..
– Вы так думаете? – спросил Ормсби заинтересованно, откладывая нож и вилку.
– Да.
– Вы ставите его рядом с Шекспиром?
– Да.
– Что я вам говорил? – обратился он к Раглану. Затем повернулся к Реджинальду: – Ваша книга напомнила мне Диккенса.
– Ну нет, Боб, – мягко возразил Раглан.
– Напомнила, – настаивал Ормсби, – я знаю, о чем говорю. Я разбираюсь в двух вещах: в том, как делаются газеты, и в Диккенсе. Я прочел все книжки Диккенса, когда мне было тринадцать, Уэллард. Я тратил на них свои собственные три шиллинга в неделю.
– Они вам нравились? – спросил Реджинальд.
– Конечно, иначе какого черта я бы их покупал?
– Я хотел сказать...
– У меня есть жеребенок от Прекрасной Дамы, который покорит весь мир. Увидите. Как, вы думаете, я собираюсь его назвать?
Прекрасная Дама! Это Сильвия.
– Мистер Уифферс. Теперь вам понятно, что для меня Диккенс.
Подтверждающий смешок Реджинальда прозвучал не слишком убедительно.
– Вы помните мистера Уифферса в “Пиквике”? – требовательно спросил Ормсби.
– Что-то не припомню, – сознался Реджинальд.
– Думаю, вас не стоит и спрашивать, Амброз.
– Нет, не стоит. Так кто же был мистер Уифферс?
– Его обязанности заключались в том, чтобы он глядел из окна вестибюля в компании с другим джентльменом. Это что-нибудь говорит вам?
– Пирушка в Бате? – рискнул Реджинальд и получил в ответ кивок и дружескую улыбку.
– Конечно. Мы с вами люди образованные, не то что этот Раглан.
– Когда вы в последний раз читали “Пиквика”? – осведомился Раглан.
– Я же сказал вам, в тринадцать лет.
– Боже, я-то думал, вы ложитесь с ним в постель каждую ночь.
– Я ложусь в постель не с книгами, – хохотнул Ормсби.
Грубая скотина. Отвратительная скотина. Но чем-то очень симпатичная скотина, подумал Реджинальд.
– И вы с тех пор помните мистера... Как вы его назвали?
– Уифферс. Ему однажды пришлось есть соленое масло. Вспоминаете, Уэллард? Забавно, я люблю соленое масло.
– И вы помните этого мистера Уифферса спустя сорок лет?
Ормсби еще раз хохотнул над своим салатом и доверительно склонился к Реджинальду.
– Не понимает. Бедняга Амброз не может понять. Он Величайший из Ныне Живущих Литературных Критиков, но он не знает, почему Диккенс великий писатель. – Он повернулся к Раглану: – Именно потому, старина. Потому что я помню мистера Уифферса. Спустя сорок лет.
– Ерунда. Вы запомнили его, потому что он не любил соленого масла, а вы любите. Если бы в книге Уэлларда какой-то персонаж не любил салата, вы бы вспоминали об этом до девяноста трех лет.
– Черт побери, я же об этом и говорю. Он похож на Диккенса.
Глупо краснеть в сорок один год, и тем не менее, думал Реджинальд. Я краснею от похвал Ормсби!
– Ну ладно, перейдем к делу. Сколько продано ваших книг?
Реджинальд рассмеялся и сказал, что не имеет ни малейшего понятия.
– Вам следует присматривать за Пампом, – посоветовал Раглан.
– Каким образом я могу присматривать за ним? Я живу в деревне, а в Лондоне появляюсь раз в три недели.
– Памп – церковник, – сообщил Ормсби, – и значит, если он найдет законный способ обобрать вас, он обойдется без благословения Богоматери.
– Разве это относится только к церковникам?
– Нет, это с успехом можно отнести к любому, но церковники привносят в дела некое святое рвение, и в результате на подносе ничего не остается. Левая рука не ведает, что творит правая, – вот их девиз.
