.. Спасет ли? А если без аллегорий, то завяз ты, Ярославцев, незаметно, но прочно в компромиссах, противоречащих с законодательством, и, вероятно, очень скоро придут в твою квартиру люди с серьезными и враждебными лицами и скажут тебе: собирайтесь, гражданин... А этого произойти не должно. Вот почему в последнее время остро понадобились тебе деньги, борец за идею... Чтобы не голым уйти до прихода непримиримо настроенных к тебе людей. Вот и вся сущность твоя не просто голым спастись, а сытеньким, благополучным. Плохо это, скверно, хотя и логично...
- Какая досада! - нагрешил не ко времени, - сказал он и пошел на обгон по встречной...
ИЗ ЖИЗНИ АЛЕКСЕЯ МОНИНА
- ...Ну, и что делать будем, товарищ воспитатель? Человек в форме вытащил папиросу, замял узловатыми пальцами ее мундштук - Два побега, драки нескончаемые - этого вот, Котова, сегодня изувечил, поведение вызывающее... Опять изолятор?
- Ну, да и Котов не херувим! - Собеседник - полный, с залысинами, в мешковатом костюме - выдернул глубоко скрывшуюся под рукавом пиджака манжету застиранной рубашки. - А Монин... Наша тут вина, кажется. Ключа не подберем. Мальчишка он дерзкий, конечно, злой, но чистый...
- Чи-истый! - протянул человек в форме не то насмешливо, не то раздумчиво. - Вы что, его личное дело забыли? Ограбление магазина, вооруженное сопротивление милиции, сержанта ранил! В пятнадцать-то лет! Волк растет!
- Ну, а детство какое? Война.
- А у меня какое детство? - Человек в форме резко поднялся со стула. Машинально оправил ремень. - Отца в гражданскую убили, нас у матери пятеро. Деревня, голод, я за старшего... А у вас? Тоже не во дворце с пианинами... - Замолчал.
В дверь постучали. Вошел подросток, крепкий, большеголовый, насупленно- сдержанный, в громоздких, с побитыми носками ботинках. Враждебно-затаенный взгляд скользнул по комнатке, ушел в себя, глубоко.
- Присаживайся, Монин, - вздохнул человек в форме, внимательно рассматривая дымящуюся папиросу. - Куришь, поди? - спросил вскользь.
- В рот этой отравы не беру, - прозвучал ответ. - Не дурак, чтобы потом гноем отплевываться.
- А я, выходит... - начал военный изумленно.
- Ну, вот что, Алексей, - вступил человек в гражданском. - Я как воспитатель должен в последний раз тебя предупредить: если...
- Если, если... - Парень вскинул яростно блеснувшие глаза. - За дело я Котову впечатал, гниде! Кого хотите спросите. Разжирел на кухне, силы от харчей поднабрался, куролесит, падла, в миски харкает, кто ему слово скажет, обирает всех... И чтобы я ему койку заправлял и пятки чесал...
- Вывернул ему стопу, избил зверски, - констатировал военный. - Табуретом! Сотрясение мозга, губу зашивали, два ребра сломано, врач говорит: в больницу надо везти, в город. Это же преступление, Монин! Он тебя... хоть пальцем тронул?
- Других тронул.
- Ишь... защитник! Адвокат! - Военный притушил папиросу. - Робин Гуд!
- Чего? - переспросил парень.
- Чего... Книжки надо читать, а не табуретом размахивать...
- Монин! - Воспитатель коротко оглянулся на военного, и тот замолчал, вновь разжигая папиросу. - Монин... дай слово, что больше такого не повторится. Слово мужчины.
- Не дам.
- Почему?
- Потому. Котов - мразь, - убежденно повторил парень. Вот выйдет отсюда, вырастет, точно завмагом станет. Крыса. Его только пусти, где сытно, все сожрет. Давить таких буду.
- Пойдешь в изолятор, - тяжело дыша, сказал военный, стиснув плечо воспитателя - мол, помолчи. - Понял? Пойдешь... если не понимаешь человеческого...
