– Какое тебе дело до чувств Саманты? – Джо понимал, что слишком груб, но ничего не мог с собой поделать. Страстные поцелуи Лолы не заглушили обиды за Саманту. Какая Лола, оказывается, жестокая! – Никогда не смей разговаривать с ней в подобном тоне. Я ей действительно небезразличен – она заботится обо мне, и смеяться тут не над чем.
Лола изумленно захлопала длинными ресницами.
– Как ты можешь так со мной? Чувства другой женщины к тебе, безусловно, касаются меня!
– Саманты тебе бояться нечего.
Впрочем, еще не договорив, Джо усомнился в справедливости последнего высказывания. Если бы не пришла Лола… Он был близок к тому, чтобы поцеловать Саманту! Не хочется думать, что он способен на такой подлый поступок. Его сердце принадлежит Лоле, но ему не хотелось отпускать Саманту, ему нравилось водить пальцем по ее нежным губам. Ее невинность влекла его даже больше, чем умелые ласки Лолы.
– Она просто маленькая интриганка, и мне жаль, что ты ничего не замечаешь. – Слезы в глазах невесты отчего-то не трогали Джо.
Лола слишком мало времени проводит у его постели, а ее жалобы на Саманту – откровенная ложь. Так что еще неизвестно, кто из них интриганка.
Саманта навестила Джо лишь на следующий день, ближе к вечеру.
Когда она вошла, он давал интервью по телефону. Журналисты в больницу не допускались – об этом позаботился Питер. Один раз к нему пришли ребята из футбольной команды, но им пора было улетать домой. И все же Саманта не могла не улыбнуться. Никто и ничто не лишит Джо его потрясающей работоспособности. Уступив настояниям отца, он пошел на юридический, когда ему исполнилось девятнадцать лет. Джо вначале собирался стать профессиональным спортсменом, но мир большого бизнеса тоже привлекал его. Он чуть ли не с детства привык участвовать в делах корпорации «Торндайк ойл». Питер в свои тридцать четыре уже член совета директоров, а перед Джо поставили условие: закончить университет. Тогда он получит пост заместителя руководителя юридической службы поддержки. Теперь, похоже, про карьеру футболиста придется забыть, но юристом можно быть и с парализованными ногами…
Джо поднял голову, заметил Саманту и махнул рукой, приглашая ее сесть на стул у кровати. Она послушно стала ждать, когда он закончит говорить.
Кровоподтеки не украшают его лицо, да и круги под глазами придают ему усталый вид, однако он немного отдохнул и посвежел. На нем шелковая пижама цвета морской волны – новенькая, видимо только что из магазина. Странно: пижама как-то не вязалась в воображении Саманты с образом Джо.
Наконец он повесил трубку.
2
– Осматривала городские достопримечательности? – В его голосе прозвучало ехидство.
– Какие достопримечательности?
– Ну, не знаю. Бостонский камень, Дом-музей Лонгфелло… А может, гуляла по Ньюберри-стрит? Там такие магазины! Ты не заглядывала ко мне со вчерашнего утра.
Какое право он имеет обвинять ее?
– По-моему, Лола не хочет, чтобы я часто приходила. Ты сам мне сказал.
– Но я не говорил, чтобы ты вовсе не приходила ко мне! – Карие глаза метали молнии. – А если бы я снова впал в кому?
Он рассуждал в высшей степени непоследовательно, но это почему-то нравилось Саманте. Может, он соскучился?
– Но я же пришла, – возразила она мягко. – И потом, Пит сказал бы мне, если бы тебе стало хуже.
– Ну конечно. Старина Пит. С которым ты живешь в одном номере.
– Но не в одной же комнате! – Интересно, почему их с Питом совместное проживание так его задевает? – Тебе больно?
Он пристально посмотрел на нее.
– На меня налетел громила, который больше похож на… ты права, на асфальтный каток! Естественно, мне немножко больно.
Он говорил так пылко, что Саманта не смогла удержаться от улыбки.
– Знаешь, футбол очень травматичный вид спорта… И потом, тот парень не нарушил правил. Просто все так неудачно сложилось…
Джо презрительно взмахнул рукой.
– Тупой болван! – пробормотал он. – Пит сказал, он приходил извиняться. Нужны мне его извинения!
– Еще Пит встречался с твоим тренером. Тот не собирается пока вводить в основной состав другого игрока вместо тебя. Они подождут, пока ты окончательно… поправишься. – Питер рассказал ей, что защитник из команды Нового Орлеана очень переживал и приезжал в больницу, чтобы попросить у Джо прощения. Но, по просьбе Джо, к нему не пропускали никого, кроме Питера, Саманты и Лолы. – Ты очень злишься на того парня?
– Да нет… – нехотя признался Джо. – Спорт есть спорт. А американский футбол – жесткая игра. Игра для настоящих мужчин.
– По-моему, ты у нас и есть настоящий мужчина. – Саманта ободряюще улыбнулась. – Ты герой.
Он немного оттаял.
– Лола считает, что все это, – он показал на свои неподвижные ноги, – произошло по моей вине.
Саманта возмущенно покачала головой и положила руку ему на плечо.
– Нет! Ты не должен так думать. Ведь тебе очень нравится играть. Даже если ты не станешь профессионалом… Ты получил травму, но не испугался.
Джо сжал ее руку, и она вспомнила, что было позавчера. Сладостное чувство от его прикосновения и потом – жгучий стыд, когда она поняла, что он просто использует ее, чтобы заставить Лолу ревновать.
Саманта отдернула руку и отодвинулась подальше.
– Я не собираюсь оставаться долго, – заявила она. Пусть он не считает ее прилипалой, как его драгоценная Лола.
– Почему? У тебя что, свидание с Питером? – едко спросил Джо, сам себе удивляясь. Отчего он так злится?
– Он пригласил меня поужинать, но вряд ли наш ужин можно считать свиданием.
– Не особенно надейся заарканить моего братца. Хоть он и старше меня, он еще не дозрел до женитьбы.
Саманта сжала зубы.
– Я никого не пытаюсь заарканить и не хочу замуж.
– Стала феминисткой в своем колледже? А может, нацелилась на какого-нибудь молодого профессора?
Саманта густо покраснела, вспомнив о профессоре Мерфи. Но смущение почти сразу же прошло, уступив место злости. Какое ему дело! Она ни за кого не собирается замуж, а он… пусть целуется со своей хищной Лолой!
– Мы с твоим братом идем ужинать, потому что он не против моего общества, – холодно пояснила она.
– И я не против твоего общества, – Джо горделиво ткнул себя пальцем в грудь. – Можешь поужинать здесь, со мной.
– В чем дело? Неужели Лола настолько занята, что не в состоянии выкроить часок для своего жениха? – спросила Саманта с непривычной для себя резкостью.
При воспоминании о том, как он использовал ее позавчера, сердце тревожно заныло. Да и сейчас напрасно он употребил словечко «заарканить»…
Его глаза, казалось, готовы были прожечь ее насквозь.
– Моя невеста здесь совершенно ни при чем.
Саманте стало стыдно. Напрасно она сорвалась. И потом, ему действительно очень больно и плохо, вот он и злится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36