Пьер ничего не ответил. Мать и брат опять заговорили о мебели и обивке. Он глядел на них так же, как утром, перед отъездом в Трувиль, смотрел на мать; он глядел на них, как посторонний наблюдатель, и ему в самом деле казалось, что он попал в чужую семью.
Отец в особенности поражал его и своей внешностью, и поведением. Этот толстяк, обрюзглый, самодовольный и тупой, его отец, его, Пьера! Нет, нет, Жан ничем не похож на него.
Его семья! В течение двух дней чужая, злокозненная рука, рука умершего, разорвала, уничтожила все узы, связывавшие этих четырех людей. Все кончено, все разрушено. У него нет больше матери, потому что он не может по-прежнему любить ее с тем преданным, нежным и благоговейным уважением, в каком нуждается сердце сына; у него больше нет брата, потому что брат-сын чужого человека; оставался только отец, этот толстый старик, которого он любить не мог, как ни старался.
И он вдруг спросил:
— Скажи, мама, ты нашла портрет?
Она удивленно раскрыла глаза:
— Какой портрет?
— Портрет Марешаля.
— Нет… то есть да… я не искала его, но, кажется, знаю, где он.
— О чем вы — спросил Ролан.
Пьер отвечал:
— Мы говорим о миниатюре с портретом Марешаля, который когда-то «стоял у нас в гостиной в Париже. Я подумал, что Жану будет приятно иметь его.
Ролан воскликнул:
— Как же, как же, отлично помню его и даже видел на прошлой неделе. Твоя мать вынула его из секретера, когда приводила в порядок свои бумаги Это было в четверг или в пятницу Помнишь, Луиза? Я как раз брился, а ты достала портрет из ящика и положила около себя на стул, вместе с пачкой писем, потом ты половину писем сожгла Как странно, что всего за два-три дня до получения Жаном наследства ты держала в руках этот портрет Я бы сказал, что это предчувствие, если бы верил в них.
Госпожа Ролан спокойно ответила:
— Да, да, я знаю, где портрет, сейчас принесу.
Итак, она солгала. Она солгала не далее чем утром, ответив на вопрос сына, что сталось с портретом:» Что-то не припомню… наверно, он у меня, в секретере «.
Она видела портрет, прикасалась к нему, брала его в руке и рассматривала всего несколько дней тому назад и вновь спрятала в потайной ящик вместе с письмами, его письмами к ней.
Пьер смотрел на свою мать, солгавшую ему. Он смотрел на нее с исступленным гневом сына, обманутого, обворованного в священной любви к ней, и с ревностью мужчины, который долго был слеп и обнаружил наконец позорную измену. Будь он мужем этой женщины, он схватил бы ее за руки, за плечи, за волосы, бросил бы наземь, ударил, избил, растоптал бы ее. А он ничего не мог ни сказать, ни сделать, ни выразить, ни открыть Он был ее сыном, ему не за что было мстить, ведь не его обманули.
Нет, она обманула и сына в его любви, в его благоговейном почитании. Она обязана была оставаться безупречной в его глазах, это долг каждой матери перед своими детьми И если поднявшаяся в нем ярость доходила почти до ненависти, то именно потому, что он считал мать более преступной по отношению к нему, к сыну, чем даже по отношению к его отцу.
Любовь мужчины и женщины — это добровольный договор, и тот, кто его нарушил, виновен только в измене, но когда женщина становится матерью, ее долг увеличивается, ибо природою ей вверено потомство И если она согрешит, она поступит низко, подло и бесчестно!
— Что ни говори, — промолвил Ролан, как всегда в конце обеда вытягивая ноги под столом и смакуя черно смородиновую наливку, — недурно жить, ничего не делая и имея небольшой достаток. Надеюсь, что Жан будет угощать нас теперь превкусными обедами Пусть даже у меня иной раз и сделается расстройство желудка.
Затем он обратился к жене:
— Поди-ка принеси портрет, душечка, раз ты кончила обедать. Мне тоже хочется взглянуть на него.
Она встала, взяла свечу и вышла Ее отсутствие показалось Пьеру долгим, хотя не длилось и трех минут. Потом г-жа Ролан появилась снова, улыбаясь и держа за кольцо миниатюру в старинной Позолоченной рамке.
— Вот он, — сказала она, — я сразу нашла его.
Пьер первый потянулся за портретом и, получив его, стал рассматривать, держа в вытянутой руке Потом, чувствуя, что мать смотрит на него, он медленно перевел глаза на брата, как бы для сравнения У него чуть не вырвалось в порыве ярости —» А он похож на Жана!»Хотя он и не решился произнести эти грозные слова, но взгляд, который он переводил с живого лица на портрет, был достаточно красноречив.
Конечно, у них имелись общие черты, та же борода, тот же лоб, но ничего достаточно резко выраженного, что позволило бы утверждать» Вот отец, а вот сын» Это было скорее фамильное сходство, что-то общее в облике, присущее людям одной и той же крови Но для Пьера гораздо убедительней, чем этот склад лица, было то, что мать встала из-за стола, повернулась спиной и с нарочитой медлительностью стала убирать в буфет сахарницу и наливку.
Стало быть, она поняла, что он догадался или, по крайней мере, подозревает!
— А ну-ка, покажи мне, — сказал Ролан.
Пьер протянул отцу миниатюру, и тот, придвинув свечу, стал разглядывать ее, потом проговорил растроганно:
— Бедняга! Подумать только, что он был таким, когда мы с ним познакомились. Черт возьми, как быстро летит время! Ничего не скажешь, в ту пору он был красивый мужчина и с такими приятными манерами. Правда, Луиза?
Так как жена не отвечала, он продолжал:
— И какой ровный характер! Никогда я не видал его в плохом настроении. И вот все кончено, ничего от него не осталось… кроме того, что он завещал Жану. Что ж, не грех будет сказать, что он был добрым и верным другом до конца. Даже умирая, он не забыл нас.
Жан, в свою очередь, протянул руку за портретом. С минуту он рассматривал его и потом промолвил с сожалением:
— А я совсем не узнаю его. Я помню его только седым стариком.
И он вернул миниатюру матери. Она бросила на нее быстрый, как будто испуганный взгляд и тотчас отвела глаза; потом сказала своим обычным ровным голосом:
— Теперь это принадлежит тебе, Жано: ты его наследник. Мы отнесем портрет на твою новую квартиру.
И так как все перешли в гостиную, она поставила миниатюру на камин, около часов, на прежнее ее место.
Ролан набивал трубку, Пьер и Жан закуривали папиросы. Обычно один из них курил, расхаживая по комнате, другой — сидя в кресле, положив ногу на ногу. Отец же всегда садился верхом на стул и ловко сплевывал издали в камин.
Госпожа Ролан в низком креслице, у столика с лампой, вышивала, вязала или метила белье.
В этот вечер она начала вышивать коврик для спальни Жана. Это была трудная и сложная работа, требующая, особенно вначале, пристального внимания. Все же время от времени, не переставая считать стежки, она поднимала глаза и поспешно, украдкой, бросала взгляд на прислоненный к часам портрет покойного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39