Но нет, это случилось со мной наяву. Вот Франт ласково берет меня за руку и провожает к стулу.
— Садись, — говорит он, — и не удивляйся. Я действительно офицер уголовного розыска, у меня здесь очень важное задание, а ты мешаешь мне везде и всюду, как только можешь.
— Так это вы разыскиваете шляпу за сто тысяч? — прошептала я.
— Ни о чем не спрашивай, дай только слово не вмешиваться больше в это дело.
— Не буду, — пообещала я. — Но ужасно хочется знать, что за история с этой шляпой?
— Тише, — прикрикнул он. — Могу лишь пообещать, что завтра все это закончится. И тогда я угощу тебя мороженым…
— Мне больше нравятся вафельные трубочки с кремом.
— Пусть будут вафельные трубочки… И расскажу все насчет этой шляпы.
— Только завтра! — вздохнула я с сожалением.
— Раньше не могу. Нужно сначала разоблачить шайку, которая готовится украсть очень важные документы…
— В голубой папке?
Франт сильно сжал мою руку.
— Да. Похоже, ты что — то о ней знаешь?
— Она лежит в футляре у пана Коленки, вместо виолончели.
— Сама видела?
— Разумеется, видела. Была у него в башне и открывала футляр.
— Имелась на папке надпись?
— Да. "Шляпа, полная дождя". Как в вашей телеграмме…
Он вздрогнул, словно его ударило током. Глаза его гневно блеснули.
— Откуда ты узнала содержание телеграммы?
— Склеила клочки и прочитала…
Он в отчаянии схватился за голову.
— Девчонка! Что ты вытворяешь? Запомни, никому ни слова о телеграмме.
— Ни мур — мур, — пообещала я шепотом.
— И вообще забудь обо всем, что видела, а завтра вечером приходи на террасу к гостинице, и я тебе расскажу обо всем, но при одном условии: ты никому не пикнешь ни единого слова. — Он протянул мне ладонь. — Обещаешь?
— Обещаю, — тихонько прошептала я. Разве можно отказать в просьбе офицеру уголовного розыска?
СРЕДА
Шведы приехали
Все должно было выясниться в среду.
Интересно, почему именно в среду? Разве среда самый подходящий день для всяких выяснений? Вот, например, пан Коленка, невезучий виолончелист, уперся, что только в среду раскроет мне тайну стотысячной шляпы. Вот и офицер уголовного розыска, мнимый франт, мнимый инженер Кардасевич, торжественно пообещал, что в среду вечером выложит все интересующее меня. А я тем временем должна ждать, дрожа от нетерпения, как в лихорадке, и не имея права обмолвиться ни единым словом даже с Мацеком!
Меня распирало любопытство, из головы не выходило: ну почему так? Я перебирала в памяти минувшие события, и постепенно наступило некое просветление. Сначала телеграмма: "Спе……на…… сед…го тм", то есть в среду. Потом разговор с горничной на четвертом этаже: "Нужно все вычистить до блеска, ведь в среду приезжают иностранцы, кажется, шведы…" Нужно быть полным идиотом, чтобы не увидеть связи между обоими событиями. Но в чем эта связь?
Впрочем, не стоит ломать себе голову. Пусть думают над этим те, кому положено, и прежде всего офицер уголовного розыска. Он за это получит деньги. Ему оплачивают расходы и на номер в первоклассной гостинице, и на шелковые галстуки…
Но, что ни говори, он гениальный детектив. Куда там до него Шерлоку Холмсу! Даже меня мнимый Франт сумел околпачить. Посасывает себе трубочку, пленяет многочисленными галстуками, посылает корзины ярко — красных роз, изображает из себя щеголя, а сам выслеживает преступную шайку и выжидает подходящий момент, чтобы накрыть ее. Просто фантастика! Именно ему в самый раз играть в американском фильме роль благородного шерифа, который с закрытыми глазами попадает из кольта в булавочную головку и которому абсолютно наплевать на банду Косого Джима.
Ничего удивительного, что я просто не могла дождаться, когда наступит среда, ибо меня совсем не прельщали разговоры домашних о бридже и во — о—от таких щуках, а также завтраки и обеды.
По — настоящему среда началась лишь тогда, когда в столовую, как бомба, влетела пани Фуфальская с сообщением о приближении шведского корабля. Все повыскакивали из — за столов, забыв об овсяной каше, и помчались к пирсу. Побежала и я, но не как детектив, а как сугубо частное лицо. О делах служебных пусть беспокоится несравненный Франт. Я подожду до вечера. Мне хотелось лишь посмотреть, как выглядят настоящие шведы, поскольку я знала о них только по роману Сенкевича "Потоп".
