Я вас познакомлю. Она потрясающая женщина.
Кажется, в жизни Орлова не было другой женщины, кроме этой Иветт, о которой он говорил в самых восторженных выражениях. Цыганка рассказала ему об Альбане.
– Я его знаю, – ответил он. – Мы позовем его только в случае катастрофической ситуации. Постараемся его поберечь.
– Вы знаете всех, – сказала она.
– Много езжу. Но после всего этого буду больше жить в Париже.
Она ощутила, что у нее горит лоб у корней волос.
Иветт оценила Цыганку с первого взгляда; она была первой женщиной, которую Стани привел к ней за долгое время.
– Ее зовут Симона, – сказал он. – А это Иветт.
– Счастлива познакомиться, – сказала Цыганка.
– Вы уже мне друг, – заверила старая дама.
Она посмотрела на Стани, и он понял, что у нее есть новости.
– Можешь говорить, – сказал он.
– У легавых большой шухер. Фардиано нашли убитым в его собственной машине.
Цыганка оперлась о Стани.
– Вот оно что, – прошептала она, думая, что Стани уже не сможет замириться с бандой.
Он усадил Цыганку в кресло, Иветт принесла выпивку. Орлов уже представлял себе реакцию Джо.
– Выпейте, – обратился он к Цыганке, – и не волнуйтесь.
Он начинал злиться на Гю за то, что тот устраивает все большие неприятности тем, кто пытается ему помочь. Цыганка почувствовала себя лучше.
– Я дура, – произнесла она.
– Мы уходим, – сказал Орлов Иветт. – Если меня будут спрашивать, договорись о встрече на пятнадцать часов, здесь.
Не зная причину горя Цыганки, Иветт не нашла для нес слов утешения.
– Приходите, когда захотите, – сказала она ей.
Цыганка поблагодарила, и они вернулись в машину.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она Орлова по дороге. (Она начала бояться за него, как за Гю.)
– Узнать, что на уме у Гю. Потом подумаю – полезная привычка. А вам запрещается плакать. Сегодня вторник. Завтра надо все закончить. В городе Бло. Он знает, что Фардиано убил Гю. Сеть сжимается. Здесь Джо Риччи; Бло это тоже знает. Мне известна его манера работать; надо его опередить. Нерв всего – Гю. Он должен уехать.
Они нашли его сидящим в кресле в полной прострации.
– Фардиано убили, – сказал Орлов.
– Я должен заплакать? – спросил Гю.
– Теперь невозможно доказать, что он тебя оболгал.
– Как сказать… – произнес Гю, вытягивая нога.
Орлов подумал, что только присутствие Цыганки удерживает его от того, чтобы как следует врезать Гю.
– Перед смертью он все написал, – сказал Гю, подняв на Орлова глаза.
– Под угрозой. Ценность таких признаний невелика. Пишешь, что диктуют.
– Я ему ничего не диктовал, – заявил Гю. – Только попросил. Надо было видеть, как он старался.
– Ну и что? – спросил Орлов.
– Я все обдумал. Договорись о встрече с Джо и бандой, чтобы показать им доказательства. У меня есть его бумаги, письма, чтобы сличить почерк.
Наступило молчание.
– Это не могло продолжаться, пойми. Если бы я знал, что ты задумал, то подождал бы. Но ведь всего знать невозможно, так?
– Я попытаюсь, – пообещал Орлов. – Из чего ты его?
– Из «кольта», – ответил Гю.
– Того самого, с которым брал фургон?
Он утвердительно кивнул, подумав: «И из которого шлепнул тех двоих в Вокрессоне». С каждым днем он увязал все глубже.
Цыганка заметила, что он снял повязку. Над виском остался только небольшой красный след.
– Пообедаете с нами? – предложила она Орлову. (Он согласился, потому что видел: она на пределе.)
Гю был мрачен. В конце обеда он заговорил об Альбане, о том, что собирается перед отъездом оставить ему денег. Орлов взялся реализовать часть слитков, чтобы Гю мог уехать быстро и не испытывая материальных затруднений.
Разговор зашел о прошлом, они вспомнили Поля.
– Я узнал о его смерти, когда был в Пуасси, – сказал Гю. – Это стало для меня сильным ударом.
– Я был на похоронах, – сказал Орлов.
Цыганка посмотрела на него и задумалась о том, кого же она по-настоящему любила в жизни.
Поль погиб в железнодорожной катастрофе. Он ехал вместе со другом, который был старше его и которому он уступил нижнюю полку. Поезд сошел с рельсов, Полю переломало бедренные кости стальными брусьями вагона, а лежавший на нижней полке остался целым и невредимым.
– А я еще не хотел ложиться внизу, – рассказывал он позже. – Но он прочел мне целую нотацию о том, что я уже не мальчик, что ночью мне будет трудно лазить туда и обратно. Вот так.
Орлов слышал о смерти Жака Рибальди по кличке Нотариус, который жил с Цыганкой. Сегодня она жила с загнанным в угол Гю.
