- Слушай, кто же все-таки эти деятели, а? - спросил он, отсмеявшись. - Сначала - ракета, потом - наш арест. Столько крови пролито... И Дадли уже нет... Сдается мне, главная фигура во всей этой истории - ты. То есть сначала ты гонялся за мной, а потом роли поменялись, и кто-то стал преследовать тебя. Так вот, что ты можешь сказать об этих "кто-то"?
Я молчал, соображая, надо ли мне рассказывать студенту университета Таллахасси Аллану Бетелу подробности деятельности Комитета вооружений.
Нет, конечно, история возникновения КОМРАЗа всем известна, основные его задачи также понятны большинству прогрессивных людей и разделяются практически всем человечеством: Комитет разоружений проводит в различных точках земного шара аукционы, на которых накопившаяся за десятилетия военная техника переходит из рук производителей в руки неправительственных мирных международных организаций, после чего разряженное и демонтированное оружие поступает на нужды мировой экономики, науки, культуры... Есть, конечно, и такие виды вооружений, которые не поддаются перелицеванию, к ним не применишь девиз "перекуем мечи на Орала", - тогда их просто уничтожают: в мировой практике разоружения уже много случаев, когда одни ракеты шли под пресс, другие - взрывались (разумеется, без начинки), когда отравляющие вещества сжигались, а радиоактивные материалы, упакованные в контейнеры, запрятывались глубоко-глубоко под землей. Впрочем, все это - о деятельности Комитета разоружений. Я же, поглядывая на Аллана, размышлял о.другой организации - нелегальной, неуловимой, таинственной, о международной милитаристской организации, поставившей целью сорвать разоруженческие процессы, исказить идею аукционов, перехватить как можно больше военной техники и сконцентрировать ее в каких-то богом забытых местах, чтобы в нужный час она смогла заработать по прямому назначению. Знал ли Аллан об этих потайных пружинах мировой политики? Не выйду ли я за рамки отведенных мне полномочий, рассказав Бетелу о некоторых операциях, проводимых АрмКо? (АрмКо - Комитет вооружений)
- Вот, помню, в Штутгарте я тоже попался - туши свет! - вдруг сказал Аллан, не сумев удержать разговор в прежнем русле. - Три дня не выходил из "Графа Цеппелина". И зарегистрировался - как и сейчас - под чужой фамилией: помогло водительское удостоверение моего дружка. Я внутренне встрепенулся.
- Штутгарт? - небрежно переспросил. - Это интересно. А что ты делал в Штутгарте?
- Дурака валял, - безмятежно ответил Аллан. - Захотелось по старушке Европе поболтаться. Вот и проехал автостопом от Ольборга в Дании до Неаполя. Красота!
- Что - деньги девать некуда было? - поинтересовался я, еще не подозревая "липы", а лишь недоумевая: "Граф Цеппелин" - лучший и самый дорогой отель Штутгарта, первый в категории "А". В мою бытность (шестнадцать лет назад) за номер в "Цеппелине" надо было выложить от 130 до 200 марок.
- Какие деньги у студента? Перебивался кое-как. Воплощал тягу к путешествиям в чистом виде.
"Перебивался, значит? - подумал я. - В лучшем-то отеле города?" А почему скрывался?
- Героин хотел толкнуть. У меня несколько пакетиков припасе но было. На черный день. А тут подвернулся случай. Ну, "петухи" полицейские то есть - нас и застукали. Пришлось уносить ноги. Я бежал от телебашни до самого ландтага, не останавливаясь ни на секунду. Чуть не умер.
Да, умереть можно, прикинул я, телебашня в Штутгарте весьма далеко от центра.
- От какой телебашни? - невинно спросил я.
- Будто их там десять! - огрызнулся Аллан. - От единственной в мире Штутгартской телебашни...
Я так и не понял - ни тогда, ни теперь, - зачем Аллану понадобилась эта чудовищная ложь. То ли, раз соврав, он не мог остановиться - такое бывает с людьми (но только не с агентами). То ли с ним не проработали как следует легенду. То ли он настолько вошел в образ "студента-путешественника", что и сам верил всему, о чем говорил. Для меня же очень быстро стало ясно, что в Штутгарте Аллан никогда не был и изучал этот город по открыткам. Любой человек, побывший в столице земли Баден-Вюртемберг, должен знать, что там две телебашни - одна собственно телевизионная, а вторая обслуживает дальнюю связь почтового ведомства. Она так и называется "Фернмельдетурм дер Пост".
- А почему прибежал к ландтагу? - спросил я.
- Так просто. Случайно получилось. Остановился, язык на плечо, пот льет градом. А ведь лето, жара, да еще безветрие, флаг сна шпиле ландтага висит тряпкой. Я отдышался и понесся к отелю.
Еще один прокол. Здание ландтага в Академическом саду - плоское, как стол. Стекло, металл. Там никакого шпиля, насколько я помню, нет.
- Что ж, так Штутгарт и не удалось посмотреть?
- Почему же? Пока не ввязался в историю с наркотиками, я по нему походил немало. В сущности, кроме Альтштадта, там смотреть 1 нечего. Но сам Старый город очень красив. Великолепная Приютская церковь на рыночной площади, старинная ратуша...
Аллан словно вздумал издеваться надо мной. Что ни фраза - то чушь. Ратуша в Штутгарте никакая не старинная, а новая, современной архитектуры, с часовой башней, представляющей собой сильно вытянутый параллелепипед. А Штифтскирхе стоит не на Рыночной площади, а на Шиллер-плац, по правую руку от бронзового Xиллера. На Рыночную площадь выходит как раз ратуша...
Есть города - их очень много, - которые вовсе не оставляют в душе ни малейшего следа. А иные западают в память в мельчайших деталях. К таким принадлежит и Штутгарт - по крайней мере для меня. Я там пробыл всего неделю в 1982 году, а помню так, словно вернулся оттуда вчера. Жил конечно же не в "Графе Цеппелине", а в скромной гостинице "Пост" в окраинном местечке Плининген. Местечко одновременно тихое и шумное. Тихое - с точки зрения психологической: фахверковые бюргерские дома, башенки со шпилями в германских предместьях всегда вызывают у меня ощущение молчаливой замкнутости. А шумно было в самом прямом смысле: по другую сторону автострады А8 - рукой подать - располагался Штутгартский аэропорт. Если проехать по А8 километров двенадцать четырнадцать, можно было добраться до развилки Штутгарт - Вайхинген. Туда мне, для собственного спокойствия, лучше было не соваться: в Вайхингене располагается штаб-квартира всех видов вооруженных сил США в Европе.
Перейдя через речку Керш, можно было от Плинингена пройти к внушительному Гогенгеймскому дворцу, где располагается Немецкий сельскохозяйственный музей. Впрочем, сельское хозяйство имело минимальное отношение к моим занятиям. Каждый день я вставал в пять утра и ехал через весь город на головной завод автомобильного концерна "Даймлер-Бенц", где незадолго до того произошла крупная авария. Во время пожара, причина которого так и осталась неизвестной, взорвалось несколько цистерн с краской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23