Пассажирское судно под названием "Свен Хедин" причалило к пирсу, и тут же завыла сирена. Потом шведы начали сходить по трапу с корабля и фотографировать. Они ничем больше не занимались, только смеялись и фотографировали, фотографировали, словно каждый из них владел фабрикой фотопленки. А вокруг них толпились зеваки в надежде увидеть хоть что — нибудь особенное.
Я тоже была очень разочарована, увидев обычных людей, совершенно таких же, как поляки. Отличались они от нас только непонятным для большинства языком, так как говорили по — шведски.
Не теснился в толпе лишь щеголеватый офицер уголовного розыска, ибо его вообще здесь не было. Видно, затаился где — то в ожидании нужного момента. Не было и пани Моники, калеки в инвалидной коляске, бородатого профессора и даже пана Коленки.
Зато тут был Мацек.
— Хорошо, что я тебя нашел! — закричал он, заметив меня в толпе. — Почему ты не пришла ко мне вчера вечером?
— Не могла, — коротко ответила я.
— Была у огородника?
— Была.
— И что же?
— Да ничего. Огородник поливал грядки, а огурцы подешевели.
— Ты что, издеваешься надо мной? — обиделся орнитолог.
— Честное слово, поливал.
— А шляпа?
— Шляпа меня уже не интересует.
Мацек посмотрел на меня так, словно я была сойкой или хохлатым жаворонком.
— Не выдумывай! Ты что — то от меня скрываешь!
— И не думаю!
— Жаль, — удрученно вздохнул он. — Представь себе, у моей бабушки новая идея. В одном из своих детективов она нашла аналогичную ситуацию. Там один частный детектив выдает себя за виолончелиста, а сам выслеживает гангстеров. А гангстеры планируют выкрасть у какого — то дипломата секретные документы… Ты не считаешь, что наш виолончелист может быть детективом?
— Исключено! — живо запротестовала я.
— Почему?
— Потому что детективом уже является другой человек, — неосмотрительно вырвалось у меня.
— Кто? — Мацек даже позеленел от нетерпимого любопытства.
— Допустим, калека, — уклончиво ответила я.
— Исключено!
— Почему?
Мацек по своей привычке потер ладонью кончик шелушащегося носа.
— Потому что… Да ты даже не спросишь, что я делал.
— Наверно, наблюдал за сойками.
— Совсем наоборот.
Я не понимала, что значит это "совсем наоборот", но Мацек тут же мне объяснил. Ему захотелось исправить свой вчерашний промах, и он всерьез приступил к слежке за обитателями башни.
— Говорю тебе, я накрыл их! — возбужденно шептал Мацек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Садись, — говорит он, — и не удивляйся. Я действительно офицер уголовного розыска, у меня здесь очень важное задание, а ты мешаешь мне везде и всюду, как только можешь.
— Так это вы разыскиваете шляпу за сто тысяч? — прошептала я.
— Ни о чем не спрашивай, дай только слово не вмешиваться больше в это дело.
— Не буду, — пообещала я. — Но ужасно хочется знать, что за история с этой шляпой?
— Тише, — прикрикнул он. — Могу лишь пообещать, что завтра все это закончится. И тогда я угощу тебя мороженым…
— Мне больше нравятся вафельные трубочки с кремом.
— Пусть будут вафельные трубочки… И расскажу все насчет этой шляпы.
— Только завтра! — вздохнула я с сожалением.
— Раньше не могу. Нужно сначала разоблачить шайку, которая готовится украсть очень важные документы…
— В голубой папке?
Франт сильно сжал мою руку.
— Да. Похоже, ты что — то о ней знаешь?
— Она лежит в футляре у пана Коленки, вместо виолончели.
— Сама видела?
— Разумеется, видела. Была у него в башне и открывала футляр.
— Имелась на папке надпись?
— Да. "Шляпа, полная дождя". Как в вашей телеграмме…
Он вздрогнул, словно его ударило током. Глаза его гневно блеснули.
— Откуда ты узнала содержание телеграммы?
— Склеила клочки и прочитала…
Он в отчаянии схватился за голову.
— Девчонка! Что ты вытворяешь? Запомни, никому ни слова о телеграмме.
— Ни мур — мур, — пообещала я шепотом.
— И вообще забудь обо всем, что видела, а завтра вечером приходи на террасу к гостинице, и я тебе расскажу обо всем, но при одном условии: ты никому не пикнешь ни единого слова. — Он протянул мне ладонь. — Обещаешь?
— Обещаю, — тихонько прошептала я. Разве можно отказать в просьбе офицеру уголовного розыска?
СРЕДА
Шведы приехали
Все должно было выясниться в среду.
Интересно, почему именно в среду? Разве среда самый подходящий день для всяких выяснений? Вот, например, пан Коленка, невезучий виолончелист, уперся, что только в среду раскроет мне тайну стотысячной шляпы. Вот и офицер уголовного розыска, мнимый франт, мнимый инженер Кардасевич, торжественно пообещал, что в среду вечером выложит все интересующее меня. А я тем временем должна ждать, дрожа от нетерпения, как в лихорадке, и не имея права обмолвиться ни единым словом даже с Мацеком!