Цыганка казалась ему очень грустной. Он почувствовал тяжесть в желудке. «Переел», – подумал он, прекрасно зная, что причина совсем в другом.
После кофе Орлов простился, сославшись на необходимость встретиться с бандой Джо.
Антуан Рипа ждал его у Иветт.
– Фардиано получил, что заслужил, – сказал Антуан. – Сволочь он был первостатейная. Но это осложняет твой план.
– У меня есть веские доказательства, – ответил Орлов. – Но неужели вы до сих пор не понимаете, что Гю никого не закладывал!
– По мне его лучше замочить. Я, как и Паскаль, совсем лишился сна.
– Он может жить, и вы тоже. И Вентура выкрутится. Зло идет от всех вас, в том числе от Гю. Вы раздуваете любую мелочь… В общем, слушай: у меня полно доказательств, давайте поскорее кончать. Когда ты можешь всех собрать?
– Только не сегодня. Джо в Арле с женой Вентуры. Ее родители волнуются.
– А какие новости от Вентуры?
– Точно не знаю. Джо говорит, что он зол на Гю.
– Сможешь их собрать завтра в одиннадцать, на улице Бретей? – спросил Орлов. (Его виски словно сжимал стальной обруч.)
– Запросто, – ответил Антуан.
– Мне не терпится уехать из этого города.
– Не тебе одному.
Они пожали друг другу руку с некоторой симпатией. Орлову всегда казалось, что Антуан ведет себя искреннее, чем все остальные.
После его ухода Орлов растянулся на диване в малой гостиной. Надо было вернуться к Гю, рассказать об этом. Он попытался выбросить из головы образ Цыганки, но это ему не удалось. «Надо узнать, откуда у нее эта кличка», – подумал он.
Иветт нашла его мечтающим на диване.
– Ну что, малыш, – улыбнулась она. – Хандришь?
– Не совсем, – ответил он.
– Та женщина выглядела потрясенной.
– Так и есть…
– Она хорошая, – сказала Иветт.
– Да.
Она вздохнула. Он еще не созрел для исповеди.
– А я думала, ты долго побудешь в Марселе, со своей старушкой Иветт, – заметила она шутливым тоном.
– Эта женщина мне никто. Совсем никто, – повторил он.
– А!
– К тому же, она скоро уедет очень далеко. И, поверь мне, не скоро перестанет странствовать. (Он думал о будущем Гю, которого всегда будут преследовать.)
– Как будто ты не странствуешь!
Орлов встал, потянулся и взял ее за подбородок.
– Ты самая жуткая женщина из всех, кого я знаю, – улыбнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Кажется, в жизни Орлова не было другой женщины, кроме этой Иветт, о которой он говорил в самых восторженных выражениях. Цыганка рассказала ему об Альбане.
– Я его знаю, – ответил он. – Мы позовем его только в случае катастрофической ситуации. Постараемся его поберечь.
– Вы знаете всех, – сказала она.
– Много езжу. Но после всего этого буду больше жить в Париже.
Она ощутила, что у нее горит лоб у корней волос.
Иветт оценила Цыганку с первого взгляда; она была первой женщиной, которую Стани привел к ней за долгое время.
– Ее зовут Симона, – сказал он. – А это Иветт.
– Счастлива познакомиться, – сказала Цыганка.
– Вы уже мне друг, – заверила старая дама.
Она посмотрела на Стани, и он понял, что у нее есть новости.
– Можешь говорить, – сказал он.
– У легавых большой шухер. Фардиано нашли убитым в его собственной машине.
Цыганка оперлась о Стани.
– Вот оно что, – прошептала она, думая, что Стани уже не сможет замириться с бандой.
Он усадил Цыганку в кресло, Иветт принесла выпивку. Орлов уже представлял себе реакцию Джо.
– Выпейте, – обратился он к Цыганке, – и не волнуйтесь.
Он начинал злиться на Гю за то, что тот устраивает все большие неприятности тем, кто пытается ему помочь. Цыганка почувствовала себя лучше.
– Я дура, – произнесла она.
– Мы уходим, – сказал Орлов Иветт. – Если меня будут спрашивать, договорись о встрече на пятнадцать часов, здесь.
Не зная причину горя Цыганки, Иветт не нашла для нес слов утешения.
– Приходите, когда захотите, – сказала она ей.
Цыганка поблагодарила, и они вернулись в машину.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она Орлова по дороге. (Она начала бояться за него, как за Гю.)
– Узнать, что на уме у Гю. Потом подумаю – полезная привычка. А вам запрещается плакать. Сегодня вторник. Завтра надо все закончить. В городе Бло. Он знает, что Фардиано убил Гю. Сеть сжимается. Здесь Джо Риччи; Бло это тоже знает. Мне известна его манера работать; надо его опередить. Нерв всего – Гю. Он должен уехать.
Они нашли его сидящим в кресле в полной прострации.
– Фардиано убили, – сказал Орлов.
– Я должен заплакать? – спросил Гю.
– Теперь невозможно доказать, что он тебя оболгал.
– Как сказать… – произнес Гю, вытягивая нога.
