Поняв всю низость деяния, захватив с собой все деньги и
драгоценности, воспользовавшись отсутствием своей почтенной
родственницы,я бежала в монастырь искупления. Игуменья приняла
меня очень хорошо. Я все рассказала ей и просила помощи и пок-
ровительства. Она обняла меня и, нежно прижав к сердцу, расска-
зала о спокойной монастырской жизни. Она вызвала во мне большую
ненависть к мужчинам. Чтобы облегчить мой переход к новой
жизни, она оставила меня у себя и предложила спать в ее покоях.
Мы подружились. Настоятельница была очень неспокойна в пос-
тели. Она ворочилась и жалуясь на холод, просила меня лечь с
ней, чтобы согреться. Я почувствовала, что она совсем обнажена.
- Без рубашки легче спать,- сказала она и предложила мне тоже
снять свою. Желая доставить ей удовлетворение, я это исполнила.
- Крошка моя, - воскликнула она, - какая ты горячая и до чего
у тебя нежная кожа! Расскажи, что они с тобой делали? Они били
тебя?
Я снова повторила ей историю со всеми подробностями.
Удовольсвие, испытанное ею от моего рассказа было настолько ве-
лико, что вызвало у нее необычную дрожь.
- Бедное дитя, - повторяла она, прижимая меня к себе.
Незаметно для себя я оказалась лежащей на ней. Ее ноги скрес-
тились у меня за спиной, руки обняли меня. Приятная, ласковая
теплота разлилась по всему моему телу. Я испытала чувство не-
знакомого покоя.
- Вы добры. Вы очень добры, - лепетала я,- как я теперь
счастлива... Я вас теперь люблю. Руки настоятельницы удиви-
тельно нежно ласкали меня. Тело ее тихо двигалось под моим
телом. Мои губы слились с ее губами. Щекотка, вызываемая ее
шерсткой, покалывала. Я пожирала ее ласки. Я взяла ее руку и
приложила к тому месту, которое она так сильно раздражала.
Настоятельница, видя меня в таком состоянии, пришла в
вакханическое опьянение. В ответ на поцелуй она огненным дождем
своих поцелуев осыпала меня с ног до головы. Эти сладострастные
прикосновения привели меня в неожиданное состояние. Но вот гол-
олва моя была охвачена бедрами моей соратницы. Я угадала ее
желание и принялась кусать нежные части тела между ногами. Но я
еще слабо отвечала на зов желаний. Она выползла из-под меня,
раздвинула мои ноги и коснулась ртом.
Проворный язык колол и давил, вонзаясь и быстро выскальзывая,
как стальной стилет. Она хватала меня зубами и возбуждала меня
до бешенства. Я отталкивала ее голову и тащила за волосы,тогда
она приостанавливалась, но потом снова начинала эту ласку. Одно
воспоминание об этом заставляет меня замирать от удовольствия.
Какое наслаждение!.. Какая безбрежность страстей!.. Я непреры-
вно стонала. Быстрый и жалящий язык настигал меня везде, куда
бы я не метнулась.Тонкие и плотные губы обхватили клитор...
Сжимали... Комкали... Вытягивали из меня душу.
О, Фанни! Это было чудовищное напряжение нервов! Я была
иссушена, хотя через край наполнялась кровью и влагой. Когда я
вспоминаю об этом, мне снова хочется испытать это ненасытное
щекотание, все пожирающее и пенистое... Утоли меня, утоли
меня!.. Фанни была злее голодной волчицы...
Галиани: будет! Будет! О, ты дьявол!
Фанни: надо быть совсем безжизненной и бескровной, чтобы не
воспламениться возле тебя... Расскажи еще.
Галиани: приобретая со временем опытность, я сторицей
возвращала то, что брала. Я замучивала бедную подругу. Всякая
натянутость исчезла и я узнала, что сестры монастыря искупления
предавались тем же любовным играм друг с другом.
Для этого у них было место, где можно было предаваться ра-
достям со всеми удобствами. Позорный шабаш начинался с семи
часов вечера и продолжался до утра. Когда настоятельница
посвятила меня в тайны своей философии, я пришла в такой ужас,
что временами мне в настоятельнице мерещилось воплощение сатаны.
Но она шутя разуверила меня, рассказывая о потери своего цело-
мудрия. Это не совсем обычная история.
Она была дочерью капитана корабля. Мать религиозная и умная
женщина воспитала ее в началах веры. Это, однако, не помешало
развитию ее темперамента. Уже в 12 лет она почувствовала нес-
терпимую жажду, которую пыталась утолить способами, подсказанны-
ми невинным и нелепым воображением. Несчастная неумелыми паль-
цами каждую ночь истощала свое здоровье и молодость. Однажды
она увидела собак, склещившихся между собой. Ее похотливое
любопытство помогло ей понять механизм действия пола и ей стало
ясно, чего не хватает ей. Живя в уединении, окруженная старыми
служанками, не видя ни одного мужчины, она не могла рассчитывать
найти животрепещущую стрелу, созданную для женщины. Юная тем-
фомана нашла, что обезьяны больше всего в этом приближаются к
человеку и вспомнила об орангутанге, привезенном ей ее отцом.
Она занялась исследованием зверя и так как ее наблюдения продол-
жались долго, то его орган, возбужденный девичьей близостью,
развернулся во всем своем великолепии...
Слушая голос безумия, она проломила в клетке отверстие, кото-
рым животное сразу воспользовалось. К восторгу девицы обезьяний
орган высунулся наружу. Чрезмерная величина его несколько
озадачила,но все поддаваясь дьявольскому наваждению она подошла
ближе, потрогала, погладила. Обезьяна дрожала, гримасничала.
Девица хотела было отступить, но последний взгляд на приманку
вернул ее к дикому желанию. Она решилась и, подняв юбку, эадом
попятилась к намеченной цели... И битва началась. Зверь заме-
нил мужчину. Девственность была растлена. Наслаждение вызвало
стоны и крики. Услыхав это, в комнату вбежала мать и застала
свою дочь крепко прижатой к клетке и отдающейся. Чтобы излечить
дочь от обезьянего помешательства, мать отдала ее в монастырь.
Фанни: лучше бы отдала ее совсем обезьянам. Галиани: может
быть ты и права, однако продолжу о себе. Легко приспособившись
к праздной жизни, согласилась принять посвящение в тайные монас-
тырские сатурналии. Через два дня состоялось представление.
Я пришла обнаженная, согласно уставу. Произнесла клятву,
посвятив себя огромному искусственному приапу, поставленному для
обряда в зале. После обряда толпа сестер ринулась на меня. Я
подчинялась всем капризам, принимала самые отчаяные позы безу-
держного сладострастия и после завершения всего непристойным
фантастическим танцем, была признана победительницей.
Одна маленькая монахиня, более живая, более шаловливая, чем
настоятельница, взяла меня к себе в постель. Это была самая ге-
ниальная трибаза, которую только мог сотворить ад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10