– Не падайте духом, Уэллард, – улыбнулся ему Раглан. – Вы ведь, я думаю, получаете проценты?
– Да. Десять процентов.
– И все? Независимо от тиража?
– Я думаю, да.
– Ну, столько вы получите. Памп не захочет попасть в тюрьму из-за десяти процентов.
– Мы присмотрим за ним, – пообещал Ормсби, пуская в ход зубочистку. – Люди будут покупать вашу книжку. Мы с Рагланом позаботимся об этом. А вы сможете грести деньги не хуже этого грязнули Пампа. Вы не против?
Раглан слегка скривился. Несмотря на полтора года тесной дружбы с Ормсби. Реджинальд улыбнулся и заметил, что, как ему кажется, все любят деньги – в большей или меньшей степени.
– Конечно, приятель. Деньги и женщин. Одно значит другое. Дайте человеку и то и другое и возможность заехать в глаз кому-нибудь время от времени, и он будет совершенно счастлив.
Раглан, наблюдавший за Реджинальдом, заметил, что тот застыл.
– Кому мистер Уэллард собирается – как вы выразились? – заехать в глаз? – спросил он мягко. – Нашему другу Пампу?
– Нет, – медленно выговорил Реджинальд. – Не нашему другу Пампу. Во всяком случае, не сейчас.
– Я так и подумал, – пробормотал Раглан, улыбнувшись себе под нос.
Ормсби не слушал, поглощенный манипуляциями с зубочисткой.
III
Мистер Памп на месте. Мистер Памп готов принять мистера Уэлларда. А-а, добрый день, мистер Уэллард. Не хотите ли присесть? Чем могу быть вам полезен?
Действительно, чем?
Теперь, оказавшись здесь, Реджинальд не понимал, зачем ему это. Очевидно, на самом деле, чтобы выслушать поздравления Пампа. Чтобы его осыпали похвалами, чтобы ему льстили. Трудно, однако, требовать этого от человека, если он сам не чувствует такой потребности. Или чтобы присмотреть за Пампом по совету Раглана. Прекрасно, он присмотрит за мистером Пампом. К сожалению, в данный момент мистер Памп не подчищал счетов, не подделывал чеков и не тащил денег из кассы. Он даже, насколько мог заметить Реджинальд, не собирался обсчитывать Реджинальда. Каким же образом можно было присматривать за мистером Пампом? “Дело в том, что я пришел присмотреть за вами”. Ну нет, так сказать нельзя.
Но что-то все-таки сказать нужно.
– Мне случилось сегодня быть в Лондоне... я нечасто приезжаю... и вот решил зайти. – Он неловко засмеялся и добавил: – Посмотреть, как идет книга.
– Ах да, книга. Поглядим. Это у нас... э-э... – Он стал рыться в бумагах на столе, как бы пытаясь припомнить.
– “Вьюнок”, – подсказал Реджинальд.
– Да, разумеется, “Вьюнок”.
Кто может сравниться по наивности с деловым человеком? Он никогда не утратит веры в свое краснобайство и трюки, которыми не обманешь даже ребенка. Наверное, думает Реджинальд, деловые люди настолько глупы, что, добившись успеха, не знают, что именно принесло им этот успех, и не решаются расстаться ни с одной из своих старых штучек, боясь утратить магический талисман. Сколько же лет мистер Памп вот так выжидает, пока автор подскажет ему название своего произведения? Да, разумеется, “Вьюнок”!
– Ну, мистер Уэллард, вам будет приятно услышать, что “Вьюнок” идет хорошо, в самом деле хорошо. – Он погладил свою внушающую доверие бороду. – Сейчас неудачное время, разумеется для издателей, но нам повезло. Не совсем незаслуженно повезло, мистер Уэллард, позвольте заметить. Мы создавались в течение многих лет, а теперь пожинаем плоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Вы так думаете? – спросил Ормсби заинтересованно, откладывая нож и вилку.
