– Я прогуляюсь немного с собакой, – говорю я матери.
Атмосфера в доме Серафима все еще хранит запах заядлого курильщика. Не видно, чтобы сюда входил кто-нибудь еще. Одиссей смотрит на меня, высунув язык. Я поднимаю дверцу люка. Сначала спускается Одиссей, потом – я. В комнате все остается по-прежнему. Я беру портативный магнитофон и кладу его в карман.
– Ты побудешь без меня пару дней, Одиссей, сможешь перенести такое? Тебе известно, что деньги лежат повсюду? Денег больше, чем листьев на деревьях. Они не блестят, и их не видно, поэтому мы не называем их сокровищем.
* * *
Поскольку мать сейчас не занята своим новым увлечением, она проводила меня в аэропорт. Однако в самом праздном в мире поселке в моду вошел Интернет. В каждой витрине компьютеры. Каждому, кто всецело отдался поискам Бога, известно, что он где-то там, в местах, затерявшихся между звезд, светящихся над горизонтом. Стоило матери покинуть клинику и освободиться от службы при докторе Ибарре, как она заинтересовалась связью с неизвестными на большие расстояния.
Очень рано по утрам в халате поверх ночной рубашки она проходит по изумительным залам нашего дома с видом на Ретиро и усаживается за компьютер. Домработница ставит рядом с ней поднос с завтраком, который мать сама же и приготовила. В завтрак обязательно входит только что отжатый сок, вареные яйца и приятно пахнущие дымящиеся тосты. Время от времени она произносит:
– Бедняжка, у нее здесь глаза разбегаются.
Для меня же эта женщина навсегда останется домработницей, хотя на самом деле она теперь и ключница, и управительница всеми остальными службами. Ей уже не нужно ничего делать самой – она уже не убирает квартиру, а лишь должна следить, чтобы все было убрано так, как это сделала бы она сама.
– Никак не могу уразуметь, как кто-то без определенных занятий, вроде тебя, становится миллионером, – любит она повторять каждый раз, когда здоровается со мной или прощается.
Перед отъездом из нашего поселка я подарил Эйлиену телескоп и сходил попрощаться с ветеринарами. Я сказал им, чтобы они больше не страдали, ибо Эдуардо находится там, где хотел быть. Я сказал им также, что слишком поздно понял, что Эдуардо, прежде чем уйти, заезжал ко мне, чтобы попрощаться со мной и преподнести дорогой подарок, который я тогда даже не воспринял таковым.
– Думаю, что он попрощался и с вами.
– Ты, наверное, прав, – ответил Ветеринар, опустив глаза.
– Как по-твоему, он будет счастлив? – спросила Марина, готовая поверить во что угодно.
– Я в этом совершенно уверен. То, что он имеет сейчас, он сам выбрал.
– Можно спросить, что он тебе подарил? – спросил Ветеринар.
– Любовь, – ответил я.
– Таня ждет ребенка, – сказала Марина. – Возможно, теперь мы будем проводить часть года в Мексике с нашим внуком. А на несколько месяцев они будут приезжать к нам. Жизнь навязывает свои законы, жизнь влечет людей за собой.
Я миновал большую вывеску, сообщавшую о продаже нашего дома, «Джим-джаз», Соко-Минерву, детский сад, начальную и среднюю школы, спортивный комплекс. Приблизился к озеру, в котором какие-то экскурсанты обнаружили тело, чудовищно изуродованное тело Серафима Дельгадо, и бросил в воду несколько цветов в память о нем. Цветы расплылись по поверхности воды и образовали на зеленом фоне ярко-красные, белые, розовые, желтые, оранжевые и фиолетовые вкрапления. На дворе стояла весна, и птицы нагибались, чтобы напиться воды в этом плавучем саду, после чего вновь пускались в полет и исчезали из вида. Я смотрел с холма на блестящие крытые шифером шале, спускавшиеся к долине, в которой стояли белые сдвоенные дома и двухуровневые дома коричневого цвета. Автобусы приходили из неизвестности и уходили в нее, рассекая горячее марево и холодные тени. Серафим больше никогда не вернется в эти края. И пусть мы оба сохранимся в Великой памяти.
За день до моего отъезда на поиски Ю позвонил отец и сказал, что хочет поговорить со мной, чтобы заручиться моим согласием на его женитьбу с брюнеткой, которую я как-то мельком видел у него. Я сказал ему, что свидание невозможно, потому что я уезжаю, и желаю ему счастья.
– А можно узнать, куда ты уезжаешь столь поспешно?
– В Китай. Прощай.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59