Альоиз: курций во всеоружии и поразит вас, если вы не расск-
ажете нам одиссею своего девичества.
Фанни: вы принуждаете к этому?
Альоиз и Галиани: да,да!
Фанни: я росла до пятнадцати лет в полном неведении. Уверяю
вас, даже в мыслях не останавливалась на том, что мужчина
отличается от женщины. Я, без сомнения, жила беззаботно и
счастливо. Но вот, оставшись одна, я почувствовала, как будто
томление по простору. Я разделась и улеглась почти голая на ди-
ване... Мне это так стыдно вспоминать. Я растянулась и раздви-
нула бедра, я двигалась туда и сюда. Не понимая, что со мной
делается, я принимала самые непристойные позы. Гладкая атласная
обивка дивана какой-то свежестью доставляла мне сладкое
ощущение. Как я свободно дышала. Какое это было благостное и
восхитительное ощущение, которое испытывало мое тело. Мне каза-
лось, что я таю в лучах прекрасного солнца, становлюсь сильнее,
больше.
Альоиз: Фанни, вы поэтичная душа!
Фанни: я вам совершенно точно описываю свои чувства. Мои
глаза с упоением блуждали по моему телу, руки ловили мою шею,
грудь. Скользя вниз они останавливались и я против воли тонула
в грезах. Слова любви непрестанно звучали у меня в голове со
своим неясным смыслом. Наконец, я нашла, что я очень одинока,
меня посетила какая-то жуткая пустота. Я поднялась с дивана и
оглянулась вокруг. Некоторое время я оставалась в задумчивости.
Голова моя печально поникла, руки опустились.
Потом, оглядывая себя снова и трогая себя снова, я спрашивала
себя: все ли во мне закончено? Все ли мое тело выполняет свое
назначение? Интуитивно я понимала, что есть что-то, чего мне
недостает и я желала этого всей душой. Вероятно, я имела вид
помешанной, потому что я нередко ловила себя на том, что я бе-
зумно смеюсь. Руки мои раскрылись, словно для того, чтобы охва-
тить предмет моего вожделения. Я дошла до того, что обняла сама
себя. Я стиснула мои члены и ласкала, мне непрерывно было нужно
живое, чужое тело, которое можно было обнять и приласкать...В
моей странной иллюзии я хватала себя, воображая свое тело чужим.
Через стекло больших окон вдали виднелись огромные деревья и
газоны. Так манило пойти туда и поваляться на зелени, за-
теряться в чаще листьев! Я любовалась небом, мне хотелось улет-
еть наверх, исчезнуть в синеве, смешаться с тучами и ангелами.
Я могла сойти с ума. Кровь горячо прилила к голове... Вне себя
от восторга, я откинулась на подушки и одну из них зажала между
ногами, а другую обняла руками. Я безумно целовала ее, даже
улыбалась ей. Мне казалось, что она наделена способностью
чувствовать. И вдруг я остановилась. Я вздрагивала и мне каза-
лось,что я тону и исчезаю.
Ах, боже мой!- Воскликнула я, вскакивая в испуге,чувствуя
себя совсем мокрой. Ничего не понимая в том, что во мне
произошло,мне стало страшно, я бросилась на колени, моля бога
простить меня, если я поступила дурно.
Альоиз: милая невинность! Вы никому не доверились ,не
рассказали того, что вас так напугало?
Фанни: нет, я никогда никому этого не рассказввала, не ос-
мелилась бы. Я... Была еще час назад невинной. Вы дали раз-
гадку моей шарады.
Альоиз: о,Фанни, это признание переполняет меня счастьем!
Мой друг, ну прими еще доказательства моей любви, Галиани,
будьте свидетельницей моей любви, смотрите, как я полью сейчас
этот божественный юный цветок небесной росой.
Галиани: какой огонь! Фанни, ты уже обмираешь, о-о-о, она
наслаждается,
альоиз: я расстаюсь с душой. Я ... И сладкая страсть кину-
ла нас в опьянение, мы оба унеслись на небо.
Альоиз: после минутного отдыха я счел своим долгом присту-
пить к своему рассказу.
- Я родился, когда мои отец и мать были полны сил и молодос-
ти. Мое детство было счастливо и протекало без слез и болезней.
К тринадцати годам я был почти уже мужчиной. Волнение крови и
вожделение живо давали себя знать. Предназначенный к принятию
церковного сана, воспитанный со всей строгостью, я всеми силами
подавлял в себе чувственные желания. Ночью во мне природа доби-
валась облегчения, но я боялся этого, как нарушения правил, в
котором сам не был виноват. Это противодействие, это внутренняя
борьба привели к тому, что я отупел и походил на слабоумного.
Когда мне случайно встретилась молодая женщина, то она мне каза-
лась живосветящейся и источающей чудесный огонь. Разгоряченная
кровь приливала к голове все сильнее и чаще.Это состояние дли-
лось уже несколько месяцев, когда однажды утром я почувствовал,
что все мои члены сводит судорогой. При этом я испытывал
страшное напряжение, а затем конвульсию, как при падучей. Яркое
движение предстало передо мною с новой силой. Моим взорам
открылся бесконечный горизонт, воспламененные небеса, проре-
занные тысячами летящих ракет, ниспадая плавающих, наливающихся
дождем сапфировых и изумрудных искр.Пламя на небесах утихло -
теперь голубоватый огонь пришел ему на смену. Мне казалось что
я плавал где-то в мягком и приятном свете луны. Я бредил
любовью, наслаждением в самых непристойных выражениях, а руки
мои сотрясали мой высокомерный приап. Впечатления,
сохранившиеся от изучения мифологии, смешались теперь с виде-
ниями. Я видел юпитера и с ним юнону, хватающего ее за перул.
Затем я присутствовал при оргии, при адской вакханалии в темной
и глубокой пещере, охваченной зловониями: красноватый свет и
отблески синие, зеленые отражались на телах сотен дьяволов с ко-
злиными туловищами в самых причудливых и страстных позах. Они
качались на качелях держа свои ... Наготове и залетая на раски-
нувшуюся женшину, с размаху вонзая ей свое копье между ног.
Другие, опрокинув непристойную набожную монахиню вниз головой, с
сумашедшим смехом кувалдой всаживали ей великолепный огненный
приап и вызывали в ней с каждым ударом парекопизы неистового на-
слаждения третьи, с фитилями в руках зажигали оружие, стреляющее
пылающим приапом, которое бесстрашно принимали в мишень своих
раздвинутых бедер бешеной дьяволицы. Повсюду слышалсяь гиканье
и хохот, вздохи, обмороки сладострастия.
Я видел, как старый дьявол, которого несли на руках четверо,
раскачивал гордо свое оружие сатанически-любовного наслаждения.
Всякий падал ниц при его приближении.
Это было издевательским подражанием процессам святых тайн.
Временами дьявольский приап волнами изливал потоки жертвенной
жидкости.
Когда я начал приходить в себя от этого грозного приступа бо-
лезни, я почувствовал себя менее тяжко, но утешение духа усили-
лось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10