Взамен они с легкостью отдали целые вороха одежды, зная, что хоть зимы в предгорьях и суровые, но до наступления холодов их женщины запросто сумеют изготовить из шкур добытых охотой животных в несколько раз больше одежды.
Чуть позже бродяги поняли, что волею богов наткнулись на поистине неистощимую золотую жилу: что ни месяц, а то и чаще, через их владения проходила небольшая группа путников, стремящихся попасть в таинственную страну. Оснащены те караваны были по-разному, но у местных бродяг всегда находилось, что предложить каждому путешественнику: зимние одежды менялись на оружие, оружие — на пропитание, пропитание — на карты, составленные хитроумными бродягами по многочисленным рассказам худо-бедно осведомленных искателей земли обетованной и исправляемые по мере появления более точных подробностей… Д зачастую то, что за ненадобностью оставляли хозяевам предгорий одни путники, позарез оказывалось необходимо Другим, и эти другие без труда получали требуемое — с большой, разумеется, наценкой.
Короче говоря, бесшабашное племя нищих бродяг вдруг обрело смысл жизни в торговле и даже начало потихоньку богатеть. Денно и нощно молодые женщины шили теплые плащи и куртки и плели прочные веревки, которые, возможно, могли понадобиться в заснеженных скалах; старухи не покладая рук коптили и вялили мясо, сушили грибы и вязали толстые рукавицы; старцы варили крепкую брагу, согревающую, дескать, в любую стужу не хуже жаркого костра; молодые охотились, точили выторгованные мечи, чтобы перепродать их, изготовляли луки и самострелы… И каждую ночь племя выставляло несколько постов, чтобы — не приведи Митра! — какие-нибудь бестолковые путники не прошли мимо своего счастья. Именно на такой пост и наткнулся отряд Конана.
* * *
Уже рассвело, когда их торжественно проводили в табор — десятка два кибиток, расставленных кольцом на полянке, внутри которого уже ярко полыхал костер. Если бы не столь маленький рост бродяг, Конан решил бы, что попал на обыкновенный базар на окраине какого-нибудь захудалого городишки. Пожилые толстухи — поперек себя шире — важно восседали за ворохами выложенных на обозрение разномастных одежд, молодые карлики деловито натягивали тетиву луков всевозможных размеров, демонстрируя прочность и надежность оружия, миловидные девушки, зазывно улыбаясь, наперебой просили путников попробовать и немедля купить невероятно вкусное и сытное мясо, сушеные дикие овощи и приготовленные по тайному рецепту коренья, восстанавливающие силу не хуже трехдневного отдыха в лучшей таверне любой столицы… Тут же крутились под ногами чумазые детишки, так и норовя стащить что-нибудь у гостей — неважно что, лишь бы плохо лежало.
Уверившись, что никаких неприятностей от бродяг пока ждать не приходится, и поручив Луаре и Омигусу стреножить коней и подобрать все необходимое для путешествия через горы, Конан отошел в сторонку — туда, где неприметно сидел на облучке кибитки и зорко обозревал торжище старик в цветастой жилетке на голое тело, просторных штанах цвета заката и некогда роскошной, а нынче весьма потрепанной широкополой шляпе.
— Приветствую тебя,— спокойно сказал варвар,— Спасибо, что позволили нам приобрести у вас некоторые полезные товары.
Старик большим пальцем приподнял край шляпы, почесал изборожденный морщинами лоб и не спеша ответствовал:
— Спасибо, что решили воспользоваться нашей скудной и убогой помощью… Да ты садись рядышком. Барримом меня тут кличут.
—А я — Конан, родом из Киммерии,— Он отстегнул меч и присел на борт повозки. Баррим искоса и без всякого выражения наблюдал за ним,— Я так понимаю, что ты здесь главный.
— Ага.
— Мы идем в Гиль-Дорад. Слыхал о такой стране?
— Ага. Все идут в Гиль-Дорад.
— И кто-нибудь возвращается?
Старик на секунду замялся, потом сказал равнодушно: Мне-то откуда знать. Нам и тут хорошо.
— Значит, никто не вернулся, да?
Во взгляде Баррима мелькнула заинтересованность, но тут же угасла.
— Умник. Зачем же возвращаться оттуда, куда добирался с такими трудностями?
— А если все путники погибли по дороге?..
Баррим пожал плечами и с безразличием заявил:
—Нас это не интересует. Хотите найти свою распрекрасную страну — пожалуйста. Хотите погибнуть по дороге — пожалуйста.
— Но как добраться до этой страны, тебе известно?
— Ага. У нас есть карта.
— Точная?
— Х-хе… Пока никто не жаловался.
— Ясно. Ты хитрый.
Баррим опять пожал плечами и на этот раз промолчал.
