Паркер была весьма убедительна в суде, отвечала спокойно и четко, несмотря на давление. Ее работа отлично ее рекомендовала, и Бредли ухватил Паркер в подотделе в Окридже и бросил в объятия Уиллоуса, когда Норм еще сражался за жизнь в раковом корпусе Королевского Колумбийского госпиталя. Естественно, безраздельно преданный Барроузу Уиллоус принял ее без всякого энтузиазма, и она оказалась без вины виноватой. Он срывал на ней боль за страдания Барроуза, за непоправимость ситуации – на ком же еще, раз она постоянно оказывалась под рукой? Он отнюдь не облегчил ей эти первые несколько недель работы.
Постепенно он смирился с обстоятельствами, тем более что Паркер оказалась умницей и даже спасла ему жизнь. Они отпраздновали это, немного выпили. Через неделю или чуть позже Норм умер, и, разумеется, они выпивали еще, поминая его, и немного сблизились.
Потом терпение Шейлы окончательно лопнуло: из-за вечной неопределенности, страха и всяких неприятностей, которые неизбежны, если человек женат прежде всего на своей работе. Она забрала детей и ушла.
Когда полицейский выбирает себе напарника, это почти равносильно выбору жены, исключая только дела постельные. Если же твоим партнером оказывается женщина, отпадает и это исключение. В течение долгого времени Клер и Джек то были любовниками, то не были. Чаще всего казалось, что их отношения закончатся ничем, временами было ощущение, что они идут к катастрофе. Уиллоус и сам не знал, чего же он хочет.
Пару месяцев назад, в конце лета, они с Паркер и двое его детей провели вместе ленивую неделю на Лонг-Бич, восточном побережье острова Ванкувер. Шон и Энни несколько раз встречались с Паркер еще до разъезда их родителей и ничем не давали понять, что считают положение необычным. Они привыкли к присутствию Паркер по соседству с ними настолько легко и просто, что Уиллоус подумал: а не в таком ли положении оказывались дети, когда оставались с матерью в Торонто.
Он не совсем понимал почему, по их отношения с Паркер за это время ухудшились. Возможно, это произошло оттого, что они оказались вместе с детьми в положении семьи, и эта реальность создала неосознанное, но ощутимое напряжение.
С самого лета они с Паркер почти все ночи проводили вместе, обычно у него в доме, а иногда в ее квартире. Но в последнее время Паркер все чаще предпочитала оставаться одна.
– Как тебе спалось? – спросила Паркер, нарушив его размышления.
– Не знаю. Значит, отлично. – Они стояли на углу улиц Короля Эдуарда и Мэйн в ожидании сигнала светофора. – Кажется, Билл Роджерс говорил: «Рад вздремнуть всегда и везде».
Паркер кивнула.
– Хочешь, заскочим к Алану Бернарду?
– Да, конечно.
Листая справочник, Паркер, к своему удивлению, обнаружила, что в городе существует пятьдесят фирм, сдающих внаем лимузины. «Белая тень» оказалась в самом низу страницы. Это было предприятие, состоящее из одного человека, Алана Бернарда. Он с оттенком сожаления сообщил, что работал на убитого панамца.
Светофор переключился с красного на зеленый, но Паркер пережидала отставшие автомобили, и не напрасно: фургон въехал на перекресток на красный свет. Она вцепилась в руль.
– Вот черт! – Она обернулась к Уиллоусу. – Ты помнишь время, когда было бы не опасно ездить по городу?
– Нет, не помню.
– А помнишь, как ты боролся с парнями, которые гоняют, как ковбои?
– Да, но это их ничуть не изменило. Поэтому я сдался.
Паркер повернула налево, поехала вдоль Мэйн-стрит.
– Чувствуется, ты не ждешь многого от разговора с Бернардом.
– Ты считаешь, что Мендес откровенничал со своим водителем? Такой парень, наверное, с собственным адвокатом лишний раз не поговорит.
Паркер снова затормозила на красный свет. Уиллоус наблюдал за парнишкой в рваных джинсах и черной кожаной куртке, который бочком приближался к блестящему черному «БМВ» пятой серии, стоимостью в семьдесят кусков. Мальчишка на что-то нацелился в автомобиле. Раздался звук отсоединяемой сигнализации. Парень открыл дверцу и, должно быть почувствовав, что за ним наблюдают, обернулся и, помахав ключами Уиллоусу, улыбнулся ему.
– Когда я начинала работать, я забирала таких мальчишек. Уиллоус кивнул. Она словно читала его мысли.
– Зеленый свет, – сказал он.
Паркер посмотрела влево и вправо, все свободно, и нажала на газ.
– Интересно, какой он, владелец лимузина?
