Неужели после замужества у нас сменятся все приоритеты? И вопрос о том, какую аптечку повесить в ванной – хромированную или золотую, станет вопросом жизни и смерти?
– Лично мне нравится золотая, – сказала Габриэла. – Но только если ванная большая. В маленьком пространстве золото будет подавлять.
– И я того же мнения, – согласилась Жюли. – Но у нас ванная небольшая.
Мы обменялись с Питером Хафни понимающими взглядами и начали хихикать.
Алисон тут же заинтересовалась, что нам показалось таким забавным, но я замотала головой:
– Ничего! Ничего!
Одновременно мы отдавали должное еде и напиткам. Жюли наотрез отказывалась выпить даже самый слабый коктейль.
– Самое интересное в беременности то, – сказала она, – что женщина совершенно забывает о себе и делает только то, что полезно ребенку.
– Слушай, – воскликнула я, – хочешь пей, хочешь не пей коктейль. Только если соберешься пить, то не казни себя!
Жюли решила пригубить, а мы не отказали себе в удовольствии заказать еще порцию спиртного.
– Что вы завтра делаете? – спросила я испанцев, когда мы опустошили свои стаканы.
– Идем осматривать город, – ответила Магдалена. – У меня есть путеводитель.
– Некоторые магазины открыты по воскресеньям, – сказала Алисон. – Можно в них заглянуть.
– Никаких магазинов! – воскликнула Габриэла. – У меня на кредитной карте почти ноль!
– Наверное, ты купила это? – спросила я. Она была одета в роскошный янтарный костюм, который сидел на ней великолепно.
– Это, и еще джинсы, и джемпер, и туфли. Альфредо сказал, что если я принесу в дом еще хоть что-нибудь из одежды, то он со мной разведется.
– Держи это в уме. – Питер подтолкнул локтем Алисон. – Если ты тоже ударишься во все тяжкие и начнешь кутить – нашему браку конец.
– Спи спокойно, дорогой, – ответила Алисон. Луис заказал новые коктейли.
– Не надо, Луис! – взмолилась я. – У меня на завтра остались дела, и мне нужна чистая голова.
– Ты же говорила, что все сделано? – запротестовал Луис.
– Почти все, – уточнила я. – К Тиму домой надо завезти кое-какие вещи. И надо сделать маникюр.
– Хорошо, – согласился Луис. – А как насчет ирландского кофе?
– Ирландский кофе подойдет, – вздохнула я. Алкоголь сделал меня совершенно безвольной. Я откинулась на спинку стула и почувствовала себя абсолютно расслабленной и в гармонии со всем миром. Вокруг были мои друзья. Мне с ними было очень хорошо.
– Я устала! – объявила Жюли.
– Я тоже! – поддакнула ей Габриэла, зевая.
Я заплатила по счету, отвергая все попытки Луиса сделать это вместо меня. Мы вышли на ночной холод. В небе светила зимняя луна, в гавани серебрилась лунная дорожка. Жюли ежилась. Стальные тросы лодок позванивали на ветру, как в ту ночь, когда мы впервые встретились с Тимом. Он положил руку мне на плечо, и мы пошли вдоль набережной, и я сказала "Вау!".
Невидящими глазами я смотрела на гавань, словно на машине времени внезапно перенеслась на несколько лет назад, словно все произошедшее за эти годы мне только приснилось. Алисон ткнула меня в бок и тем привела в чувство.
Испанские гости забрались в такси и укатили в отель.
– До понедельника! – успела прокричать на прощание Габриэла.
Алисон, Питер, Жюли и я поймали еще одно такси. Я села на заднее сиденье и вдруг почувствовала страшную усталость. Когда мы подъехали к дому, я крепко спала.
На следующее утро голова у меня почти не болела. Очевидно, помогали таблетки доктора Бирн. Все утро я укладывала вещи и собиралась отправиться к Тиму. Тим пил кофе на кухне и заявил, чтобы я делала, что хочу, а ему нужно на некоторое время уйти.
– Ты куда, Тим?
Вид у него был сконфуженный.
– У меня встреча с сослуживцами.
– Тим! – Я взглянула на него с ужасом. – Вы же устраивали холостяцкую пирушку вчера вечером!
– Устраивали, – согласился он. – Но не устроили. Родители пригласили вчера каких-то дальних родственников и попросили меня прийти. Пришлось перенести пирушку на сегодня.
– Тим Мэлон! А что будет, если ты налижешься сегодня в стельку? – спросила я.
– Не налижусь. – Он обнял меня за плечи. – Без паники, Изабель. Завтра я буду как огурчик. Вовремя приду на свадьбу и еще тебя буду дожидаться.
– Я тоже буду вовремя, – вздохнула я. – Ты же меня знаешь: пунктуальна, как хронометр.
Он осторожно поцеловал меня в губы.
– Я буду себя хорошо вести, честно, – заверил он. – Мы уже не дети. Пора нам остепениться, взяться за ум.
