча курил. Он мне представлялся таким громадным котом на солнце, которому в общем-то все равно-ласкают ли его, кличут ли его,-он выше этого. Он смотрел мимо меня сквозь дым и ухмылялся каким-то своим мыслям. Было в нем что-то ребячье - и в капризной непререкаемости суждений и оценок, и в его переваливающейся, слоновой походке - будто он только научился ходить.
Он говорил: "Существует только математика. Все прочее - слюни и сопли".
Но я понимал, что от этого ребячества его избавят только годы или уже ничто не избавит.
Я сказал ему, что на первый случаи нам предстоит смоделировать процесс деления амебы и записать биомагнигную характеристику митоза.
- Тривиально. Но если этой чепухе придать математическое выражение...
По правде говоря, мне даже не так важно было объяснение процесса, то есть понимание причин и следствий. Мне достало бы малого - даже пусть научно не объясненной характеристики жизни! Я хотел иметь ее в своих руках - эту Кащееву сказку. И если не на острие иглы,- по крайней мере в виде смоделированной электромагнитной волны - на ленте или на пластинке.
В институте недавно установили новейший спектрограф-ЯРМ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
- Да, почти. А сегодня они дали дуба.
- Бессмертные?
-Да.
Это показалось ей ужас как смешно. И она хохотала неудержимо, будто ее щекотали: "Бессмертные, а дали дуба? А? Это-юмор!"
- Да, анекдот,- сказал я, поднимаясь со скамейки.
Она чуть остыла, почувствовала неладное в моем голосе. .
Я рассказал ей обо всей этой истории с амебами. -Она поняла только, что мне некуда деться.
- Отлично! - воскликнула Лика. И вдруг что-то очень деловое появилось в выражении ее лица. Она порылась в сумочке:-Вот ключ. Запишите адрес. (Я записал). Я уезжаю на гастроли. Потому я вас так срочно искала. Мои чемоданы уже следуют с реквизитом. Два месяца вам никто не будет мешать. Соседей у меня всего двое - муж да жена. Он - поэт. Стучит, как дятел, на машияке. Она бегает по издательствам, вынюхивает, где ему еще чего причитается. Можете разворачивать лабораторию на дому... Только чур мне первой экстракт вечной молодости в пробном флакончике. Ну, я побежала. Да? У нас сбор на аэродроме. Не провожайте. Подумайте обо всем. То есть я хочу сказать - не забывайте, что есть такая, в общем, которая, ну и так далее...
Все-таки я догнал и проводил ее. И хорошо, что догадался: не представляю, как бы она тащила свой огромный на молниях чемодан, когда я сам-то его еле волок.
Сверхзвуковой самолет унес в себе Лику. Остался только звенящий рокот.
Я почему-то резко повернулся и посмотрел на западную лоджию аэровокзала. На меня смотрела Констанца.
Она тотчас скользнула в толпу. "Золотая рыбка? Что тебе надобно, старче?" Ошибся? Да нет: Констанца! Только она умеет так вильнуть хвостом. Спрашивается - чего ей здесь надо? И не слишком ли много совпадений? А впрочем... наверно, ошибся. В толпе померещилось.
Этого типа я никогда у нас не видал. Он сидел в лаборатории, как у себя дома,- в распахнутой кожанке, побычьи наклонив голову и широко расставив колени. Это была глыба когда я вошел, мне показалось-человек заслонил собою все окно. Куря сигарету, он беззастенчиво, сквозь дым, разглядывал меня.
- Как вы сюда проникли? - опросил я, и не пытаясь скрыть внезапной неприязни.
- Через дверь.
- Должно быть, у вас есть отмычка?
Мне показалось, что это и есть обещанная комиссия. Человек продолжал с легкой усмешечкой глядеть на меня.
- Я представитель треста похоронного обслуживания. - Встал, склонился. - Наша фирма скупает патенты на бессмертие. Из достоверных источников мне стало известно, что вы...
- Зачем же вам понадобились подобные патенты?- спросил я в тон,
- В том-то и дело, что нам они ни к чему. Вовсе! Даже совсем ни к чему. Это самое изобретение, как вы сами понимаете, способно только разорить нас.- Он выждал, сел, пуская дым кольцами: колечко в колечко.- Нам стало известно,- продолжал он, сдерживая улыбку ,что вы...
