К тому же надо было решать и квартирный вопрос – дети росли, дочка скоропалительно вышла замуж, появился ранний внук, разевавший рот в ожидании молока и перспективы. Вангелов впрягся в строительство трех квартир – двух в Лозенце и одной в восточном районе столицы, нелегкое это было дело. Но упорство и комбинативный ум постепенно сделали свое дело: безразмерные квартиры были воздвигнуты и обзаведены, долги отданы, и пробил час дачи… Ты, Гриша, ухитрился обойтись одним ребенком, может, поздно, а может, и вовремя, не без зависти говаривал Вангелов, а мы с Цветаной наштамповали детишек, теперь подавай им квартиры. Да ничего, лишь бы были живы и здоровы…
Демографическое преимущество Арнаудовых, которые рано построили и обставили и жилье, и дачу, переживалось Вангеловым неожиданно остро: в душе он сознавал непоколебимое чувство собственного превосходства над Григором, да и не только над ним, он считал себя птицей высокого полета, прирожденным руководителем высокого ранга, наивысшего. А его недооценивали, это факт. Но это стало заметно лишь в последние годы, когда он упорно оттачивал и шлифовал свои способности, набирался передового опыта, чтобы нанести решающий удар. Именно тогда заговорили о новых системах и механизмах, технологиях и структурах, вошли в моду иностранные слова и словечки, смысл которых он улавливал довольно смутно. Неведомо откуда вылез на белый свет молодой и бойкий народец, пацаны с учеными титулами и званьицами, с фирменными ярлыками на одежде и заковыристыми терминами, языкастые и фасонистые. Они выступали с секретными лекциями – уж этого Вангелов совсем не выносил: импортные цацки и секретность, вы уж простите! – с диаграммами и фильмами, представляли руководству доклады и схемы, привезенные с разных симпозиумов и конгрессов, как там было… кон… контент-анализы – раньше сдохнешь, чем выговоришь, как балакают в народе.
И Вангелов кожей почувствовал – а она была у него по-женски гладкой и белой – что ему остается в лучшем случае второй эшелон, а там глядишь – и третий. Как бы то ни было, влез он сперва во второй эшелон, даже занес ногу и дальше, однако первое кресло, да и те, что были рядом, принадлежали ему лишь в мечтах. Вангел любил мечтать коротко и конкретно, в пространные и отвлеченные мечтания он не только не верил, но и презирал их всей душой. Их он оставлял поэтам, которых с юных лет не читал.
Пришлось смириться и закрепиться, требовалось работать да еще строить глазки некоторым ученым ребяткам – деваться было некуда. Но в глубине души он считал, что такое положение временно, воспринимал его как моду, которая как пришла, так и уйдет в один день, ясный и решающий, полагал, что все вернется на круги своя, к тем проверенным методам, нашим, отечественным, надежным, тем, которыми он в совершенстве владел и которые сами возвестят: хотим товарища Вангелова! А до тех пор – терпение, пахота и заботы о челяди и даче…
Но дача перестраивалась медленно, это же не строители, а разбойники с большой дороги: притарабанили подъемник – нет кирпича, подвезли кирпич – самосвал сгрузил известковый раствор куда-то налево, ищи-свищи. Заново привезли раствор, да кто-то умыкнул подъемник – мол, нечего ему простаивать – и так далее, и так далее. А тут еще и архитектор, вроде бы солидный мужик, с того ни с сего черкнет что-то новое в проекте – вот так, товарищ Вангелов, я полагаю, будет изящнее – подохнуть можно, опалубка уже готова, что ж, прикажете разбирать половину по его прихоти? Вот так и приходится пахать через пень колоду, а сроки горят…
Дальше взяла слово Цветана и популярно объяснила, как им пришлось часть пожиток свалить в подвал, а часть подбросить соседям, посуду и всякую мелочь забрали домой, пока не был окончен верхний этаж, – дело это оказалось непростое, новые колонны, стены, опоры и балконы, целый этаж да еще мансарда, наверху ванная и туалет, внизу ванная и туалет, новая столовая, два камина – один в гостиной, другой снаружи, в летней кухне… Очаг? – спросила Тина. Как тебе сказать, Тина, не совсем очаг, такое хитрое сооружение, из одного журнала выкопали, там и печка и маленькая духовка…
Отлично готовить каварму или гювеч, дополнил Вангелов, или, скажем, тыкву, фаршированного ягненка, а на решетке – шикарные шашлыки, ну и снизу можно печь перцы, баклажаны… – Вангелов все время склонялся над заставленным разнообразными яствами столом в предвкушении сытного ужина. – В общем, это комбинация очага, печи и камина радует глаз, будет приятно по вечерам собираться у нас, по-простому, по-народному… И хорошо смотрится, вставила Цветана, есть в ней что-то родное, родопское… Ничего родопского в ней нет, Цеце, зачем сочинять!.. Может, нет, а может, есть, огрызнулась Цветана, вот изгиб трубы или сама труба… Труба как труба, ничего в ней нет родопского!.. Стефан, позволь мне в этих вещах разбираться чуток получше тебя. Эта труба в родопском стиле! Ведь я же разговаривала с архитектором!