В его зубах была потухшая сигарета, от босых ног, лежавших на столе, шел невероятный запах. На коленях у него лежала смятая газета, но он не читал ее – глаза были закрыты.
Паркер вошла вслед за Уиллоусом в контору и видела, как Алан Бернард вздрогнул, когда Уиллоус слегка шлепнул его по кончикам пальцев.
Открыв глаза, он поочередно посмотрел па них, задержав взгляд на Паркер.
– Не знаю, ходят ли поросята на рынок, но что они не покупают там мыла, это точно, – сказал Уиллоус.
Бернард улыбнулся.
– Пожалуй, вы – не семья, следовательно, менты. Угадал?
– Угадал.
– Вы насчет Гарсия Лорки Мендеса, угадал?
Паркер кивнула.
– Если вам кажется, что я нервничаю, так это оттого, что я действительно нервничаю. И поверьте, у меня на это масса причин, помимо той, что меня будут допрашивать о парне, на которого я работал и которого убили.
– Какие, например? – спросила Паркер.
– Пьянки в лимузине. Секс в лимузине. Слишком много пассажиров в лимузине. Выпивка в лимузине… Я повторяюсь? Неудивительно, потому что все это повторяется снова и снова. И ни я, ни кто-то другой не могут изменить. И знаете почему?
– Человеческая природа, – сказал. Уиллоус.
Бернард указал на него сигарой.
– У специалиста всегда готов ответ.
Он подался вперед, выдвинул верхний ящик стола. Носки были длинные и черные. Паркер смотрела в окно, пока он их надевал.
– Порядок, можешь обернуться, он уже приобрел приличный вид, – сказал Уиллоус.
– Не раньше, чем умру. – Бернард прикурил сигару от зажигалки, что была под рукой, и выпустил клуб дыма. – А может, и тогда нет.
– Вы с Мендесом отлично ладили, не так ли?
Бернард сощурился. Может быть, от дыма?
– Почему ты так говоришь, полицейский?
– У тебя есть чувство юмора. А я слышал, что Мендес был большой шутник.
– Друг мой, тебя неверно информировали.
– А что он был за человек?
Бернард улыбнулся Паркер.
– Застенчивый такой, с акцентом. Очень тихий.
– И никакого секса в лимузине?
– Ни секса, ни наркотиков, ни раздевания в лимузине. Он даже не курил. Но правда и то, что совершенных людей не бывает.
– Вы везли его из аэропорта в отель. А куда еще?
– Да всюду. А если было не по пути и Гарсия хотел заехать, ему стоило только сказать.
– Гарсия? – спросила Паркер.
– Он не любил официальности, ему нравилось, что его называют по имени. – Бернард наблюдал за пеплом на конце сигары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Постепенно он смирился с обстоятельствами, тем более что Паркер оказалась умницей и даже спасла ему жизнь. Они отпраздновали это, немного выпили. Через неделю или чуть позже Норм умер, и, разумеется, они выпивали еще, поминая его, и немного сблизились.
Потом терпение Шейлы окончательно лопнуло: из-за вечной неопределенности, страха и всяких неприятностей, которые неизбежны, если человек женат прежде всего на своей работе. Она забрала детей и ушла.
Когда полицейский выбирает себе напарника, это почти равносильно выбору жены, исключая только дела постельные. Если же твоим партнером оказывается женщина, отпадает и это исключение. В течение долгого времени Клер и Джек то были любовниками, то не были. Чаще всего казалось, что их отношения закончатся ничем, временами было ощущение, что они идут к катастрофе. Уиллоус и сам не знал, чего же он хочет.
Пару месяцев назад, в конце лета, они с Паркер и двое его детей провели вместе ленивую неделю на Лонг-Бич, восточном побережье острова Ванкувер. Шон и Энни несколько раз встречались с Паркер еще до разъезда их родителей и ничем не давали понять, что считают положение необычным. Они привыкли к присутствию Паркер по соседству с ними настолько легко и просто, что Уиллоус подумал: а не в таком ли положении оказывались дети, когда оставались с матерью в Торонто.
Он не совсем понимал почему, по их отношения с Паркер за это время ухудшились. Возможно, это произошло оттого, что они оказались вместе с детьми в положении семьи, и эта реальность создала неосознанное, но ощутимое напряжение.
С самого лета они с Паркер почти все ночи проводили вместе, обычно у него в доме, а иногда в ее квартире. Но в последнее время Паркер все чаще предпочитала оставаться одна.
– Как тебе спалось? – спросила Паркер, нарушив его размышления.
– Не знаю. Значит, отлично. – Они стояли на углу улиц Короля Эдуарда и Мэйн в ожидании сигнала светофора. – Кажется, Билл Роджерс говорил: «Рад вздремнуть всегда и везде».