Я посмотрела на него с сомнением. Представить себе компанию мужчин в пабе – остепенившихся и взявшихся за ум – было очень трудно.
– И ничего ужасного я им с собой сделать не позволю! – заявил он решительно.
Эта мысль показалась мне ужасной. В моем мозгу проплыли картины Тима, прикованного нагишом к парапету набережной. Или Тима, пьяного до бесчувствия, которого товарищи затаскивают в такси и отправляют домой. Или Тима в бессознательном состоянии, с обритой головой. Меня вернул к реальности голос Тима.
– Изабель! – смеялся он. – Я же тебе говорю: мы уже взрослые, серьезные люди.
Но по возвращении домой у меня никак не проходило предчувствие, что должно произойти что-то ужасное. Я пожалела, что он рассказал мне о своей холостяцкой пирушке сегодня.
Возле дома было припарковано такси. К моему удивлению, в гостиной меня ожидала Бриджет Эванс-Медина.
– Я только что вошла, – объяснила она после поцелуев и объятий. – Хотела оставить тебе подарок и сразу же уйти.
– О Бриджет, останься хотя бы на чашку чая! Мы отпустили такси и принялись болтать.
– Томас не мог приехать, – рассказывала она. – Он сидит дома с Кристофером.
– А как у вас дела с Томасом?
Она улыбнулась.
– Сейчас немного лучше. А сперва было очень трудно, Изабель. Я такого просто не ожидала. Но сейчас мы оба изменились.
– А что ты ожидала? – с любопытством поинтересовалась я. – До какой степени твои ожидания не соответствовали действительности?
– Я не знаю. – Она слегка поморщилась. – Наверное, я ожидала, что наша жизнь будет сплошной романтикой, что он останется таким же восторженным влюбленным, каким был до свадьбы. Но такого не могло быть в принципе. Когда находишься рядом с человеком каждую минуту, отношения меняются. И забеременела я слишком быстро. Очевидно, он хотел таким образом привязать меня к дому.
Я участливо смотрела на нее.
– У него вообще против меня было предубеждение, – продолжала она. – Он считал, что я должна сидеть дома и вести хозяйство. – Она вздохнула. – Мы пришли к компромиссу.
– Я рада. Я рада, что компромиссы возможны.
– Я тоже. – Она слегка улыбнулась. – Ты знаешь, дело дошло до того, что я подумывала уйти от него. Но потом поняла, что я его люблю, что он для меня слишком много значит…
– Я понимаю твои чувства, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Лично мне нравится золотая, – сказала Габриэла. – Но только если ванная большая. В маленьком пространстве золото будет подавлять.
– И я того же мнения, – согласилась Жюли. – Но у нас ванная небольшая.
Мы обменялись с Питером Хафни понимающими взглядами и начали хихикать.
Алисон тут же заинтересовалась, что нам показалось таким забавным, но я замотала головой:
– Ничего! Ничего!
Одновременно мы отдавали должное еде и напиткам. Жюли наотрез отказывалась выпить даже самый слабый коктейль.
– Самое интересное в беременности то, – сказала она, – что женщина совершенно забывает о себе и делает только то, что полезно ребенку.
– Слушай, – воскликнула я, – хочешь пей, хочешь не пей коктейль. Только если соберешься пить, то не казни себя!
Жюли решила пригубить, а мы не отказали себе в удовольствии заказать еще порцию спиртного.
– Что вы завтра делаете? – спросила я испанцев, когда мы опустошили свои стаканы.
– Идем осматривать город, – ответила Магдалена. – У меня есть путеводитель.
– Некоторые магазины открыты по воскресеньям, – сказала Алисон. – Можно в них заглянуть.
– Никаких магазинов! – воскликнула Габриэла. – У меня на кредитной карте почти ноль!
– Наверное, ты купила это? – спросила я. Она была одета в роскошный янтарный костюм, который сидел на ней великолепно.
– Это, и еще джинсы, и джемпер, и туфли. Альфредо сказал, что если я принесу в дом еще хоть что-нибудь из одежды, то он со мной разведется.
– Держи это в уме. – Питер подтолкнул локтем Алисон. – Если ты тоже ударишься во все тяжкие и начнешь кутить – нашему браку конец.
– Спи спокойно, дорогой, – ответила Алисон. Луис заказал новые коктейли.
– Не надо, Луис! – взмолилась я. – У меня на завтра остались дела, и мне нужна чистая голова.
– Ты же говорила, что все сделано? – запротестовал Луис.
– Почти все, – уточнила я. – К Тиму домой надо завезти кое-какие вещи. И надо сделать маникюр.
– Хорошо, – согласился Луис. – А как насчет ирландского кофе?
– Ирландский кофе подойдет, – вздохнула я. Алкоголь сделал меня совершенно безвольной. Я откинулась на спинку стула и почувствовала себя абсолютно расслабленной и в гармонии со всем миром. Вокруг были мои друзья. Мне с ними было очень хорошо.