– Да.
– Вы ставите его рядом с Шекспиром?
– Да.
– Что я вам говорил? – обратился он к Раглану. Затем повернулся к Реджинальду: – Ваша книга напомнила мне Диккенса.
– Ну нет, Боб, – мягко возразил Раглан.
– Напомнила, – настаивал Ормсби, – я знаю, о чем говорю. Я разбираюсь в двух вещах: в том, как делаются газеты, и в Диккенсе. Я прочел все книжки Диккенса, когда мне было тринадцать, Уэллард. Я тратил на них свои собственные три шиллинга в неделю.
– Они вам нравились? – спросил Реджинальд.
– Конечно, иначе какого черта я бы их покупал?
– Я хотел сказать...
– У меня есть жеребенок от Прекрасной Дамы, который покорит весь мир. Увидите. Как, вы думаете, я собираюсь его назвать?
Прекрасная Дама! Это Сильвия.
– Мистер Уифферс. Теперь вам понятно, что для меня Диккенс.
Подтверждающий смешок Реджинальда прозвучал не слишком убедительно.
– Вы помните мистера Уифферса в “Пиквике”? – требовательно спросил Ормсби.
– Что-то не припомню, – сознался Реджинальд.
– Думаю, вас не стоит и спрашивать, Амброз.
– Нет, не стоит. Так кто же был мистер Уифферс?
– Его обязанности заключались в том, чтобы он глядел из окна вестибюля в компании с другим джентльменом. Это что-нибудь говорит вам?
– Пирушка в Бате? – рискнул Реджинальд и получил в ответ кивок и дружескую улыбку.
– Конечно. Мы с вами люди образованные, не то что этот Раглан.
– Когда вы в последний раз читали “Пиквика”? – осведомился Раглан.
– Я же сказал вам, в тринадцать лет.
– Боже, я-то думал, вы ложитесь с ним в постель каждую ночь.
– Я ложусь в постель не с книгами, – хохотнул Ормсби.
Грубая скотина. Отвратительная скотина. Но чем-то очень симпатичная скотина, подумал Реджинальд.
– И вы с тех пор помните мистера... Как вы его назвали?
– Уифферс. Ему однажды пришлось есть соленое масло. Вспоминаете, Уэллард? Забавно, я люблю соленое масло.
– И вы помните этого мистера Уифферса спустя сорок лет?
Ормсби еще раз хохотнул над своим салатом и доверительно склонился к Реджинальду.
– Не понимает. Бедняга Амброз не может понять. Он Величайший из Ныне Живущих Литературных Критиков, но он не знает, почему Диккенс великий писатель. – Он повернулся к Раглану: – Именно потому, старина. Потому что я помню мистера Уифферса. Спустя сорок лет.
– Ерунда. Вы запомнили его, потому что он не любил соленого масла, а вы любите. Если бы в книге Уэлларда какой-то персонаж не любил салата, вы бы вспоминали об этом до девяноста трех лет.
– Черт побери, я же об этом и говорю. Он похож на Диккенса.
Глупо краснеть в сорок один год, и тем не менее, думал Реджинальд. Я краснею от похвал Ормсби!
– Ну ладно, перейдем к делу. Сколько продано ваших книг?
Реджинальд рассмеялся и сказал, что не имеет ни малейшего понятия.
– Вам следует присматривать за Пампом, – посоветовал Раглан.
– Каким образом я могу присматривать за ним? Я живу в деревне, а в Лондоне появляюсь раз в три недели.
– Памп – церковник, – сообщил Ормсби, – и значит, если он найдет законный способ обобрать вас, он обойдется без благословения Богоматери.
– Разве это относится только к церковникам?
– Нет, это с успехом можно отнести к любому, но церковники привносят в дела некое святое рвение, и в результате на подносе ничего не остается. Левая рука не ведает, что творит правая, – вот их девиз.