— Путь через горы неблизок и непрост. Как я могу быть уверенным, что твоя карта не врет? — с сомнением в голосе спросил Конан.
— А дорога на ту сторону, как говорят знающие и опытные путешественники, только одна — на восток, через Ущелье Восходящего Солнца,— сказал старик.— Ибо чуть правее неприступной стеной возвышается Гряда Отчаяния, через которую ни один смертный не смог перебраться, а с севера незваных гостей поджидает смертоносный перевал Топор Палача; что происходит там, не знает никто. По слухам, это самый короткий путь через горы, но так ли это на самом деле, неизвестно, поскольку никто той дорогой еще не вернулся. А чтобы обойти Кезанкийские горы стороной, потребуется не один месяц. Поэтому если у тебя есть время, то тогда, конечно, ты можешь отправиться на юг и обогнуть их…
— Как, ты сказал, зовется тот перевал? — перебил старика Конан. Голос его внезапно дрогнул.
— Топор Палача он называется. А гряду ту,— старец вытянул худую руку в направлении виднеющихся в дымке горных вершин,— Грядой Отчаяния кличут. Киммериец сглотнул.
— Спасибо, Баррим. Ты очень помог мне.
— Ага.
В это время к ним подошли спутники Конана в сопровождении местного продавца средних лет, несущего целый ворох одежды и каких-то свертков. У Луары и Омигуса вид был обескураженный, у продавца — в высшей степени недовольный; Ки-шон, которая не вполне понимала, что происходит, сохраняла спокойствие, пленный же работорговец, как всегда, выглядел хмурым и смирившимся со своей судьбой.
— Конан, мы разыскали все необходимое,— смущенно начала Луара.— Меховые плащи с капюшонами, спальные мешки, одеяла, обувь, карта, палатка, еда…
— А эти крохоборы совсем обнаглели! — возмутился Омигус.— Мздоимцы, скряги, жмоты, сквалыги!.. За грош готовы удавиться!..
— Всякая вещь чего-то да стоит,— сердито перебил его торговец и обернулся к Барриму: — Наши многоуважаемые гости выбрали все самое лучшее, что у нас есть: пять самых теплых плащей, пять пар самой прочной обуви, три мотка самой прочной веревки, двадцать фунтов самой отборной пищи, одну самую точную карту Ущелья Восходящего Солнца…
— Конечно! — закричал Омигус.— Без всего этого нам в горах не обойтись! Вы что, хотите, чтобы мы померли там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Чуть позже бродяги поняли, что волею богов наткнулись на поистине неистощимую золотую жилу: что ни месяц, а то и чаще, через их владения проходила небольшая группа путников, стремящихся попасть в таинственную страну. Оснащены те караваны были по-разному, но у местных бродяг всегда находилось, что предложить каждому путешественнику: зимние одежды менялись на оружие, оружие — на пропитание, пропитание — на карты, составленные хитроумными бродягами по многочисленным рассказам худо-бедно осведомленных искателей земли обетованной и исправляемые по мере появления более точных подробностей… Д зачастую то, что за ненадобностью оставляли хозяевам предгорий одни путники, позарез оказывалось необходимо Другим, и эти другие без труда получали требуемое — с большой, разумеется, наценкой.
Короче говоря, бесшабашное племя нищих бродяг вдруг обрело смысл жизни в торговле и даже начало потихоньку богатеть. Денно и нощно молодые женщины шили теплые плащи и куртки и плели прочные веревки, которые, возможно, могли понадобиться в заснеженных скалах; старухи не покладая рук коптили и вялили мясо, сушили грибы и вязали толстые рукавицы; старцы варили крепкую брагу, согревающую, дескать, в любую стужу не хуже жаркого костра; молодые охотились, точили выторгованные мечи, чтобы перепродать их, изготовляли луки и самострелы… И каждую ночь племя выставляло несколько постов, чтобы — не приведи Митра! — какие-нибудь бестолковые путники не прошли мимо своего счастья. Именно на такой пост и наткнулся отряд Конана.
* * *
Уже рассвело, когда их торжественно проводили в табор — десятка два кибиток, расставленных кольцом на полянке, внутри которого уже ярко полыхал костер. Если бы не столь маленький рост бродяг, Конан решил бы, что попал на обыкновенный базар на окраине какого-нибудь захудалого городишки. Пожилые толстухи — поперек себя шире — важно восседали за ворохами выложенных на обозрение разномастных одежд, молодые карлики деловито натягивали тетиву луков всевозможных размеров, демонстрируя прочность и надежность оружия, миловидные девушки, зазывно улыбаясь, наперебой просили путников попробовать и немедля купить невероятно вкусное и сытное мясо, сушеные дикие овощи и приготовленные по тайному рецепту коренья, восстанавливающие силу не хуже трехдневного отдыха в лучшей таверне любой столицы… Тут же крутились под ногами чумазые детишки, так и норовя стащить что-нибудь у гостей — неважно что, лишь бы плохо лежало.