Паркер кивнула.
– Хочешь, заскочим к Алану Бернарду?
– Да, конечно.
Листая справочник, Паркер, к своему удивлению, обнаружила, что в городе существует пятьдесят фирм, сдающих внаем лимузины. «Белая тень» оказалась в самом низу страницы. Это было предприятие, состоящее из одного человека, Алана Бернарда. Он с оттенком сожаления сообщил, что работал на убитого панамца.
Светофор переключился с красного на зеленый, но Паркер пережидала отставшие автомобили, и не напрасно: фургон въехал на перекресток на красный свет. Она вцепилась в руль.
– Вот черт! – Она обернулась к Уиллоусу. – Ты помнишь время, когда было бы не опасно ездить по городу?
– Нет, не помню.
– А помнишь, как ты боролся с парнями, которые гоняют, как ковбои?
– Да, но это их ничуть не изменило. Поэтому я сдался.
Паркер повернула налево, поехала вдоль Мэйн-стрит.
– Чувствуется, ты не ждешь многого от разговора с Бернардом.
– Ты считаешь, что Мендес откровенничал со своим водителем? Такой парень, наверное, с собственным адвокатом лишний раз не поговорит.
Паркер снова затормозила на красный свет. Уиллоус наблюдал за парнишкой в рваных джинсах и черной кожаной куртке, который бочком приближался к блестящему черному «БМВ» пятой серии, стоимостью в семьдесят кусков. Мальчишка на что-то нацелился в автомобиле. Раздался звук отсоединяемой сигнализации. Парень открыл дверцу и, должно быть почувствовав, что за ним наблюдают, обернулся и, помахав ключами Уиллоусу, улыбнулся ему.
– Когда я начинала работать, я забирала таких мальчишек. Уиллоус кивнул. Она словно читала его мысли.
– Зеленый свет, – сказал он.
Паркер посмотрела влево и вправо, все свободно, и нажала на газ.
– Интересно, какой он, владелец лимузина?
В его зубах была потухшая сигарета, от босых ног, лежавших на столе, шел невероятный запах. На коленях у него лежала смятая газета, но он не читал ее – глаза были закрыты.
Паркер вошла вслед за Уиллоусом в контору и видела, как Алан Бернард вздрогнул, когда Уиллоус слегка шлепнул его по кончикам пальцев.
Открыв глаза, он поочередно посмотрел па них, задержав взгляд на Паркер.
– Не знаю, ходят ли поросята на рынок, но что они не покупают там мыла, это точно, – сказал Уиллоус.
Бернард улыбнулся.
– Пожалуй, вы – не семья, следовательно, менты. Угадал?
– Угадал.
– Вы насчет Гарсия Лорки Мендеса, угадал?
Паркер кивнула.
– Если вам кажется, что я нервничаю, так это оттого, что я действительно нервничаю. И поверьте, у меня на это масса причин, помимо той, что меня будут допрашивать о парне, на которого я работал и которого убили.
– Какие, например? – спросила Паркер.
– Пьянки в лимузине. Секс в лимузине. Слишком много пассажиров в лимузине. Выпивка в лимузине… Я повторяюсь? Неудивительно, потому что все это повторяется снова и снова. И ни я, ни кто-то другой не могут изменить. И знаете почему?
– Человеческая природа, – сказал. Уиллоус.
Бернард указал на него сигарой.
– У специалиста всегда готов ответ.
Он подался вперед, выдвинул верхний ящик стола. Носки были длинные и черные. Паркер смотрела в окно, пока он их надевал.
– Порядок, можешь обернуться, он уже приобрел приличный вид, – сказал Уиллоус.
– Не раньше, чем умру. – Бернард прикурил сигару от зажигалки, что была под рукой, и выпустил клуб дыма. – А может, и тогда нет.
– Вы с Мендесом отлично ладили, не так ли?
Бернард сощурился. Может быть, от дыма?
– Почему ты так говоришь, полицейский?
– У тебя есть чувство юмора. А я слышал, что Мендес был большой шутник.
– Друг мой, тебя неверно информировали.
– А что он был за человек?
Бернард улыбнулся Паркер.
– Застенчивый такой, с акцентом. Очень тихий.
– И никакого секса в лимузине?
– Ни секса, ни наркотиков, ни раздевания в лимузине. Он даже не курил. Но правда и то, что совершенных людей не бывает.
– Вы везли его из аэропорта в отель. А куда еще?
– Да всюду. А если было не по пути и Гарсия хотел заехать, ему стоило только сказать.
– Гарсия? – спросила Паркер.
– Он не любил официальности, ему нравилось, что его называют по имени. – Бернард наблюдал за пеплом на конце сигары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55