Они там вовсе не были мне рады, даже объявили бойкот. Им не хотелось мною заниматься: они знали, что я снова пью. В середине января я вернулся в «Бейли», стараясь урезать количество выпивки, отказаться от кокаина, и в результате вляпался в депрессию похуже ада. Сидел на краю кровати и мысленно повторял строчки Энн Кеннеди.
Похоронные инструкции
Вот такие строчки:
Возможно, ты знаешь это место
Именно туда положили
Пепел Мэрилин
В бледный мраморный склеп
Напротив нашего фамильного.
Попробуй разберись.
Я не могу.
Есть в Бэлхэме паб специально для сумасшедших. Находится примерно в ста ярдах от игрового зала, что удобно. Даже у персонала крыша основательно набекрень. Когда мне больно, а такое случается часто, я иду туда и общаюсь. Там вы всегда встретите человека, который повидал ад изнутри. Вскоре после женитьбы я отправился туда, заказал пинту виски и принялся размышлять о своем будущем. Сидевший рядом со мной парень бросил в пинту пива таблетку растворимого аспирина.
Я воздержался от вопросов.
Он сказал:
– Тебе смерть как хочется спросить.
Я взглянул на него. На шее татуировка, в виде не то якоря, не то свастики. Шрам от левой брови до верхней губы. Как это часто случается, у него были добрые глаза. Разумеется, в них скрывалось безумие, но невозможно удержать эту мягкость, сохраняя трезвый рассудок. Я сказал:
– Если тебе самому хочется рассказать.
Нейтральная территория. Он подумал над моим ответом и проговорил:
– Помогает от похмелья.
– Точно.
Затем он очень-очень осторожно сдвинул стакан влево и крикнул бармену, чтобы тот принес тоник. После чего сказал:
– Вся хитрость в том, чтобы не выпить.
В тот самый день и еще пару других на мне было обручальное кольцо. Яркое, сияющее кольцо, в этом мире оно символизировало чужие края. Парень заметил сверкание:
– Вы женаты?
– Угу.
– Знаете, что в этом лучшее?
– Нет.
– Никто не может назвать вас геем.
Недавно я в очередной раз получил привычное письмо.
МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ
До нашего сведения дошло, что Вы так и не вернули один предмет из выданного Вам обмундирования.
Напоминаем о статье 59347 Инструкции по обмундированию и оборудованию, с. 25. Данный предмет № 8234, форменная шинель, является собственностью государства. Мы надеемся на скорейшее возвращение данного предмета.
С уважением,
Б. Косгроув.
Я сделал то, что делал всегда.
Скомкал письмо и бросил через комнату. Я получал подобные письма с небольшими вариациями в течение многих лет. Где бы я ни жил, у канала, в «Бейли», в Лондоне или Хидден Вэлли, эти письма всегда меня находили.
Я служил в полиции. Если эти годы и не были самыми счастливыми, они, по крайней мере, были самыми разумными. Я учился в Темплморе и очень неплохо начинал, мог бы сделать карьеру. Сейчас трудно поверить, но тогда мне все это нравилось. Когда я в первый раз вышел в форме на улицу – пуговицы надраены, фуражка набекрень, в руке дубинка, – я действительно думал, что могу что-то изменить. Первое событие, заставившее меня очнуться, произошло примерно через месяц после начала службы. Я был на ночном дежурстве вместе с сержантом постарше. Мы получили вызов: домашняя разборка. Когда мы приехали, пьяный муж бродил по улице вокруг запертого дома. Сержант сказал:
– Если придется его арестовывать, стой сзади.
Я решил, что он сомневается в моей смелости. Когда мы начали разговаривать с пьяным, тот вошел в раж, принялся материться, и мы его предупредили. Он посоветовал нам пойти куда подальше. Сержант велел его арестовать и подмигнул мне. Исполненный юношеской бравады, я подошел к пьяному мужику, лицом к лицу, и тот облевал меня с головы до ног. Я до сих пор слышу, как ржал сержант. Последующие несколько лет выдались хорошими, пока я не стал брать на себя слишком много. Это не нравилось начальству, и меня выгнали. Я оставил себе шинель – она напоминала мне о единственном серьезном шансе, который дала мне жизнь.
Это одеяние было последней ниточкой, связывавшей меня с моей несостоявшейся карьерой. И доказательством того, что все это когда-то было.
Когда я работал над предыдущим делом, мне предоставили дом в Хидден Вэлли. Используя любимую фразу лондонцев, можно сказать, что я жил на широкую ногу. Все закончилось катастрофой. Я вернулся в гостиницу «Бейли». Когда смотришь на миссис Бейли, то кажется, что она видела еще знаменитостей 1916 года. У нее была та чистая, свежая кожа, которую запатентовали монашки. В глазах – смесь мудрости и озорства. Разве существует более удачное сочетание? Как-то она мне сказала:
– Здесь всегда для вас будет комната.
Может быть, это и не признак изобилия, но это редкое богатство. Мою старую комнату занял ушедший в отставку судья. Он тоже был из старожилов города, ничего иного ему и не требовалось, чтобы здесь поселиться. Мне отвели мансарду. Мне там понравилось. Окно в крыше давало иллюзию света. Имелось все необходимое:
душ
чайник
телефон
телевизор.
Разобрал я вещи очень быстро. Снова у меня было только то, без чего не обойтись:
старый костюм
кожаная куртка
предмет № 8234
три пары джинсов
ботинки «Бэлли»
кроссовки.
И разумеется, мои книги.
И музыка:
Джонни Дьюхан
«Каубой Джанкиз»
Джон Стюарт
Вэн Моррисон.
1
Я построил дом и обнаружил – почему я так удивился? – что Торо был прав.
Если человек строит сарай, этот сарай становится его тюрьмой.
Гэри Полсен. «Паломничество на колесах»
В конце января, в понедельник, со мной случился алкогольный припадок. Ничего особенного. Но я снова оказался в больнице. Доктор склонился надо мной и сказал:
– Мистер Тейлор, вы хотя бы имеете представление, что с вами произошло?
– Нет.
– Следующий приступ вас убьет.
– Я буду осторожен.
Эскулап взглянул на мою карту, покачал головой и заметил:
– Тут не в осторожности дело. Вам нельзя пить.
Этот случай нагнал на меня страху. Выйдя из больницы, я не стал пить. Но такое со мной бывало уже тысячу раз. Рано или поздно страх улетучивается или я решаю: «А пошло оно все!» – и напиваюсь. Я погружался во все более глубокую депрессию. Невероятно трудно стало подниматься с постели. Ночью неведомое беспокойство заставляло меня пробуждаться практически каждый час. От обезвоживания я заставлял себя слезать с кровати и принимать душ. Еда меня не интересовала, но я пытался. Спросил себя: «Зачем беспокоиться?» Сбрил бороду и ужаснулся, увидев в зеркале свои ввалившиеся щеки. Но, черт возьми, зубы были просто великолепны.
Когда я занимался последним делом, меня навестили два братца. Если бы они жили в Америке, то считались бы отребьем. Здесь же они были «холостяками». В смысле, они сами предпочли такую долю. Они ненавидели всех, особенно цыган, которых здесь обзывали тинкерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45