— Я тоже разочарована; я уже представляла, как мы совершаем небывалый подвиг… Можете утешаться тем, что папа смеялся не только над вами. Когда я рассказала ему, как расшифровала цифры "ноль-шесть-три", он сказал, что счастлив иметь дочку с такой буйной фантазией. Нет, в эту историю он не верит… Но это не помешает мне прийти завтра утром на набережную, чтобы следить за парижанками и ждать вас.
Мади ушла, а нас словно ушатом холодной воды облили. Мы не знали, что теперь думать. Все наши предположения превратились в дым. Может быть, коварное южное солнце действительно помутило наши мозги, а заодно и мозги Простака?
Конечно, — повторял Корже, — папа Мади лучше нас разбирается в радио. Ну а все остальное, особенно брошь? Историю с брошью он никак не смог объяснить. Даже если Простак неправ, все равно нужно пойти с ним в море. Чем мы, в конце концов, рискуем?
Правильно, — согласился Стриженый. — Нельзя так просто взять и бросить Простака. — Он посмотрел на часы. — Уже половина десятого! Корже, Тиду, готовьтесь! Помните, что сказал Простак: нужно взять всю теплую одежду и куртки.
Мы боялись опоздать и поэтому всю дорогу до набережной бежали не останавливаясь. Простак посоветовал взять Кафи: его острое зрение и особенно чуткий слух могли нам пригодиться. Как и обещал рыбак, мистраль совершенно утих, но небо было затянуто облаками, не было видно ни одной звезды. По набережной, выполнявшей в Пор-ле-Руа роль бульвара, прогуливались многочисленные отдыхающие. Простак был уже на "Пескаду". Я шепнул Стриженому и Корже:
— Не надо говорить ему, что нам сказала Мади. Утром ему пришла в голову какая-то мысль, которую он не захотел пока нам рассказывать, насчет синего и зеленого платьев. Посмотрим, что из этого выйдет…
Хотя причал был плохо освещен, рыбак сразу узнал нас в полутьме. Он махнул нам, чтобы мы спустились на "Пескаду", и велел в ожидании отплытия сесть на дно. Простак был так возбужден этим приключением, так счастлив немного разнообразить свою монотонную жизнь в маленьком прибрежном городке, что ни на минуту не замолкал.
— Знаете, малыши, — шептал он, — я доверху залил бак соляркой и еще взял канистру. Если понадобится, мы можем плавать неделю… Главное, смотрите внимательно, не потеряйте сигнальные огни "Морского ежа"!
Остальные лодки готовились выйти в море и уже зажгли огни. Простак показал на прожектор "Морского ежа".
— Видите, самый тусклый… Я подозреваю, что с таким вообще плавать запрещено.
Одна лодка отчалила, за ней последовала другая.
— Внимание, — сказал Простак, — "Морской еж" отходит от причала. Прислушайтесь к его мотору: он глуше и медленней остальных.
Может, вам придется ориентироваться на слух.
Велев нам перейти на нос, рыбак завел свою "мельницу", как он выражался. "Пескаду" отошел от берега вместе с другой лодкой, которая называлась "Шутка". Пока мы шли по фарватеру, Простак смотрел на небо, одновременно принюхиваясь.
— Собираются облака. Тяжеловато будет следить за "Морским ежом"… впрочем, зато и нас никто не заметит.
Мы прошли маяк в конце дамбы и вышли в открытое море. Сразу же посвежело. Я натянул свой единственный свитер. Впереди на приличной скорости шел "Морской еж", но Простак не беспокоился. Главное было не спутать лодку Бартавеля с какой-нибудь другой.
Я сидел на носу, Кафи как изваяние возвышался рядом со мной. Я был охвачен жаждой приключений… Мои друзья, как и я, дрожали от возбуждения и нетерпения. Позади растворялся в темноте Пор-ле-Руа. Мы уже едва различали огни города и мерцающий свет маяка, но "Морской еж" не замедлял хода. Его прожектор был еле виден, так как Простак из осторожности шел на максимальной дистанции.
— Мы подходим к рыбным местам, — предупредил рыбак. — Бартавель должен скоро включить фонарь… Черт побери! Он привозит больше рыбы, чем любой из нас, где-то же он ее берет!
В самом деле, "Морской еж" почти сразу же сбавил скорость. Как сказал Простак, мы находились к югу от дельты Роны, на отмелях из ила, миллионы лет приносимого сюда рекой.
— Есть! — закричал Стриженый. — Бартавель включил прожектор!
Действительно, на ближайшей лодке зажегся фонарь для приманивания рыбы… впрочем, и на всех остальных тоже. Я насчитал их не меньше тридцати. Простак объяснил, что здесь собираются рыбаки не только из Пор-ле-Руа, но и из Сета. Их гни мерцали дальше к западу.