- Сколько? - спросил я очень серьезно, окончательно поняв, что все это чистый треп.
- Ну... - Он задумался, вскинув глаза, потом поерзал плечом, улыбнулся простодушно полными губами. - Фирма "Забота об усопших" гарантирует вам ежемесячный оклад доктора любых наук... до вашей кончины - без взимания налога на холостяков и бездетность. После-солнечную сторону на Богоявленском кладбище, склеп с кондиционированным воздухом... И прочие блага, на которые вы вправе претендовать.
Встал, протянул мне увесистую ладонь:
- Лео. Брат Констанцы.
То, что он оказался братом Констанцы, не вызвало у меня буйного восторга.
- Предлагаю союз титанов мысли,- сказал он, скрываясь за ухмылку. Если вам нужен физик, математик, кандидат наук, кибернетик и прочая - так это я. Мне импонируют ваши поиски. Я сам кое о чем думал в этом направлении. В ваших руках экспериментальный ключ, я хочу предложить математический аппарат. - Он постучал себя по лбу.
Чего больше было в его тоне - самоуверенности или застенчивости, прикрытой нагловатым фиглярством,- не знаю. Но сейчас это меня мало заботило. Я был рад: нашелся человек, который не только думает, как я, но и готов со мною работать.
Все эти дни я только и терзался, что мне нужен математик, и как будто кто-то услышал меня. Я сказал:
-Попробуем... Вообще-то я рад...
Я перетащил к Лике чашечки Петри, где на агар-агаре паслись мои одноклеточные стада. Это были уже не бессмертные небожители. Там шевелились их бессчетные потомки, размножившиеся, пока я улаживал дела и переезжал к Лике. Это были опять смертные!
Лео приходил сразу после работы-он работал в научно-исследовательском институте холодильных установок. Швырял куда-нибудь свой толстенный обшарпанный портфель, Садился, жевал бутерброд-один из тех, которым утром снабжала его мать: так повелось еще со школьных времен. И молчал. Потом изрекал что-нибудь вроде:
- А... сивый бред все это... с твоими вечными амебами... Зубная боль. Каждую секунду меня прошивают десятки космических частиц. Смертоносный ливень. И от него, между прочим, зонтиком не прикроешься.
Я был убежден, что космические лучи здесь ни при чем или почти ни при чем:
- Ворон живет двести лет, а воробей? Девять - пятнадцать! Что, ворона минуют космические лучи?
Лео пожал лениво плечами. Он не любил аргументировать. Потом сказал:
- Впрочем, мне бы двухсот хватило на первый случай. К тому времени кое до чего додумаются, если, конечно, не гробанут шарик. Но, честно говоря, дело наше гробовое и хилое.
На такой пессимизм я отвечал неизменно:
- Как-нибудь выкрутимся.
Лео пожимал плечами.
Несколько вечеров мы с Лео присматривались друг к другу. И хотя ирония по-прежнему держала нас на расстоянии, я убедился, что работать мы сможем. Он приходил, садился, молча курил. Он мне представлялся таким громадным котом на солнце, которому в общем-то все равно-ласкают ли его, кличут ли его,-он выше этого. Он смотрел мимо меня сквозь дым и ухмылялся каким-то своим мыслям. Было в нем что-то ребячье - и в капризной непререкаемости суждений и оценок, и в его переваливающейся, слоновой походке - будто он только научился ходить.
Он говорил: "Существует только математика. Все прочее - слюни и сопли".
Но я понимал, что от этого ребячества его избавят только годы или уже ничто не избавит.
Я сказал ему, что на первый случаи нам предстоит смоделировать процесс деления амебы и записать биомагнигную характеристику митоза.
- Тривиально. Но если этой чепухе придать математическое выражение...
По правде говоря, мне даже не так важно было объяснение процесса, то есть понимание причин и следствий. Мне достало бы малого - даже пусть научно не объясненной характеристики жизни! Я хотел иметь ее в своих руках - эту Кащееву сказку. И если не на острие иглы,- по крайней мере в виде смоделированной электромагнитной волны - на ленте или на пластинке.
В институте недавно установили новейший спектрограф-ЯРМ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29