Уверившись, что никаких неприятностей от бродяг пока ждать не приходится, и поручив Луаре и Омигусу стреножить коней и подобрать все необходимое для путешествия через горы, Конан отошел в сторонку — туда, где неприметно сидел на облучке кибитки и зорко обозревал торжище старик в цветастой жилетке на голое тело, просторных штанах цвета заката и некогда роскошной, а нынче весьма потрепанной широкополой шляпе.
— Приветствую тебя,— спокойно сказал варвар,— Спасибо, что позволили нам приобрести у вас некоторые полезные товары.
Старик большим пальцем приподнял край шляпы, почесал изборожденный морщинами лоб и не спеша ответствовал:
— Спасибо, что решили воспользоваться нашей скудной и убогой помощью… Да ты садись рядышком. Барримом меня тут кличут.
—А я — Конан, родом из Киммерии,— Он отстегнул меч и присел на борт повозки. Баррим искоса и без всякого выражения наблюдал за ним,— Я так понимаю, что ты здесь главный.
— Ага.
— Мы идем в Гиль-Дорад. Слыхал о такой стране?
— Ага. Все идут в Гиль-Дорад.
— И кто-нибудь возвращается?
Старик на секунду замялся, потом сказал равнодушно: Мне-то откуда знать. Нам и тут хорошо.
— Значит, никто не вернулся, да?
Во взгляде Баррима мелькнула заинтересованность, но тут же угасла.
— Умник. Зачем же возвращаться оттуда, куда добирался с такими трудностями?
— А если все путники погибли по дороге?..
Баррим пожал плечами и с безразличием заявил:
—Нас это не интересует. Хотите найти свою распрекрасную страну — пожалуйста. Хотите погибнуть по дороге — пожалуйста.
— Но как добраться до этой страны, тебе известно?
— Ага. У нас есть карта.
— Точная?
— Х-хе… Пока никто не жаловался.
— Ясно. Ты хитрый.
Баррим опять пожал плечами и на этот раз промолчал.
— Путь через горы неблизок и непрост. Как я могу быть уверенным, что твоя карта не врет? — с сомнением в голосе спросил Конан.
— А дорога на ту сторону, как говорят знающие и опытные путешественники, только одна — на восток, через Ущелье Восходящего Солнца,— сказал старик.— Ибо чуть правее неприступной стеной возвышается Гряда Отчаяния, через которую ни один смертный не смог перебраться, а с севера незваных гостей поджидает смертоносный перевал Топор Палача; что происходит там, не знает никто. По слухам, это самый короткий путь через горы, но так ли это на самом деле, неизвестно, поскольку никто той дорогой еще не вернулся. А чтобы обойти Кезанкийские горы стороной, потребуется не один месяц. Поэтому если у тебя есть время, то тогда, конечно, ты можешь отправиться на юг и обогнуть их…
— Как, ты сказал, зовется тот перевал? — перебил старика Конан. Голос его внезапно дрогнул.
— Топор Палача он называется. А гряду ту,— старец вытянул худую руку в направлении виднеющихся в дымке горных вершин,— Грядой Отчаяния кличут. Киммериец сглотнул.
— Спасибо, Баррим. Ты очень помог мне.
— Ага.
В это время к ним подошли спутники Конана в сопровождении местного продавца средних лет, несущего целый ворох одежды и каких-то свертков. У Луары и Омигуса вид был обескураженный, у продавца — в высшей степени недовольный; Ки-шон, которая не вполне понимала, что происходит, сохраняла спокойствие, пленный же работорговец, как всегда, выглядел хмурым и смирившимся со своей судьбой.
— Конан, мы разыскали все необходимое,— смущенно начала Луара.— Меховые плащи с капюшонами, спальные мешки, одеяла, обувь, карта, палатка, еда…
— А эти крохоборы совсем обнаглели! — возмутился Омигус.— Мздоимцы, скряги, жмоты, сквалыги!.. За грош готовы удавиться!..
— Всякая вещь чего-то да стоит,— сердито перебил его торговец и обернулся к Барриму: — Наши многоуважаемые гости выбрали все самое лучшее, что у нас есть: пять самых теплых плащей, пять пар самой прочной обуви, три мотка самой прочной веревки, двадцать фунтов самой отборной пищи, одну самую точную карту Ущелья Восходящего Солнца…
— Конечно! — закричал Омигус.— Без всего этого нам в горах не обойтись! Вы что, хотите, чтобы мы померли там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71