Простак тоже включил фонарь, чтобы сделать ид, что он ловит рыбу. На самом-то деле нас интересовал только "Морской еж". В подзорную трубу Простак пытался разглядеть, что происходит а борту, но в темноте и на таком расстоянии он видел столько же, сколько и мы, то есть рыбацкий фонарь и прожектор на мачте.
— Хотел бы я узнать, как Бартавелю удается привозить столько рыбы, — бормотал он. — Впрочем, малыши, сейчас важно не это…
Время шло. Час ночи… два часа… На Сосновой стоянке парижанки сейчас включают передатчик. Действительно ли что-то должно произойти?
Прошло еще пятнадцать минут. Все было тихо; Бартавель мирно ловил рыбу. Еще недавно я разделял оптимизм Простака, а сейчас думал, не лучше нам было поверить отцу Мади. Но вдруг Стриженый воскликнул:
— Внимание! "Морской еж" удаляется! Его фонарь кажется меньше, чем раньше!
— Правильно, — подтвердил Корже. — Он идет к югу.
Простак немедленно заглушил свою "мельницу" и прислушался. В моторах он разбирался лучше нас и вскоре воскликнул:
— Черт побери! "Морской еж" идет на полном ходу. Не теряйте его из виду; запоминайте, куда он пошел! Если он погасит фонарь, мы можем его упустить…
Едва он успел это сказать, как прожектор погас; почти сразу погас и обязательный мачтовый огонь. Лодка растворилась в темноте.
— Подлец! — в ярости взвыл Простак. — Он уходит!
Он кинулся к своему прожектору, питавшемуся от соединенного с двигателем аккумулятора, и повернул выключатель, потом, в нарушение всех правил, также выключил фонарь на мачте. После этого рыбак врубил "мельницу" на полную мощность.
— Полный вперед!
Старый "Пескаду" задрожал всем корпусом, затрещал, как будто собирался развалиться…
— Если "Морской еж" не поменяет направления, может, мы его и нагоним, — бросил Простак, сверив направление по карманному компасу.
Теперь никаких сомнений не оставалось: "Морской еж" шел не за рыбой. Простак сказал, что мы уже прошли богатые рыбой отмели… Да и зачем бы ему гасить все огни?
С бьющимися сердцами, вглядываясь в горизонт, мы ждали… "Морской еж" сильно оторвался от нас. Впрочем, за грохотом мотора "Пескаду" мы бы все равно его не услышали. Простак выключил на минуту двигатель, но все было тихо. Волны, гонимые южным ветром, который заменял здесь мистраль, плескались о борта нашей лодки… Но тут мой Кафи насторожил уши и вытянул морду вперед, как будто что-то услышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Мади ушла, а нас словно ушатом холодной воды облили. Мы не знали, что теперь думать. Все наши предположения превратились в дым. Может быть, коварное южное солнце действительно помутило наши мозги, а заодно и мозги Простака?
Конечно, — повторял Корже, — папа Мади лучше нас разбирается в радио. Ну а все остальное, особенно брошь? Историю с брошью он никак не смог объяснить. Даже если Простак неправ, все равно нужно пойти с ним в море. Чем мы, в конце концов, рискуем?
Правильно, — согласился Стриженый. — Нельзя так просто взять и бросить Простака. — Он посмотрел на часы. — Уже половина десятого! Корже, Тиду, готовьтесь! Помните, что сказал Простак: нужно взять всю теплую одежду и куртки.
Мы боялись опоздать и поэтому всю дорогу до набережной бежали не останавливаясь. Простак посоветовал взять Кафи: его острое зрение и особенно чуткий слух могли нам пригодиться. Как и обещал рыбак, мистраль совершенно утих, но небо было затянуто облаками, не было видно ни одной звезды. По набережной, выполнявшей в Пор-ле-Руа роль бульвара, прогуливались многочисленные отдыхающие. Простак был уже на "Пескаду". Я шепнул Стриженому и Корже:
— Не надо говорить ему, что нам сказала Мади. Утром ему пришла в голову какая-то мысль, которую он не захотел пока нам рассказывать, насчет синего и зеленого платьев. Посмотрим, что из этого выйдет…
Хотя причал был плохо освещен, рыбак сразу узнал нас в полутьме. Он махнул нам, чтобы мы спустились на "Пескаду", и велел в ожидании отплытия сесть на дно. Простак был так возбужден этим приключением, так счастлив немного разнообразить свою монотонную жизнь в маленьком прибрежном городке, что ни на минуту не замолкал.
— Знаете, малыши, — шептал он, — я доверху залил бак соляркой и еще взял канистру. Если понадобится, мы можем плавать неделю… Главное, смотрите внимательно, не потеряйте сигнальные огни "Морского ежа"!
Остальные лодки готовились выйти в море и уже зажгли огни. Простак показал на прожектор "Морского ежа".