Орлов подумал, что только присутствие Цыганки удерживает его от того, чтобы как следует врезать Гю.
– Перед смертью он все написал, – сказал Гю, подняв на Орлова глаза.
– Под угрозой. Ценность таких признаний невелика. Пишешь, что диктуют.
– Я ему ничего не диктовал, – заявил Гю. – Только попросил. Надо было видеть, как он старался.
– Ну и что? – спросил Орлов.
– Я все обдумал. Договорись о встрече с Джо и бандой, чтобы показать им доказательства. У меня есть его бумаги, письма, чтобы сличить почерк.
Наступило молчание.
– Это не могло продолжаться, пойми. Если бы я знал, что ты задумал, то подождал бы. Но ведь всего знать невозможно, так?
– Я попытаюсь, – пообещал Орлов. – Из чего ты его?
– Из «кольта», – ответил Гю.
– Того самого, с которым брал фургон?
Он утвердительно кивнул, подумав: «И из которого шлепнул тех двоих в Вокрессоне». С каждым днем он увязал все глубже.
Цыганка заметила, что он снял повязку. Над виском остался только небольшой красный след.
– Пообедаете с нами? – предложила она Орлову. (Он согласился, потому что видел: она на пределе.)
Гю был мрачен. В конце обеда он заговорил об Альбане, о том, что собирается перед отъездом оставить ему денег. Орлов взялся реализовать часть слитков, чтобы Гю мог уехать быстро и не испытывая материальных затруднений.
Разговор зашел о прошлом, они вспомнили Поля.
– Я узнал о его смерти, когда был в Пуасси, – сказал Гю. – Это стало для меня сильным ударом.
– Я был на похоронах, – сказал Орлов.
Цыганка посмотрела на него и задумалась о том, кого же она по-настоящему любила в жизни.
Поль погиб в железнодорожной катастрофе. Он ехал вместе со другом, который был старше его и которому он уступил нижнюю полку. Поезд сошел с рельсов, Полю переломало бедренные кости стальными брусьями вагона, а лежавший на нижней полке остался целым и невредимым.
– А я еще не хотел ложиться внизу, – рассказывал он позже. – Но он прочел мне целую нотацию о том, что я уже не мальчик, что ночью мне будет трудно лазить туда и обратно. Вот так.
Орлов слышал о смерти Жака Рибальди по кличке Нотариус, который жил с Цыганкой. Сегодня она жила с загнанным в угол Гю.
Цыганка казалась ему очень грустной. Он почувствовал тяжесть в желудке. «Переел», – подумал он, прекрасно зная, что причина совсем в другом.
После кофе Орлов простился, сославшись на необходимость встретиться с бандой Джо.
Антуан Рипа ждал его у Иветт.
– Фардиано получил, что заслужил, – сказал Антуан. – Сволочь он был первостатейная. Но это осложняет твой план.
– У меня есть веские доказательства, – ответил Орлов. – Но неужели вы до сих пор не понимаете, что Гю никого не закладывал!
– По мне его лучше замочить. Я, как и Паскаль, совсем лишился сна.
– Он может жить, и вы тоже. И Вентура выкрутится. Зло идет от всех вас, в том числе от Гю. Вы раздуваете любую мелочь… В общем, слушай: у меня полно доказательств, давайте поскорее кончать. Когда ты можешь всех собрать?
– Только не сегодня. Джо в Арле с женой Вентуры. Ее родители волнуются.
– А какие новости от Вентуры?
– Точно не знаю. Джо говорит, что он зол на Гю.
– Сможешь их собрать завтра в одиннадцать, на улице Бретей? – спросил Орлов. (Его виски словно сжимал стальной обруч.)
– Запросто, – ответил Антуан.
– Мне не терпится уехать из этого города.
– Не тебе одному.
Они пожали друг другу руку с некоторой симпатией. Орлову всегда казалось, что Антуан ведет себя искреннее, чем все остальные.
После его ухода Орлов растянулся на диване в малой гостиной. Надо было вернуться к Гю, рассказать об этом. Он попытался выбросить из головы образ Цыганки, но это ему не удалось. «Надо узнать, откуда у нее эта кличка», – подумал он.
Иветт нашла его мечтающим на диване.
– Ну что, малыш, – улыбнулась она. – Хандришь?
– Не совсем, – ответил он.
– Та женщина выглядела потрясенной.
– Так и есть…
– Она хорошая, – сказала Иветт.
– Да.
Она вздохнула. Он еще не созрел для исповеди.
– А я думала, ты долго побудешь в Марселе, со своей старушкой Иветт, – заметила она шутливым тоном.
– Эта женщина мне никто. Совсем никто, – повторил он.
– А!
– К тому же, она скоро уедет очень далеко. И, поверь мне, не скоро перестанет странствовать. (Он думал о будущем Гю, которого всегда будут преследовать.)
– Как будто ты не странствуешь!
Орлов встал, потянулся и взял ее за подбородок.
– Ты самая жуткая женщина из всех, кого я знаю, – улыбнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46