Арнаудовы слушали смущенно, но внимательно.
– А архитектор-то с севера, какие тебе Родопы?! – закипел внутри Вангелов, который не мог терпеть, когда кто-либо шел ему наперекор. – Видишь крышу? Вот в ней что-то есть родопское…
– Как раз в ней ничего и нет! – не поддавалась ему жена, словно она находилась на педсовете. – Крыша тетевенская, только вот с закругленными краями…
Пора было Арнаудову вмешаться в спор. Он поднял тост за обновленную дачу и между прочим заметил, что деревянные ставни – не лучший вариант для первого этажа. У них уже второй раз воры пытаются пробраться в дом именно через эти окна… Как так? Разве они не запираются изнутри? – поинтересовался Вангелов… Стефан, да их распилить – раз плюнуть, любая несчастная пила их возьмет…
Разговор перекинулся на кражи в дачных зонах, припомнили обчищенных знакомых – ну и что, ничего! Милиция беспомощна… Милиция отнюдь не беспомощна, поправил женщин Вангелов, с мрачным видом слушавший их сетования, но надо пошевелить мозгами. Ведь мы тоже собирались поставить деревянные ставни, как у вас.
Снова слово взял Арнаудов. Он досконально изучил ситуацию, советовался со специалистами и сейчас предлагает своим друзьям одну роскошную штуку – металлические шторы с нейлоновым покрытием, производства фирмы „Шнайдер", она сейчас их ввозит для ряда объектов. По интонации, с которой Арнаудов – спец по нюансам – произнес это „ряд объектов", Вангелов моментально смекнул, о чем идет речь… „Шнайдер", говоришь – второе направление… Второе, Стефан, подтвердил Арнаудов. Тина, принеси-ка проспекты…
Просмотрели их от корки до корки – различные формы, расцветки, способ монтирования, цены. Это шторы, которые могут сворачиваться и закрепляться в разных положениях – в зависимости от утреннего или послеобеденного солнца, дождя или ветра, не говоря уже об их замках – разве можно сравнить все это с нашими несчастными ставнями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Демографическое преимущество Арнаудовых, которые рано построили и обставили и жилье, и дачу, переживалось Вангеловым неожиданно остро: в душе он сознавал непоколебимое чувство собственного превосходства над Григором, да и не только над ним, он считал себя птицей высокого полета, прирожденным руководителем высокого ранга, наивысшего. А его недооценивали, это факт. Но это стало заметно лишь в последние годы, когда он упорно оттачивал и шлифовал свои способности, набирался передового опыта, чтобы нанести решающий удар. Именно тогда заговорили о новых системах и механизмах, технологиях и структурах, вошли в моду иностранные слова и словечки, смысл которых он улавливал довольно смутно. Неведомо откуда вылез на белый свет молодой и бойкий народец, пацаны с учеными титулами и званьицами, с фирменными ярлыками на одежде и заковыристыми терминами, языкастые и фасонистые. Они выступали с секретными лекциями – уж этого Вангелов совсем не выносил: импортные цацки и секретность, вы уж простите! – с диаграммами и фильмами, представляли руководству доклады и схемы, привезенные с разных симпозиумов и конгрессов, как там было… кон… контент-анализы – раньше сдохнешь, чем выговоришь, как балакают в народе.
И Вангелов кожей почувствовал – а она была у него по-женски гладкой и белой – что ему остается в лучшем случае второй эшелон, а там глядишь – и третий. Как бы то ни было, влез он сперва во второй эшелон, даже занес ногу и дальше, однако первое кресло, да и те, что были рядом, принадлежали ему лишь в мечтах. Вангел любил мечтать коротко и конкретно, в пространные и отвлеченные мечтания он не только не верил, но и презирал их всей душой. Их он оставлял поэтам, которых с юных лет не читал.
