– Пойдем ко мне, – даже не предложила, а скорее приказала она.
Сидя на тахте в стиле «модерн», я листала журналы. Габриэль медленно пересекла холл, рядом, скользя по паркету, топал пекинес Чау. Хозяйка закрыла у него перед носом стеклянную дверь гостиной. Чау недовольно тявкнул и побежал в одну из комнат.
– Выпей. – Она подала мне стакан чего-то желтого и густого.
– Ликер? – пригубила я.
– Это поможет, выпей.
Мы болтали, грызли крохотные печеньица. Я чувствовала себя все более странно. Казалось, я распадаюсь на две половины, до самой разделительной линии мозга. Одна часть меня засыпала, другая сосредоточилась в какой-то болезненной точке, никак не находившей себе места. Сонная половина видела Габриэль, сливавшуюся с портретами в позолоченных рамах за ее спиной. Тени деревьев за окном оживляли лица на картинах. Губы Габриэли шевелились одной и той же размытой светотенью.
– Полчаса. – Она взглянула на часы. Взяла со стола папку с бумагами. – Письмо от Томаса, ах нет, извини, это твое вчерашнее письмо ко мне, – перебирала она конверты. – Вот, – подала она мне сложенный листок.
Я читала в полусне.
«Шарлотта, я беру Ксавье с собой. Он поживет немного в Корд. Будет помогать рисовать иконы. Поживи пока с Габриэлью. Пять-шесть месяцев ты будешь получать чеки из Швейцарии (это старая стипендия). Я уверен, ты справишься, будь сильной (ты такая и есть). Я позвоню тебе из Корд.
Томас».
– «Позвоню из Корд», – повторила я. – Зачем?
– Вернувшись в мастерскую, Томас и Ксавье нашли Михала. Мертвым.
– Как это мертвым? Утром он был жив.
– Пока вы сидели в Ле Мазе, он сунул голову в микроволновку. Несколько секунд – и конец, мозг сварен, белок глаз свернулся. Дальше рассказывать?
Михал, микроволновка.
– Это я нашла печку.
– Ну разумеется, это ты виновата, да еще электростанция, которая не отключила сегодня до полудня свет. Похоронами в Польше займется его жена. Тебе надо отдохнуть. Мы поедем на месяц в Германию. Томас говорил еще… говорил… дай-ка вспомнить.
– Габриэль, Томас знал, что Михал умирает. Он сказал: «мазе» значит «мертвый». Он сказал об этом именно сегодня. Это было тогда, когда Михал засовывал голову в печку. – Слезы текли у меня только из одного глаза, второй пытался проснуться.
– Шарлотта, не устраивай истерику. – Габриэль налила мне еще вонючего ликера. – Будь умницей. Томас просил тебе сказать… он не успел написать. Нет, не помню.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29