— Видите, самый тусклый… Я подозреваю, что с таким вообще плавать запрещено.
Одна лодка отчалила, за ней последовала другая.
— Внимание, — сказал Простак, — "Морской еж" отходит от причала. Прислушайтесь к его мотору: он глуше и медленней остальных.
Может, вам придется ориентироваться на слух.
Велев нам перейти на нос, рыбак завел свою "мельницу", как он выражался. "Пескаду" отошел от берега вместе с другой лодкой, которая называлась "Шутка". Пока мы шли по фарватеру, Простак смотрел на небо, одновременно принюхиваясь.
— Собираются облака. Тяжеловато будет следить за "Морским ежом"… впрочем, зато и нас никто не заметит.
Мы прошли маяк в конце дамбы и вышли в открытое море. Сразу же посвежело. Я натянул свой единственный свитер. Впереди на приличной скорости шел "Морской еж", но Простак не беспокоился. Главное было не спутать лодку Бартавеля с какой-нибудь другой.
Я сидел на носу, Кафи как изваяние возвышался рядом со мной. Я был охвачен жаждой приключений… Мои друзья, как и я, дрожали от возбуждения и нетерпения. Позади растворялся в темноте Пор-ле-Руа. Мы уже едва различали огни города и мерцающий свет маяка, но "Морской еж" не замедлял хода. Его прожектор был еле виден, так как Простак из осторожности шел на максимальной дистанции.
— Мы подходим к рыбным местам, — предупредил рыбак. — Бартавель должен скоро включить фонарь… Черт побери! Он привозит больше рыбы, чем любой из нас, где-то же он ее берет!
В самом деле, "Морской еж" почти сразу же сбавил скорость. Как сказал Простак, мы находились к югу от дельты Роны, на отмелях из ила, миллионы лет приносимого сюда рекой.
— Есть! — закричал Стриженый. — Бартавель включил прожектор!
Действительно, на ближайшей лодке зажегся фонарь для приманивания рыбы… впрочем, и на всех остальных тоже. Я насчитал их не меньше тридцати. Простак объяснил, что здесь собираются рыбаки не только из Пор-ле-Руа, но и из Сета. Их гни мерцали дальше к западу.
Простак тоже включил фонарь, чтобы сделать ид, что он ловит рыбу. На самом-то деле нас интересовал только "Морской еж". В подзорную трубу Простак пытался разглядеть, что происходит а борту, но в темноте и на таком расстоянии он видел столько же, сколько и мы, то есть рыбацкий фонарь и прожектор на мачте.
— Хотел бы я узнать, как Бартавелю удается привозить столько рыбы, — бормотал он. — Впрочем, малыши, сейчас важно не это…
Время шло. Час ночи… два часа… На Сосновой стоянке парижанки сейчас включают передатчик. Действительно ли что-то должно произойти?
Прошло еще пятнадцать минут. Все было тихо; Бартавель мирно ловил рыбу. Еще недавно я разделял оптимизм Простака, а сейчас думал, не лучше нам было поверить отцу Мади. Но вдруг Стриженый воскликнул:
— Внимание! "Морской еж" удаляется! Его фонарь кажется меньше, чем раньше!
— Правильно, — подтвердил Корже. — Он идет к югу.
Простак немедленно заглушил свою "мельницу" и прислушался. В моторах он разбирался лучше нас и вскоре воскликнул:
— Черт побери! "Морской еж" идет на полном ходу. Не теряйте его из виду; запоминайте, куда он пошел! Если он погасит фонарь, мы можем его упустить…
Едва он успел это сказать, как прожектор погас; почти сразу погас и обязательный мачтовый огонь. Лодка растворилась в темноте.
— Подлец! — в ярости взвыл Простак. — Он уходит!
Он кинулся к своему прожектору, питавшемуся от соединенного с двигателем аккумулятора, и повернул выключатель, потом, в нарушение всех правил, также выключил фонарь на мачте. После этого рыбак врубил "мельницу" на полную мощность.
— Полный вперед!
Старый "Пескаду" задрожал всем корпусом, затрещал, как будто собирался развалиться…
— Если "Морской еж" не поменяет направления, может, мы его и нагоним, — бросил Простак, сверив направление по карманному компасу.
Теперь никаких сомнений не оставалось: "Морской еж" шел не за рыбой. Простак сказал, что мы уже прошли богатые рыбой отмели… Да и зачем бы ему гасить все огни?
С бьющимися сердцами, вглядываясь в горизонт, мы ждали… "Морской еж" сильно оторвался от нас. Впрочем, за грохотом мотора "Пескаду" мы бы все равно его не услышали. Простак выключил на минуту двигатель, но все было тихо. Волны, гонимые южным ветром, который заменял здесь мистраль, плескались о борта нашей лодки… Но тут мой Кафи насторожил уши и вытянул морду вперед, как будто что-то услышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23