Пришлось смириться и закрепиться, требовалось работать да еще строить глазки некоторым ученым ребяткам – деваться было некуда. Но в глубине души он считал, что такое положение временно, воспринимал его как моду, которая как пришла, так и уйдет в один день, ясный и решающий, полагал, что все вернется на круги своя, к тем проверенным методам, нашим, отечественным, надежным, тем, которыми он в совершенстве владел и которые сами возвестят: хотим товарища Вангелова! А до тех пор – терпение, пахота и заботы о челяди и даче…
Но дача перестраивалась медленно, это же не строители, а разбойники с большой дороги: притарабанили подъемник – нет кирпича, подвезли кирпич – самосвал сгрузил известковый раствор куда-то налево, ищи-свищи. Заново привезли раствор, да кто-то умыкнул подъемник – мол, нечего ему простаивать – и так далее, и так далее. А тут еще и архитектор, вроде бы солидный мужик, с того ни с сего черкнет что-то новое в проекте – вот так, товарищ Вангелов, я полагаю, будет изящнее – подохнуть можно, опалубка уже готова, что ж, прикажете разбирать половину по его прихоти? Вот так и приходится пахать через пень колоду, а сроки горят…
Дальше взяла слово Цветана и популярно объяснила, как им пришлось часть пожиток свалить в подвал, а часть подбросить соседям, посуду и всякую мелочь забрали домой, пока не был окончен верхний этаж, – дело это оказалось непростое, новые колонны, стены, опоры и балконы, целый этаж да еще мансарда, наверху ванная и туалет, внизу ванная и туалет, новая столовая, два камина – один в гостиной, другой снаружи, в летней кухне… Очаг? – спросила Тина. Как тебе сказать, Тина, не совсем очаг, такое хитрое сооружение, из одного журнала выкопали, там и печка и маленькая духовка…
Отлично готовить каварму или гювеч, дополнил Вангелов, или, скажем, тыкву, фаршированного ягненка, а на решетке – шикарные шашлыки, ну и снизу можно печь перцы, баклажаны… – Вангелов все время склонялся над заставленным разнообразными яствами столом в предвкушении сытного ужина. – В общем, это комбинация очага, печи и камина радует глаз, будет приятно по вечерам собираться у нас, по-простому, по-народному… И хорошо смотрится, вставила Цветана, есть в ней что-то родное, родопское… Ничего родопского в ней нет, Цеце, зачем сочинять!.. Может, нет, а может, есть, огрызнулась Цветана, вот изгиб трубы или сама труба… Труба как труба, ничего в ней нет родопского!.. Стефан, позволь мне в этих вещах разбираться чуток получше тебя. Эта труба в родопском стиле! Ведь я же разговаривала с архитектором!
Арнаудовы слушали смущенно, но внимательно.
– А архитектор-то с севера, какие тебе Родопы?! – закипел внутри Вангелов, который не мог терпеть, когда кто-либо шел ему наперекор. – Видишь крышу? Вот в ней что-то есть родопское…
– Как раз в ней ничего и нет! – не поддавалась ему жена, словно она находилась на педсовете. – Крыша тетевенская, только вот с закругленными краями…
Пора было Арнаудову вмешаться в спор. Он поднял тост за обновленную дачу и между прочим заметил, что деревянные ставни – не лучший вариант для первого этажа. У них уже второй раз воры пытаются пробраться в дом именно через эти окна… Как так? Разве они не запираются изнутри? – поинтересовался Вангелов… Стефан, да их распилить – раз плюнуть, любая несчастная пила их возьмет…
Разговор перекинулся на кражи в дачных зонах, припомнили обчищенных знакомых – ну и что, ничего! Милиция беспомощна… Милиция отнюдь не беспомощна, поправил женщин Вангелов, с мрачным видом слушавший их сетования, но надо пошевелить мозгами. Ведь мы тоже собирались поставить деревянные ставни, как у вас.
Снова слово взял Арнаудов. Он досконально изучил ситуацию, советовался со специалистами и сейчас предлагает своим друзьям одну роскошную штуку – металлические шторы с нейлоновым покрытием, производства фирмы „Шнайдер", она сейчас их ввозит для ряда объектов. По интонации, с которой Арнаудов – спец по нюансам – произнес это „ряд объектов", Вангелов моментально смекнул, о чем идет речь… „Шнайдер", говоришь – второе направление… Второе, Стефан, подтвердил Арнаудов. Тина, принеси-ка проспекты…
Просмотрели их от корки до корки – различные формы, расцветки, способ монтирования, цены. Это шторы, которые могут сворачиваться и закрепляться в разных положениях – в зависимости от утреннего или послеобеденного солнца, дождя или ветра, не говоря уже об их замках – разве можно сравнить все это с нашими несчастными ставнями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37