– Я устала! – объявила Жюли.
– Я тоже! – поддакнула ей Габриэла, зевая.
Я заплатила по счету, отвергая все попытки Луиса сделать это вместо меня. Мы вышли на ночной холод. В небе светила зимняя луна, в гавани серебрилась лунная дорожка. Жюли ежилась. Стальные тросы лодок позванивали на ветру, как в ту ночь, когда мы впервые встретились с Тимом. Он положил руку мне на плечо, и мы пошли вдоль набережной, и я сказала "Вау!".
Невидящими глазами я смотрела на гавань, словно на машине времени внезапно перенеслась на несколько лет назад, словно все произошедшее за эти годы мне только приснилось. Алисон ткнула меня в бок и тем привела в чувство.
Испанские гости забрались в такси и укатили в отель.
– До понедельника! – успела прокричать на прощание Габриэла.
Алисон, Питер, Жюли и я поймали еще одно такси. Я села на заднее сиденье и вдруг почувствовала страшную усталость. Когда мы подъехали к дому, я крепко спала.
На следующее утро голова у меня почти не болела. Очевидно, помогали таблетки доктора Бирн. Все утро я укладывала вещи и собиралась отправиться к Тиму. Тим пил кофе на кухне и заявил, чтобы я делала, что хочу, а ему нужно на некоторое время уйти.
– Ты куда, Тим?
Вид у него был сконфуженный.
– У меня встреча с сослуживцами.
– Тим! – Я взглянула на него с ужасом. – Вы же устраивали холостяцкую пирушку вчера вечером!
– Устраивали, – согласился он. – Но не устроили. Родители пригласили вчера каких-то дальних родственников и попросили меня прийти. Пришлось перенести пирушку на сегодня.
– Тим Мэлон! А что будет, если ты налижешься сегодня в стельку? – спросила я.
– Не налижусь. – Он обнял меня за плечи. – Без паники, Изабель. Завтра я буду как огурчик. Вовремя приду на свадьбу и еще тебя буду дожидаться.
– Я тоже буду вовремя, – вздохнула я. – Ты же меня знаешь: пунктуальна, как хронометр.
Он осторожно поцеловал меня в губы.
– Я буду себя хорошо вести, честно, – заверил он. – Мы уже не дети. Пора нам остепениться, взяться за ум.
Я посмотрела на него с сомнением. Представить себе компанию мужчин в пабе – остепенившихся и взявшихся за ум – было очень трудно.
– И ничего ужасного я им с собой сделать не позволю! – заявил он решительно.
Эта мысль показалась мне ужасной. В моем мозгу проплыли картины Тима, прикованного нагишом к парапету набережной. Или Тима, пьяного до бесчувствия, которого товарищи затаскивают в такси и отправляют домой. Или Тима в бессознательном состоянии, с обритой головой. Меня вернул к реальности голос Тима.
– Изабель! – смеялся он. – Я же тебе говорю: мы уже взрослые, серьезные люди.
Но по возвращении домой у меня никак не проходило предчувствие, что должно произойти что-то ужасное. Я пожалела, что он рассказал мне о своей холостяцкой пирушке сегодня.
Возле дома было припарковано такси. К моему удивлению, в гостиной меня ожидала Бриджет Эванс-Медина.
– Я только что вошла, – объяснила она после поцелуев и объятий. – Хотела оставить тебе подарок и сразу же уйти.
– О Бриджет, останься хотя бы на чашку чая! Мы отпустили такси и принялись болтать.
– Томас не мог приехать, – рассказывала она. – Он сидит дома с Кристофером.
– А как у вас дела с Томасом?
Она улыбнулась.
– Сейчас немного лучше. А сперва было очень трудно, Изабель. Я такого просто не ожидала. Но сейчас мы оба изменились.
– А что ты ожидала? – с любопытством поинтересовалась я. – До какой степени твои ожидания не соответствовали действительности?
– Я не знаю. – Она слегка поморщилась. – Наверное, я ожидала, что наша жизнь будет сплошной романтикой, что он останется таким же восторженным влюбленным, каким был до свадьбы. Но такого не могло быть в принципе. Когда находишься рядом с человеком каждую минуту, отношения меняются. И забеременела я слишком быстро. Очевидно, он хотел таким образом привязать меня к дому.
Я участливо смотрела на нее.
– У него вообще против меня было предубеждение, – продолжала она. – Он считал, что я должна сидеть дома и вести хозяйство. – Она вздохнула. – Мы пришли к компромиссу.
– Я рада. Я рада, что компромиссы возможны.
– Я тоже. – Она слегка улыбнулась. – Ты знаешь, дело дошло до того, что я подумывала уйти от него. Но потом поняла, что я его люблю, что он для меня слишком много значит…
– Я понимаю твои чувства, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119