– Не падайте духом, Уэллард, – улыбнулся ему Раглан. – Вы ведь, я думаю, получаете проценты?
– Да. Десять процентов.
– И все? Независимо от тиража?
– Я думаю, да.
– Ну, столько вы получите. Памп не захочет попасть в тюрьму из-за десяти процентов.
– Мы присмотрим за ним, – пообещал Ормсби, пуская в ход зубочистку. – Люди будут покупать вашу книжку. Мы с Рагланом позаботимся об этом. А вы сможете грести деньги не хуже этого грязнули Пампа. Вы не против?
Раглан слегка скривился. Несмотря на полтора года тесной дружбы с Ормсби. Реджинальд улыбнулся и заметил, что, как ему кажется, все любят деньги – в большей или меньшей степени.
– Конечно, приятель. Деньги и женщин. Одно значит другое. Дайте человеку и то и другое и возможность заехать в глаз кому-нибудь время от времени, и он будет совершенно счастлив.
Раглан, наблюдавший за Реджинальдом, заметил, что тот застыл.
– Кому мистер Уэллард собирается – как вы выразились? – заехать в глаз? – спросил он мягко. – Нашему другу Пампу?
– Нет, – медленно выговорил Реджинальд. – Не нашему другу Пампу. Во всяком случае, не сейчас.
– Я так и подумал, – пробормотал Раглан, улыбнувшись себе под нос.
Ормсби не слушал, поглощенный манипуляциями с зубочисткой.
III
Мистер Памп на месте. Мистер Памп готов принять мистера Уэлларда. А-а, добрый день, мистер Уэллард. Не хотите ли присесть? Чем могу быть вам полезен?
Действительно, чем?
Теперь, оказавшись здесь, Реджинальд не понимал, зачем ему это. Очевидно, на самом деле, чтобы выслушать поздравления Пампа. Чтобы его осыпали похвалами, чтобы ему льстили. Трудно, однако, требовать этого от человека, если он сам не чувствует такой потребности. Или чтобы присмотреть за Пампом по совету Раглана. Прекрасно, он присмотрит за мистером Пампом. К сожалению, в данный момент мистер Памп не подчищал счетов, не подделывал чеков и не тащил денег из кассы. Он даже, насколько мог заметить Реджинальд, не собирался обсчитывать Реджинальда. Каким же образом можно было присматривать за мистером Пампом? “Дело в том, что я пришел присмотреть за вами”. Ну нет, так сказать нельзя.
Но что-то все-таки сказать нужно.
– Мне случилось сегодня быть в Лондоне... я нечасто приезжаю... и вот решил зайти. – Он неловко засмеялся и добавил: – Посмотреть, как идет книга.
– Ах да, книга. Поглядим. Это у нас... э-э... – Он стал рыться в бумагах на столе, как бы пытаясь припомнить.
– “Вьюнок”, – подсказал Реджинальд.
– Да, разумеется, “Вьюнок”.
Кто может сравниться по наивности с деловым человеком? Он никогда не утратит веры в свое краснобайство и трюки, которыми не обманешь даже ребенка. Наверное, думает Реджинальд, деловые люди настолько глупы, что, добившись успеха, не знают, что именно принесло им этот успех, и не решаются расстаться ни с одной из своих старых штучек, боясь утратить магический талисман. Сколько же лет мистер Памп вот так выжидает, пока автор подскажет ему название своего произведения? Да, разумеется, “Вьюнок”!
– Ну, мистер Уэллард, вам будет приятно услышать, что “Вьюнок” идет хорошо, в самом деле хорошо. – Он погладил свою внушающую доверие бороду. – Сейчас неудачное время, разумеется для издателей, но нам повезло. Не совсем незаслуженно повезло, мистер Уэллард, позвольте заметить. Мы создавались в течение многих лет, а теперь пожинаем плоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70