- Испугали! - Парень сплюнул в угол. - Мне и в карцере есть чем заняться.
- Ты у меня поплюйся! - угрожающе вздыбил плечи военный.
- Чем же ты собираешься заниматься в изоляторе? - тихо спросил воспитатель.
- А я там бегаю. - Парень зевнул. - Бегаю, приседаю... Отжимаюсь. - Помолчал. - Сплошная физкультура. Устану посплю. Проснусь - по новой...
- Спортсменом хочешь стать? - спросил военный неожиданно миролюбивым тоном.
- Не-а, - лениво сказал парень. - Хочу таких, как Котов ваш, с одного удара валить. Без табурета.
- Дура ты, - проронил военный устало. - Думаешь, крепким кулаком все в жизни решишь?
- Вы умный, - отрешенно парировал парень.
- Погоди, Алексей. - Воспитатель, засунув руки в карманы, неуклюже прошелся по комнате, внимательно осматривая грубые потеки масляной краски на стенах, хлипкие стулья, решетку на окне, будто запоминая все это. - Вот ограбил ты магазин. Кому хуже сделал, ежели из чистого принципа исходить? Продавцам, которых за жуликов, посчитал?
- Ну. - Парень поднял на него уверенный взгляд. Ревизия там потом была, одного посадили, точно знаю.
- А в милиционера зачем стрелял? Милиционер-то не чета жуликам, верно?
- Оборонялся. Или я его, или он меня... Чего непонятного?
- Так. - Воспитатель с силой потер затылок. - А награбленное куда бы дел?
- Себе взял. - Парень не раздумывал - Заработанное, чай.
- Заработанное? Чем же? Трудом?
- Шкурой - Ответ прозвучал резко. - Риском. Кто как умеет. Один - руками, другой - башкой, а третий - и тем, и другим, а еще - волыной. Так вот!
- Слабенькая у тебя позиция, Монин, - сказал воспитатель. - Слабенькая и плохонькая. Один ты против всех. А вокруг либо жулики, по твоему разумению, либо враги заклятые. Ну, а ты в мечтах своих самый из жуликов сильный, самый отважный, да? И потому есть у тебя право стрелять, людей калечить... Котов же ведь никого не...
- А трус потому что, - лениво перебил парень. - Срока боится, карцера, фрайер...
- Ты слова подбирай, слова, - сказал военный напряженно.
- Ну чего, макаренки? - весело спросил парень, поднимаясь. - Спать хочу, организм требует... Куда мне? На койку отпустите или в изолятор?..
- У тебя наряд сегодня, Монин, - сказал военный. - Вне очереди. В ночь. Так что с койкой обождать придется.
- Сортир, значит, драить? - Парень потянулся. - Не, другого ищите. Котов вот с больнички возвратится... По нему дело!
- Ты себя что... лучше других считаешь? - Воспитатель повысил голос.
- Лучше.
- Монин! Ты сейчас же отправишься в наряд... отрывисто, на звенящей ноте приказал военный.
- Ясно, - кивнул парень утомленно. - Значит, в изолятор... - И вышел за дверь, пискнувшую провисшей петлей.
- Во экземпляр, - обреченно качнул головой воспитатель. - Придется, значит, ужесточить.. меры.
- Страха в нем нет, - отозвался военный задумчиво. Стенкой закончит, до упора пойдет, знавал таких...
- Так мы же его остановить должны...
- Должны-то должны... - Военный перевел взгляд на серую, растрескавшуюся штукатурку потолка. - Да попробуй переломить его... Ты читал, как он на следствии себя вел? Ведь насчет оружия серьезно его крутили, без скидок, что малолетка, а ничего не вышло: нашел и нашел, где - не помню.
- Он действительно в изоляторе это отжимается? недоуменно спросил воспитатель.
- Угу, - угрюмо подтвердил военный. - Как заведенная машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44