И здесь помощь Андрея Столяро-
ва, принимавшего писателей и занимавшего их, пока шла нуд-
ная регистрация, умными интеллигентными разговорами, поисти-
не неоценима -- как он выдержал? А как выдерживаем мы все?
Все на нервах. Лишь Шура Олексенко невозмутимо сидит
идеально трезвый за огромным столом -- словно большой на-
чальник с ручкой с золотым пером. Но вместо ручки -- импор-
тный утюг и Шура сосредоточенно, не обращая внимания на шум,
гам и шутки, готовит бэджи вновь прибывшим. А ведь если за-
думаться -- действительно сейчас в руках Шуры огромная
власть: не сделает непонравившемуся гостю бэдж и того не
пустят в корпус!
Да спасибо большое Юле Казаковой, весь день проторчавшей
в помощницах. Полагаю, она могла бы найти занятие и повесе-
лее, чем смотреть на считавшего баксы Боброва и протягивать
гостям талоны на питание.
День заезда традиционно был у нас днем свободным. Но эту
конференцию было решено попробовать провести под знаком
трезвости. Хотя бы относительной. Но какая к черту трез-
вость в день заезда, когда все встречаются после утоми-
тельной разлуки?! На сухую просто невозможно -- чем вре-
мя-то занять? И на следующий день, как следствие, до вруче-
ния "Улиток" добираемся с ощутимыми потерями в личном соста-
ве. Никакие запреты пить не помогли бы. Да и какие запреты,
если мы строим демократическое общество?! В огркомитете воз-
никло мнение -- а не занять ли людей чем-либо, чтобы време-
ни на дегустацию привезенных и местных напитков было по-
меньше. В таком случае почему бы не попропагандировать на-
род перед предстоящим голосованием на премии "Интерпресско-
на"? И ничего неэтичного в этом не вижу -- Жириновскому мож-
но себя всенародно хвалить, а чем писатели хуже?
В три часа собрались участники первого заседания. Много
интересующихся пришло, я даже не ожидал столько. Борис Ната-
нович открыл заседание, я скромно отчитался о работе номина-
ционной комиссии, ожидая каверзных вопросов. Я не ошибся:
Леша Керзин спросил (привожу дословно): "Какой мудак вклю-
чил в номинацию роман Перумова?". Пришлось ответить: "Сидо-
рович предложил, никто не возражал, а я и сейчас уверен в
необходимости включения романа Перумова в списки". Сказал, а
на душе тревожно: вдруг посттолкинская эпопея возьмет приз,
как в прошлом году роман Звягинцева. Страшновато -- ведь в
списке мои любимые "Иное небо" и "Гравилет "Цесаревич"! Бы-
ли ко мне еще какие-то вопросы по мелочи, я уже и не помню
сейчас. Наконец мне позволили сесть, а Б.Н. пригласил высту-
пать желающих, призвав лишь агитировать либо "За" какое-то
произведение, либо "Против", без анализа всего списка. Бе-
режной, долго и нудно агитировал за "Иное небо"; Поляков за
"Гравилет Цесаревич" и рассказ Андрея Лазарчука "Станция
назначения"; Максим Качелкин и Леша Свиридов агитировали
против романа Перумова; Алан Кубатиев призывал народ заду-
маться о величественности предстоящей процедуры голосования
и отнестись ко всему серьезно; людены агитировали за по-
весть С.Ярославцева. Роман Арбитман призывал отдать свои го-
лоса книге Эдуарда Бабкина, Николая Блохина и Сергея Потапо-
ва, а по критике -- фундаментальному труду д-ра Каца; Лева
Вершинин был честнее -- без изысков и ужимок он призвал го-
лосовать за повесть Льва Вершинина. Запомнились слова Алана
Кубатиева по поводу повести С.Ярославцева: "В списке должно
быть лишь одно это имя, либо его не должно быть вообще"! Зал
аплодировал. Было здорово, весело и интересно, хотя, навер-
ное, все остались при своих мнениях и мировоззрениях Но цель
-- отобрать время у спиртных напитков оказались достигнута.
А вообще -- плодотворная идея эта агитационная кампания, на
будущее надо бы ее (идею) углублять и развивать.
Прекрасная все-таки штука "Интерпресскон", я без устали
молюсь за Сидоровича. Сколько любимых лиц, сколько прекрас-
ных встреч и содержательных разговоров -- только о ней, о
фантастике. О завтрашнем голосовании, о вручении "Бронзовых
улиток" и премий "Интерпресскона", о послезавтрашнем вруче-
нии "Странника"...
О "Страннике". Я люблю эту идею, мне безумно нравится са-
ма статуэтка. Казалось бы: чувство ревности за премии, при-
думанные нами ("Улитку" и "Интерпресскон"), должны терзать
Сидора и мою души. Ничего подобного нет! Я считаю, что это
прекрасный триумвират: волюнтаристская (как обозвали в од-
ной из питерских газет, и этот термин мне почему-то очень
нравится) премия Б.Н.Стругацкого "Бронзовая улитка" -- воп-
лощение строго определенного и пользующегося авторитетом ли-
тературного вкуса; премия "Интерпресскон" -- как глас наро-
да; и "Странник" -- мнение профессионального писательского
жюри. Меня в "Страннике" устраивает практически все: и идея,
и состав жюри. Есть шероховатости (куда ж без них) но время,
без всякого сомнения их отполирует. Да, не все в "Страннике"
так, как хотелось бы фэнам (и мне в их числе), но надо твер-
до помнить: премия отражает мнение писателей-профессионалов
строго определенных вкусов и ориентации. На возможные возра-
жения и упреки свидетельствую: все этапы подготовки проходи-
ли на моих глазах и все было предельно честно. В списки но-
минантов по каждой позиции попали лишь семь произведений, но
сколько было соискателей! И какие жаркие споры проходили по
каждому из соискателей в кабинете Б.Н. -- плавились стены и
вылетали от аргументов стекла. Но консенсус достигался, как
и должно было быть. Да, досадно, что в списки номинантов за
этот год не попали произведения Лукиных. Но такова суровая
реальность -- никаких закулисных интриг, гарантирую своим
честным именем. Да, обидно было до слез, когда выяснилось,
что в списки трех финалистов по крупной форме не попал ро-
ман Рыбакова. Я сперва не поверил, но увидел рабочие мате-
риалы: все справедливо. Но до чего же порой несправедлива
бывает справедливость!!! Хоть головой об стену бейся -- ни-
чего не изменишь. Бездушная, отвратительная, мерзкая скей-
тинговая система. Зато -- "справедливая". И вынужден сми-
риться и уважать результаты, как бы внутри не бурлило. Я и
уважаю. И к "Страннику" отношусь со всей серьезностью и ува-
жением -- больно, когда кто-то, не пожелав вникнуть, сгоря-
ча поливает его грязью. Впрочем, вручение "Странника" еще
через два дня и я вернусь к этой теме.
А пока я с Рыбаковым у Сидоровича. Сидим в роскошных
креслах и пьем чай (Рыбакову с утра делать доклад). Слава
тяжело переносит то, что его роман не попал в список фина-
листов. Он ничего не говорит -- и так вижу. И как он вол-
нуется пред завтрашним вручением премий -- вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9