Меня распирало любопытство, из головы не выходило: ну почему так? Я перебирала в памяти минувшие события, и постепенно наступило некое просветление. Сначала телеграмма: "Спе……на…… сед…го тм", то есть в среду. Потом разговор с горничной на четвертом этаже: "Нужно все вычистить до блеска, ведь в среду приезжают иностранцы, кажется, шведы…" Нужно быть полным идиотом, чтобы не увидеть связи между обоими событиями. Но в чем эта связь?
Впрочем, не стоит ломать себе голову. Пусть думают над этим те, кому положено, и прежде всего офицер уголовного розыска. Он за это получит деньги. Ему оплачивают расходы и на номер в первоклассной гостинице, и на шелковые галстуки…
Но, что ни говори, он гениальный детектив. Куда там до него Шерлоку Холмсу! Даже меня мнимый Франт сумел околпачить. Посасывает себе трубочку, пленяет многочисленными галстуками, посылает корзины ярко — красных роз, изображает из себя щеголя, а сам выслеживает преступную шайку и выжидает подходящий момент, чтобы накрыть ее. Просто фантастика! Именно ему в самый раз играть в американском фильме роль благородного шерифа, который с закрытыми глазами попадает из кольта в булавочную головку и которому абсолютно наплевать на банду Косого Джима.
Ничего удивительного, что я просто не могла дождаться, когда наступит среда, ибо меня совсем не прельщали разговоры домашних о бридже и во — о—от таких щуках, а также завтраки и обеды.
По — настоящему среда началась лишь тогда, когда в столовую, как бомба, влетела пани Фуфальская с сообщением о приближении шведского корабля. Все повыскакивали из — за столов, забыв об овсяной каше, и помчались к пирсу. Побежала и я, но не как детектив, а как сугубо частное лицо. О делах служебных пусть беспокоится несравненный Франт. Я подожду до вечера. Мне хотелось лишь посмотреть, как выглядят настоящие шведы, поскольку я знала о них только по роману Сенкевича "Потоп".
Пассажирское судно под названием "Свен Хедин" причалило к пирсу, и тут же завыла сирена. Потом шведы начали сходить по трапу с корабля и фотографировать. Они ничем больше не занимались, только смеялись и фотографировали, фотографировали, словно каждый из них владел фабрикой фотопленки. А вокруг них толпились зеваки в надежде увидеть хоть что — нибудь особенное.
Я тоже была очень разочарована, увидев обычных людей, совершенно таких же, как поляки. Отличались они от нас только непонятным для большинства языком, так как говорили по — шведски.
Не теснился в толпе лишь щеголеватый офицер уголовного розыска, ибо его вообще здесь не было. Видно, затаился где — то в ожидании нужного момента. Не было и пани Моники, калеки в инвалидной коляске, бородатого профессора и даже пана Коленки.
Зато тут был Мацек.
— Хорошо, что я тебя нашел! — закричал он, заметив меня в толпе. — Почему ты не пришла ко мне вчера вечером?
— Не могла, — коротко ответила я.
— Была у огородника?
— Была.
— И что же?
— Да ничего. Огородник поливал грядки, а огурцы подешевели.
— Ты что, издеваешься надо мной? — обиделся орнитолог.
— Честное слово, поливал.
— А шляпа?
— Шляпа меня уже не интересует.
Мацек посмотрел на меня так, словно я была сойкой или хохлатым жаворонком.
— Не выдумывай! Ты что — то от меня скрываешь!
— И не думаю!
— Жаль, — удрученно вздохнул он. — Представь себе, у моей бабушки новая идея. В одном из своих детективов она нашла аналогичную ситуацию. Там один частный детектив выдает себя за виолончелиста, а сам выслеживает гангстеров. А гангстеры планируют выкрасть у какого — то дипломата секретные документы… Ты не считаешь, что наш виолончелист может быть детективом?
— Исключено! — живо запротестовала я.
— Почему?
— Потому что детективом уже является другой человек, — неосмотрительно вырвалось у меня.
— Кто? — Мацек даже позеленел от нетерпимого любопытства.
— Допустим, калека, — уклончиво ответила я.
— Исключено!
— Почему?
Мацек по своей привычке потер ладонью кончик шелушащегося носа.
— Потому что… Да ты даже не спросишь, что я делал.
— Наверно, наблюдал за сойками.
— Совсем наоборот.
Я не понимала, что значит это "совсем наоборот", но Мацек тут же мне объяснил. Ему захотелось исправить свой вчерашний промах, и он всерьез приступил к слежке за обитателями башни.
— Говорю тебе, я накрыл их! — возбужденно шептал Мацек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48