– Пруденс, может, я спущусь и закажу завтрак? – Голос миссис Мур, исполненный материнской заботы, привел Пруденс в чувство.
Она вошла в комнату.
Миссис Мур предложила первой спуститься и заказать чудесный, как она выразилась, завтрак, если Пруденс пообещает рассказать ей во всех подробностях о том, как прошел вечер в Павильоне. Пруденс согласилась. Ей очень хотелось остаться хотя бы на минутку одной и подумать над тем, что означает пристальный взгляд лорда Рэмси и ее собственное желание ответить ему таким же взглядом.
Она недолго постояла перед зеркалом. Перед глазами у нее вставал, как живой, Чарльз Рэмси то в индийском свадебном наряде, то в молитвенной одежде. Каким он все-таки был загадочным человеком! Было в нем что-то экзотическое, наводящее на мысли о дальних странах и людях, живущих там. Что, подумала она, он видел, глядя на нее? От этой мысли ей стало неуютно. В лице, смотревшем на нее из зеркала, не было ничего необычного, ничего загадочного, интригующего, экзотичного. Поругав себя за нелепое предположение, будто Рэмси заинтригован ею так же, как и она им, Пруденс поспешно умылась, уложила волосы и влезла в свое такое обычное готовое платье.
Она открыла дверь в коридор, все еще поглощенная мыслями о Рэмси, и налетела на Тимоти.
– Пруденс! – воскликнул он, беря ее за плечи, чтобы помочь восстановить равновесие.
Однако его прикосновение возымело прямо противоположный эффект – Пруденс почувствовала головокружение. Тимоти, улыбаясь, смотрел на нее; от этой теплой солнечной улыбки разгладились печальные складки в углах рта. Залегшие под глазами тени исчезли, как тучи; глаза засияли, как чистое небо. Его радость была слишком бурной, слишком явной. Он не спешил убрать руки с ее плеч, а когда наконец убрал, то сделал это не сразу, а сначала провел ладонями по ее рукам вниз, а потом поднес се пальцы к губам и поцеловал их.
– Ты хорошо выглядишь. Рад тебя видеть. Его комплимент, произнесенный самым искренним тоном, почему-то показался Пруденс фальшивым. Привычным жестом Тимоти откинул со лба длинные шелковистые волосы цвета золотистого меда. Он жадно поедал ее глазами. Каждое его слово, каждый жест нервировали Пруденс. У него был вид ангела, спустившегося на землю ради какого-то сугубо земного дела, не относящегося к компетенции ангелов. Пруденс вспыхнула. Красота Тимоти всегда поражала ее. Его чувство к ней отражалось в его небесно-голубых глазах, в сияющей улыбке, открывавшей ровные молочно-белые зубы, в двух симметричных ямочках, оживлявших безупречные черты лица. У Пруденс упало сердце. Она испугалась, что растает в теплоте его улыбки.
В последние дни Пруденс, стараясь расслабиться, позволила себе отказаться от защитной оболочки, которой окружила свое сердце, но сейчас эта оболочка мгновенно оказалась на месте.
– Тимоти, – натянуто произнесла она, – что привело тебя в Брайтон?
– Ты. Я должен был увидеть, как ты тут. – Его взгляд скользил по ее лицу, будто он забыл его черты, но сейчас собирался запечатлеть их в памяти навечно. Пруденс вздрогнула. – Я поехал по делам в Лондон, – продолжал Тимоти, – а он так близко от Брайтона, что я не смог устоять перед искушением заехать сюда и посмотреть, как помогает тебе лечение, прописанное доктором Блэром. Я не хотел, чтобы ты подумала, будто мы о тебе забыли.
Его улыбка была слишком нежной, слишком любящей. Нельзя было допустить, чтобы миссис Мур увидела эту улыбку. Он опять откинул с высокого лба, придававшего ему такую ангельскую привлекательность, мягкую светлую прядь.
Пруденс была и встревожена, и растрогана.
– Ты очень добр, – тихо сказала она. – Может, и сам попользуешься водами, раз уж ты здесь. Уверена, они пойдут тебе на пользу.
Он скорчил гримасу и протянул ей руку.
– Я с большим удовольствием позавтракаю. Ты присоединишься ко мне?
– Ну конечно. Миссис Мур, наверное, уже заказала завтрак.
Упоминание о миссис Мур погасило искры в глазах Тимоти.
– Ну пойдем. – Взяв ее руку, он поднес ее к губам для еще одного жаркого поцелуя, потом положил себе на локоть. – Я так рад, что ты хорошо выглядишь. – При каждом слове, словно подчеркивая его значение, он похлопывал ее по руке.
Они вместе отправились завтракать.
Миссис Мур была вне себя от радости, увидев Тимоти.
Он благоразумно начал разговор с объяснения причин своего приезда в Брайтон, не сказав, конечно, что главной из них было его страстное желание увидеть Пруденс. Затем принялся развлекать обеих дам рассказом о последних событиях в Лондоне.
– Как Эдит? – спросила Пруденс, как только принесли завтрак. – Есть что-нибудь новое? Нам еще не привозили почту из Джиллингема.
Тимоти можно было читать, как открытую книгу. Он тщательно выбирал слова, но выражение его лица говорило гораздо больше слов. Сейчас печаль скривила ему рот и затуманила глаза. Он пожевал треугольный тост, потом, пожав плечами, сказал:
– Все без изменений.
– А девочки? – Миссис Мур решительно взялась за дело: стала наполнять их чашки чаем. – Они полностью поправились?
Печаль мгновенно исчезла с лица Тимоти. Он широко улыбнулся, и выражение лица стало при этом таким солнечным, что, сам того не подозревая, он очаровал нескольких дам, сидевших за соседним столиком. Пруденс сама была не в состоянии устоять и ответила улыбкой на улыбку.
– Девочки носятся по всему дому, терроризируют горничных и устраивают всякие каверзы, оставшись без своей гувернантки. – Ослепительно прекрасная улыбка теперь была предназначена специально для Пруденс. – Они обе наказали мне передать вам множество поцелуев и объятий, если мне доведется вас увидеть. – Его глаза потеплели еще больше при мысли о подобной перспективе.
Пруденс покраснела.
Потом блеск глаз Тимоти несколько померк, а чело омрачилось. Повернувшись к миссис Мур, он принялся расспрашивать ее, что она делает в то время, когда Пруденс посещает свои бани.
У Пруденс сжалось сердце. Бедная маленькая Джейн, милая дорогая Джулия! Ей была невыносима мысль о том, что может причинить им боль, но именно это она и сделает, если не откажется от своего решения найти новое место. Они были слишком малы и не могли понять, какая опасность таилась в поцелуях, щедро раздариваемых их отцом, равно как не могли понять и того, что, уйдя от них, она причинит им меньшую боль. Она неизбежно ранит их, навлечет позор на их имя, если вернется к исполнению своих обязанностей в Джиллингеме и каждый день будет испытывать на себе воздействие притягательной улыбки Тимоти.
– Что мы будем делать, когда ты будешь свободна от своих сеансов массажа? – Тимоти уже снова блестел глазами и был готов улыбаться ей, подтрунивать над ней. Он наклонился к ней, а его нога, вытянутая под столом, коснулась ее ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63